Представляем вниманию читателей подборку стихов Алексея Владимировича Шульгина
Детство
Все кажется: сирень еще в цвету
И мне шестнадцать… Самое начало.
А я на голос прошлого иду…
Осталось жизни мало!
Уже июнь. Мгновенье. Оборот.
И осень холодит зарей промозглой.
Отсчитанный промчится год
В тоске нервозной.
Вот стол – пространство для твоей души.
Прими, что суждено и остается.
Садись и торопливо опиши,
Как сердце остывающее бьется.
Истра
Быстрая Истра ты обмельчала,
В ржавом болоте речки начало.
Духов древесных хохот и пляски,
Вешнего солнца жаркие ласки.
Глушь моховая – ели, осины.
Мы зажигали огонь у трясины.
Птицы несмело еще щебетали,
Между ветвями как тени летали.
И на поваленном дереве сидя,
Звали мы солнце: выйди! Не выйдя,
Солнце надолго скрылось за тучи,
За лишаями поросшие кручи.
Прыгал огонь по березовым веткам,
Что-то потрескивал заспанным деткам.
Сказки шептал им невнятно и быстро,
Как родниками – быстрая Истра.
Заклинание
От вспаханной земли клубится пар.
Ручьи журчат в овраге.
Сегодня млад и стар
Напьются браги.
Весна пришла. Безумно жизнь несется
С дорогой в даль.
На миг восславить тепло и солнце,
Забыть печаль.
Земля – роди! Под Богом пашня.
Пожди ростков.
Благослови наш труд вчерашний,
Нас, дураков.
Сегодня пить хмельное зелье,
Петь и скакать,
Чтоб помешаться от веселья
И хохотать.
Земля, набухшая от пара,
К ночи сера.
И ждет в тоске дневного жара,
И ждет утра.
***
Люблю, когда синеет в поле
Захватчик ласковый – люпин.
С июньским ветром я на воле
Один встречаюсь на один.
Посевы дикие трепещут,
Под ветром гнуться и шумят.
На ясном небе солнце блещет.
За мною коршуны следят
Кружа над полем; круг за кругом
То сузя вдруг, то прочь летя.
Подруга ли резвиться с другом?
А может с матерью дитя?
Но мне не разгадать секрета,
Нарву люпинов – и домой!
Люблю, когда бушует лето
И эту жизнь люблю с тобой.
Алексей Владимирович Шульгин, прозаик, поэт, журналист. Родился 4 декабря 1978 года в Москве. Работал учителем русского языка и литературы в школе (в том числе в коррекционных классах). С 2005 года в журналистике, с 2008-го состоит в Союзе журналистов России.
Автор около 200 печатных статей (печатались в «Новой газете», в «Литературной газете», журналах «Русская мысль», «Юный художник», «Родина», «Московский журнал», «Фома», «Юный натуралист», «Охота и охотничье хозяйство», «Охотничьи просторы», «Русский охотничий журнал», «Знамя», «Семья и школа», «Искусство в школе», «Историк», «Нефтегазовая вертикаль», в Германии, Израиле, Франции и ряде других стран).
Автор книг «Любит вас Толечка, любит вас АЗ», «Переписка Василия Ситникова», «Борода» (о художнике Валентине Воробьеве), «Пахарь русской гравюры» (о художнике Н. В. Синицыне), «Холсты и судьбы», «Дух зверя» (о художниках анималистах). Автор пяти сборников стихотворений: «Consto ratiam» (2001), «Стихотворения» (2010), «Ex se aliis» (2014), «Сны и Явь» (2022), «Сочинения Алексея Шульгина (1992–2022)» (2022).
Головково
Стоит та церковь, что была в руинах,
В кирпичном чреве собирались мы.
И в памяти та детская картина
Из беспросветной выплывает тьмы.
И помню купол, руки Саваофа,
Немолчный хор пугливых голубей,
В разбитых окнах – хоровод теней,
На стенах лики Павла и Иова –
Глядят на нас… Вокруг лишь тлен и хлам,
На месте алтаря гнилые бревна.
Но как же интересно было нам
Входить в тот странный зал сырой и темный,
Где Бог-Отец объятья распахнул,
Под куполом сочится свет нездешний,
Куда от фермы долетает гул.
И жизнию какою-то безгрешной
Живем, мальчишки, мы пока еще,
И сказок яд волнителен и сладок.
И запахом укропа тянет с грядок,
И спину обжигает холодок.
***
Застрекочут сороки в овраге,
Бузина кровянит в полумраке.
Над деревней на зорьке дымы.
Дед навозный трясется в телеге,
Бьет узда по растресканной слеге.
День родится из тьмы.
Два бревна – это мост через Истру,
Речка воды несет свои быстро.
За рекою желтеют поля.
Кукуруза, горох дозревают
И мальчишеский взгляд привлекает
Эта щедрая к людям земля.
Брошенная изба
Стоит изба на косогоре,
Забит, как чаща, терном сад,
Лишай сереет на заборе,
И окна без резьбы глядят.
Кто жил тут? Местных не осталось,
Все старожилы померли,
По городам встречают старость
Предатели своей земли.
А ты ответь мне, сделай милость:
Как можно бросить навсегда
Дом, сердце где твое забилось,
Где детские провел года?
Дом, что построил дед твой где-то
Лет сто назад по простоте…
Ты предал землю, дом и деда,
Найдя предлоги и т.д.
Дед жил твой просто: труд до ночи
И снова труд без выходных.
И отдохнуть, когда нет мочи,
Мечтал, уйдя от дел земных.
Но дел всегда – не отбрыкнуться:
То сеять рожь, то боронить…
На отдых – лечь и не проснуться,
несите в землю хоронить.
Но юных трудовые руки
Сменяли старых в свой черед,
По воле, согласясь на муки,
Чтоб скот держать и огород.
Рождались, спины гнули, мерли,
Гуляли праздники селом,
Любили род до спазмов в горле
И жили с миром и Христом.
Твой дед и бабка на погосте
В безвестных гробах, в сорняках.
Никто к ним не приедет в гости;
Погоревать о стариках,
Кого жестоко задавили,
То рок, то вождь, а то война,
О тех, кто родину кормили…
Чернеет старая стена,
Гниют, намоченные, бревна,
Труба обрушилась в бурьян.
И у избенки мертвой сонно
Темнеет липы истукан.
Колеи
Колеи давно закрыты лесом
И дорогу уж не разглядишь.
За каким же еду интересом
Погружаться в глухоту и тишь?
Я ребенком тут бродил по стежкам,
На полянах собирал грибы.
И уже предчувствовал немножко
Все изломы собственной судьбы.
И теперь пред колеями стану
На колени, как перед Тобой.
Помоги, когда совсем устану,
Одолеть последний путь домой.
