К 200-летию со дня рождения классика
Сергей Хохлов
Виссарион Белинский писал о первом сборнике стихотворений Аполлона Майкова: «Даровита земля русская: почва ее не оскудевает талантами… Лишь только ожесточенное тяжкими утратами или оскорбленное несбывшимися надеждами сердце наше готово увлечься порывом отчаяния, – как вдруг новое явление привлекает к себе ваше внимание, возбуждает в вас робкую и трепетную надежду… Заменит ли оно то, утрата чего была для вас утратою как будто части вашего бытия, вашего сердца, вашего счастья: это другой вопрос, – и только будущее может решить его… Явление подобного таланта особенно отрадно теперь… когда в опустевшем храме искусства, вместо важных и торжественных жертвоприношений жрецов, видны одни гримасы штукмейстеров, потешающих тупую чернь; вместо гимнов и молитв слышны или непристойные вопли самолюбивой посредственности, или неприличные клятвы торгашей и спекулянтов…»
День 30 апреля 1888 года для Аполлона Николаевича Майкова (1821–1897) стал одним из самых знаменательных в его жизни. В театральном помещении Литературно-драматического общества в Санкт-Петербурге, бывшего театра «Фантазия», состоялось чествование поэта в связи с его полувековой литературной деятельностью. Зал был роскошно декорирован и уже за час до торжества был полон. Ближе всего к сцене расположились первые лица ряда министерств, а также академики Я.К. Грот, М.И. Сухомлинов, конференц-секретарь Императорской академии художеств П.Ф. Исеев и многие другие.
Ровно в два часа в зал под громкие аплодисменты вошел юбиляр в сопровождении Я.П. Полонского и председателя Общества П.Н. Исакова. На эстраде к этому времени заняли места литераторы Вейнберг, Потехин, Горбунов, Соловьев, Берг, Страхов, Клюшников, Случевский, Голенищев-Кутузов, Ясинский, Альбов и др.
Торжественная церемония чествования Аполлона Майкова открылась речью председателя Литературно-драматического общества, после чего было прочитано письмо министра внутренних дел, графа Д.А. Толстого, в котором в частности говорилось: «…В этот торжественный для Вас день многочисленным поклонникам Вашего глубокого и блестящего дарования, к которым причисляю и себя, остается только желать, чтобы еще долго не оскудевало Ваше творчество, чтобы к целому ряду произведений, которые навсегда упрочили за Вами одно из первенствующих мест в русской литературе, присоединились и другие, отмеченные такой же высотою помыслов и таким же художественным совершенством».
Академики Я.К. Грот и М.И. Сухомлинов поднесли от Отделения русского языка и словесности Академии наук поздравительный адрес:
«В течение полувековой деятельности Вашей на литературном поприще Вы остались верным тем дорогим преданиям, тем художественным началам, которые завещаны русской поэзии великим учителем Пушкиным. Подобно Пушкину, Вы тщательно работаете над каждым из Ваших произведений, вникая в каждую его черту, и в этом сказывается требовательность истинного художника и суд его над самим собою. В Ваших поэтических созданиях неотразимо действует изящество формы, той художественной формы, которую Вы называете достойною бронею мысли. <…> Отделение русского языка и словесности искренно, задушевно приветствует Вас с полувековым служением отечественной словесности, имеющей столь важное значение в умственной и нравственной жизни русского народа».
Среди многочисленных поздравлений, зачитанных А. Майкову, было и письмо маститого писателя И.А. Гончарова: «Приветствую Вас в день исполнившегося пятидесятилетия блистательного служения Вашего русской поэзии, глубоко радуюсь, что дожил до апогея Вашей славы – я, едва ли не единственный оставшийся в живых близкий свидетель с ранних лет Вашей юности, постепенного развития и созревания в Вас поэтического дара, которым утешалась и гордилась Ваша семья и круг друзей и которым гордится теперь русская поэзия».
Из числа редакций периодических изданий приветствовали юбиляра: «Русский Вестник», «Нива», «Новое Время», «Родник», «Гражданин», «Север» и «Русская старина».
Далее – отрывок из адреса, поднесенного от Ученого комитета Министерства народного просвещения: «Приветствуя Вас, своего глубокочтимого и много любимого сочлена, в радостный день исполнившегося 50-тилетия славного служения Вашего родине, вменяет себе в отрадный долг торжественно засвидетельствовать о плодотворных трудах Ваших на скромном поприще, отведенному особому отделу комитета по рассмотрению книг, назначаемых для народной школы или издаваемых для детского и народного чтения. Деятельный член комитета в продолжение 14-ти с небольшим лет, Вы постоянно заботились о том, чтобы направлять нашу учебную литературу, а следовательно, и нашу школу, к тем светлым идеалам, служению которым Вы посвятили всю жизнь. Ваши идеалы известны всей читающей России: это – любовь к отечеству, это – пламенное желание ему истинного благоденствия, величия и славы. Как избранный сын родины, вдохновенный носитель и истолкователь ее заветов, Вы стремились всегда водворять благодать любви к стране родной и под кровлею школы, святая задача которой – воспитывать честных и доблестных граждан, всецело преданных Престолу, Отечеству и Православной церкви. Но заслуги Ваши, как члена ученого комитета, исчезают в сиянии той славы, которая принадлежит Вам – великому поэту русской земли…»
От Литературно-драматического общества был прочитан следующий адрес: «Аполлон Николаевич! В настоящий знаменательный день приветствуем в Вашем лице славного русского поэта и своего почетного члена, имя которого с самого основания общества составляет его честь и гордость. Поэзия Ваша воплотила в художественных образах существенные черты русского народного духа; Ваше творчество отзывалось на все человеческое, ему доступны были все области бытия. <…>
Столь разнообразному и высокому содержанию Вашей поэзии в полной мере соответствует пластическое совершенство воплотивших его образов и та “гармония стиха”, божественную тайну которой Вы разгадали с юных лет. Не угасающая в Вас сила вдохновения и вечно юное чувство красоты ручаются нам, что и впредь мы еще многие годы будем наслаждаться новыми, обильными дарами Вашей музы».
Далее было зачитано стихотворение, написанное Его Императорским Высочеством, великим князем Константином Константиновичем (1858–1915):
Твоя восторженная лира
И песни чистые твои
Нам проливали звуки мира,
Добра, надежды и любви.
Ты – черни ветреной в угоду –
Себе, певец, не изменял,
Свою священную свободу
Страстям толпы не подчинял;
Ты пел в течение полвека,
Бессмертья лаврами увит,
Ту песнь, что душу человека
И возвышает, и живит.
О! если б струны эти пели
Нам долго, долго твой завет,
Как несравненной должен цели
Быть верен истинный поэт!
Вслед за тем слово взяли авторы поэтических посвящений юбиляру. Приводим некоторые из них.
К. Случевский (1837–1904)
Разбросав свои кумиры,
Велики на взгляд,
Облаченные в порфиры
Царства древних спят.
Спят, умаявшись, другие
Длинной чередой:
Тоже саваны большие,
Но покрой другой.
Всем им жизнь далась иная,
Но была вечна,
Нерушимая, живая
Красота одна…
Красота очей глубоких,
Вспыхнувших огнем;
Блеск небес тысячеоких
Над полночным сном;
Красота в живых стремленьях,
В радостях весны.
В чувстве дружбы, в песнопеньях,
В былях старины!
Только это – всюду вечно
И светло глядит
В жизни, рушащей беспечно
Все, что ни творит…
Уловить певучей тканью
Бестелесных слов
То, что обще мирозданью
В шествии веков,
В духе истинном народа
И родной земли,
Полстолетье, в год из года,
Многие ль могли?
Ты – ты мог! и вот за это
Слышно, как идет,
Облик вещего поэта
С песнею в народ;
Говорит душа устами…
Знать: тебе дано –
С морем, лесом и степями
Думать заодно!
Н. Минский (1856–1937)
Вдали от торжища, где вечно шум и стоны,
Раскинулся Эдем поэзии твоей.
Презрев неистовство изменчивых страстей,
Ты блюл прекрасного нетленные законы.
Но, чуждый злобы дня, ты в песнях дал ответ
На все великое, что нас волнует ныне,
И в «Двух мирах» твоих нашли мы свой завет:
Сочувствие к рабам, стремление к святыне.
Твой гений творческий не выносил оков,
Ты смело плыл вперед, не слушаясь теченья,
Когда воскресла Русь, по воле царских слов,
Твой гимн приветствовал зарю Освобожденья.
И вот увенчан ты, певец отрадных грез,
Постигнув таинства и сердца и природы;
В роскошный твой венец, среди душистых роз,
Позволь, поэт, вплести священный лавр свободы!
Гр. А. Голенищев-Кутузов (1848–1913)
Как солнце горные хребты
Златит от глав и до подножий:
Так ты, поэт, светильник Божий,
Жизнь озаряешь с высоты.
Твоим лучам равно доступны
И высь умов, и глубь сердец;
Глашатай правды неподкупной
Ты ими властвуешь, певец:
Ты будишь правые надежды,
Караешь лживые мечты,
Ты облекаешь мир в одежды
Нетленной, чистой красоты;
Страстей смиряешь злые бури,
Сомнений гасишь тщетный спор
И от земли в предел лазури,
От праха к небу манишь взор.
И вот, за дар твой лучезарный,
За подвиг многих славных лет,
Ты днесь отчизны благодарной
Приемлешь радостный привет.
Внимай: на голос твой родные
Отвсюду отклики звучат,
Сердца, как светочи живые,
Тобой возженные, горят;
Тобой – носителем желанным
Святой поэзии даров,
Тобой – преемником избранным
Руси прославленных певцов.
О, верно, их родные тени
Сюда слетелись в этот час,
И в хоре дружном песнопений
Звучит и их хвалебный глас;
В пылу признательного чувства
Слилися все в мечте одной,
На светлом празднике искусства,
Любуясь и гордясь тобой!
А. Фет (1820–1892)
Пятьдесят лебедей пронесли
С юга вешние клики в полесье,
И мы слышали, дети земли,
Как звучала их песнь в поднебесье.
Майков мед этих звуков для нас
Отчеканил стихом-чародеем,
И за это в торжественный час
Мы встречаем певца юбилеем
Кто же выступит с гимном похвал
Перед тем, кто, поднявшись над нами,
Полстолетия Русь осыпал
Драгоценных стихов жемчугами?
Хоть восторг не дает нам молчать,
Но восторженных скоро забудут,
А певца по поднебесью мчать
Лебединые крылья все будут.
Кн. Ухтомский (1861–1921?)
Вокруг святилища, – где светлый сонм жрецов,
Жрецов прекрасного и высшего в творенье, –
Опять проснулась жизнь, и слышен вещий зов,
Сдвигается толпа и никнет в умиленье.
Навстречу ей идет один венчанный муж
В порфире, сотканной лучами дивных песен, –
Они запали вглубь несметно многих душ,
И потому толпе простор у храма тесен.
С молитвой на устах мы чтим тебя, певец;
Чаруй нас, как и встарь, волною вдохновенья,
Цари над миром грез и тайнами сердец,
Служеньем красоте спаси нас от паденья.
В ответ растроганный юбиляр сказал, что настоящее торжество является для него совершенно неожиданным и противоречит всем его убеждениям и всей его общей жизни. Он жил, не выделяясь, стараясь быть незамеченным; он шел беспечно своей стезею, не думая о будущем, повинуясь своей душе, своему внутреннему голосу, исполняя долг перед самим собою, перед чем-то высшим. «Единственно чего я держался в жизни, – подчеркнул Аполлон Николаевич, – это труд, который я и рекомендую молодому поколению. Талант, дарование – от Бога, обработка, развитие этого дарования зависят от нас самих, от труда. Я никогда не был доволен собою, – всегда мне казалось, что во мне чего-то не достает, что-то не выполнено…»
При закрытии торжественного собрания А.Н. Майкову преподнесли печатный экземпляр всех стихотворений, написанных ко дню его юбилея.
Обед в честь Аполлона Майкова прошел весьма оживленно. <…> После целого ряда тостов и речей растроганный юбиляр взволнованным голосом произнес:
«Во мне воскресла молодость, воскресло все юное и прекрасное. Я как будто вновь начинаю жить с сегодняшнего дня. Я помню, как в 1853 году приехал из Петербурга в Москву и нашел там <…> тесный кружок моих друзей, встретивших меня в свои объятья… Они согрели меня и, как сегодня, подкрепили, воскресили мои силы. Мне хотелось жить, мне нравилась жизнь; все казалось мне честным. Хорошим, прекрасным. Я верил в людей, не хотел признавать ничего дурного и не помню никакого зла. Может быть, такая у меня натура, может быть, я такой счастливый, но я помню только одно хорошее. Я не хочу поучать молодежь своим примером, но всегда скажу, что им надо много и много трудиться, прежде чем считать себя великими. Я не льстил и не льщу молодым талантам. Я готов признать, что они нас, стариков, затопчут, опередят далеко, но для этого пусть сначала поработают, поучатся. Я извиняюсь, господа, что не умею говорить и не говорю никогда, но сегодня сделал исключение и сказал то, что чувствую».
Уже ближе к концу торжественного обеда, данного в честь юбилея А.Н. Майкова, Я.П. Полонский прочитал адрес от всех присутствующих, в частности в нем говорилось: «…Ведомый вдохновением и наукой еще с университетской скамьи, вы внесли в сокровищницу родной поэзии целый ряд произведений, высокохудожественных по форме, исполненных правды и богатых содержанием. <…> Мощно владея сокровищами родного слова, вы глубоко постигли “гармонии стиха божественные тайны”… Изящный стих ваш честно, ободряющими звуками и образами служил “милой родине”. <…> Поэтические строфы ваши далеко разносились по лицу земли русской, и ряды грядущих поколений будут хранить их в памяти своей, доколе будет слышаться русская речь…»
