Окончание главы из книги «Истории из пропавшего чемодана». Начало в №154/03–04
Алиса Даншох
Бывая на Лазурном Берегу, я время от времени забредаю в страну Гримальди и наношу визиты культурным объектам. Однажды в память о моем двоюродном деде, дружившем с Жак-Ивом Кусто, я раскошелилась на билет в местный океанографический музей. Его здание высотой 85 и длиной 98 метров срослось с отвесной скалой.
Музей строился долго, обошелся в кругленькую многомиллионную сумму, и содержать его непросто и накладно, что, естественно, отражается на входной цене. Зато в семидесяти аквариумах экспозиции можно увидеть небывалые морские диковины. Здесь и живой коралловый риф из Красного моря, и двадцатиметровый скелет кита, а рыбки неземной красоты из южных морей радуют всеми цветами радуги толпы любопытных туристов. Однако посетители океанодрома по большей части глазеют на выставленных чудищ. Они-то меня и напугали. Я имею в виду не туристов, а подводных гадов. Мне казалось, что какой-нибудь из гигантских аквариумов непременно лопнет в моем присутствии и, прежде чем я утону, меня сначала парализует скат электрическим разрядом хвоста, потом ужалит ядовитая мурена и наконец мерзкие пираньи обгложут несчастное тело мое.
Пережитый в океанографическом пространстве страх помешал мне заглянуть в музей восковых фигур княжеской династии, где представители рода Гримальди в натуральную величину демонстрируют костюмы эпох, в которые они жили, а заодно и портретное сходство с оригиналами. Зато я попала на выставку сценической одежды скандально известной американской певички Леди Гага. Забрела я на нее по ошибке, ибо шла посмотреть на коллекцию кукол. Впрочем, прикиды шоу-дивы произвели на меня впечатление. Они свидетельствовали о неуемной фантазийной эпатажности ее создателей.
Решив быть хотя бы объективной, я обошла большое количество кафе и ресторанов, каждый раз вздрагивая от приносимого счета за выпитое и съеденное. Очевидно, цена определялась в первую очередь местом, а не качеством и количеством. Побывала я и на гонках ретроавтомобилей перед началом «Формулы-1». Больше всего меня восхитила искренняя детская радость немолодых дяденек, сидевших рядом со мной на зрительских трибунах. При виде старых машинок их глаза блестели не меньше, чем при взгляде на стройные ножки молоденьких женщин. Увидела я и старт этапа ралли Париж – Дакар. Он ознаменовался весьма романтическим происшествием. Наш соотечественник под прицелом объективов многочисленных телекамер открыл изящную коробочку с бриллиантовым кольцом и попросил руки и сердца своей возлюбленной. Конечно, она не устояла и дала прилюдное согласие. Получилось очень трогательно и гламурненько с фото на обложку глянцевого журнальчика.
Несколько раз на стадионах Монако я наблюдала за спортивными состязаниями, болела за теннисиста Джоковича и переживала за нашу команду по регби-7 на олимпийских отборочных играх. От посещений у меня на память остались бесплатные соломенные шляпки с цветными атласными ленточками.
Однажды, оказавшись в Монако, я решилась на отчаянный поступок и посетила местный великосветский благотворительный бал. «Уж коли хлебать гламур, то по полной», – сказала я себе. Надела самое нарядное, что оказалось под рукой, нацепила вежливую улыбку и поставила таймер на излучение позитива. Организатором мероприятия выступил Красный Крест, а пээмжовцы всех национальностей откликнулись. Они не поскупились, отвалив приличную сумму за входной билет, что позволило им показать себя в парадной форме и проявить материальное сострадание к страждущим.
Собравшиеся, глотнув игристого, выслушали благодарственное приветствие от высокопоставленного члена Красного Креста и представителя верховной власти в лице принца Альбера II. Наградив выступивших овациями, все расселись по указанным местам и застучали ножами-вилками. Между куском еды и глотком вина каждый старался поддержать застольную беседу, которой мешали «звуки му». Они испускались эстрадной звездой из далекого прошлого. Со временем светило потускнело, возможно, поэтому с удовольствием предавалось воспоминаниям. Недолго, но громко. К концу обеда со мной случилась неприятность: где-то внутри меня произошло короткое замыкание доброты. Источник позитива отключился, и происходящее стало раздражать. Сквозь показной блеск просочились фальшь, скука и формальность. Казалось, люди пришли на благотворительное мероприятие, чтобы подтвердить свою благонадежность, платежеспособность и преданность монархическим властям. Я уверена, что у каждого пээмжиста помимо официального документа от властей и вовремя поданной налоговой декларации имеется еще членский билет профсоюза гламура и глянца. Взносы у членов высоки: надо вести постоянную активную светскую жизнь, делая отметки в личной учетной карточке публичной суеты.
Взявшись писать о Монако, я решила выписать себе временное удостоверение гламурного профсоюзного члена. Надолго меня не хватило, но кое-где побывать удалось. Например, случился очень симпатичный гастрономический обед в отеле «Эрмитаж». Его устраивала очаровательная молодая дама, прекрасно разбирающаяся в высокой кухне и хорошем вине. Она знакома со многими звездными шеф-поварами из самых крутых ресторанов мира. Про обед в Монте-Карло можно было сказать: «Там русский дух, там Русью пахнет», и даже очень вкусно. Об этом свидетельствовали отзывы присутствующих и опустошенные ими тарелки. Каждая подача сопровождалась музыкальными номерами замечательного коллектива «Терем-квартет» из Санкт-Петербурга. Популярные мелодии классического репертуара исполнялись на домре, балалайке, баяне и контрабасе. Необычная аранжировка всеми узнаваемых шедевров придавала музыкальному опусу особое звучание, так же как неожиданная комбинация приправ добавляет пикантности традиционному блюду. Однако финальный аккорд долгой трапезы поразил всех. Легкая сладость воздушного десерта оттенялась тонким ароматом цветущих лимонно-апельсиновых рощ Ментоны. Особую же изысканность заключительной фазе пиршества добавил неповторимый баритон Василия Ладюка. Он с блеском исполнил русские романсы и неаполитанские песни. Особенно меня порадовало то, что подслушанные на выходе из отеля восторженные отзывы полностью совпали с моими собственными.
Если благотворительный обед Натальи Марзоевой меня восхитил, то танцевальный гала-концерт местного театра оперы и балета поверг в уныние. Верилось с трудом, что в 10–30-х годах двадцатого столетия выступления артистов «Дягилевских сезонов», а позднее русской балетной труппы на этой же сцене покоряли европейскую публику. На оперный спектакль я так и не решилась пойти. Ему я предпочла посещение American Bar «Отеля де Пари», чтобы послушать заезжего итальянского эстрадного певца. Выступление начиналось поздновато, но такова праздно-отдыхательная монегасская ночная жизнь. Считая, что одинокая женщина в общественных местах и на улице в позднее время суток вызывает у окружающих двусмысленную реакцию, я появляюсь на людях только с самым надежным спутником – моим мужем. Оказавшись в престижном заведении при гостинице в пять звезд, я через несколько минут засомневалась, не ошиблись ли мы адресом. Мой взгляд постоянно натыкался на не соответствующе месту и времени одетых девиц с преувеличенным макияжем. На их лицах застыло выражение голодных волчиц, озабоченных поиском пищи. Похоже, это была целая стая. Одни следили за входной дверью, другие «работали по залу», сканируя оценивающим взглядом всех мужчин в поисках добычи. Я вдруг вспомнила, как в Помпеях экскурсовод нам рассказывал, что до гибели города продажные женщины в ночное время волчьим воем оповещали клиентов о местонахождении публичного дома. Мне даже показалось, что сейчас одна из местных «волчиц» завоет, усядется на колени к моему мужу и потребует угостить ее шампанским. К счастью, ничего подобного не произошло, а итальянский певец Алессандро из Сан-Ремо отвлек нас от созерцания девушек с пониженной социальной ответственностью.
Алессандро был великолепен, он виртуозно владел как вокальной техникой, так и мимикой, жестом и пластикой движений. Уникальные данные позволяли ему включить в репертуар разнообразные шлягеры мировой эстрады: Пресли, Челентано, Том Джонс, Стинг, Майкл Джексон и др. После двухчасового шоу мы подошли к Алессандро поблагодарить за доставленное удовольствие. В разговоре мы узнали, что его неоднократно приглашали на российские корпоративы, на пышные свадьбы наших соотечественников в местных замках и на скромные торжества на многометровых яхтах, бросающих якорь в прибрежных водах. Мысленно я похвалила соплеменников за выбор гвоздя развлекательной программы. В лице одного молодого итальянского певца они получали команду исполнителей лучших ностальгических хитов второй половины двадцатого века. Приходилось признать, что талант Алессандро прекрасно вписывался в окружающий гламур, придавая ему еще больше блеска.
На время шоу я перестала обращать внимание на то, что знаменитый бар в ночное время скорее напоминает дом терпимости из второразрядного американского фильма, чем эксклюзивное питейное заведение, в котором отметились все знаменитости прошлого века. С другой стороны, девушки легкого поведения и нелегкой судьбы – неотъемлемая составляющая красивой монегасской действительности, такая же как дорогие апартаменты, гостиницы, рестораны, авто, модные лавки и, конечно, яхты. Приверженность гламуру подразумевает если не владение яхтой, то хотя бы временное пребывание на чужой. Сегодня dolce vita и яхта – это сиамские сестры-близняшки. Чтобы по достоинству оценить первую, надо почаще общаться со второй.
Мой яхтенный опыт меня не слишком вдохновил: то ли я принадлежу всецело к разряду сухопутных, то ли плавучие средства передвижения не отвечали моим представлениям о комфорте в морских условиях. Скорее всего, мне просто не повезло. Вот если бы я попала на яхту Абрамовича!.. Увы… Зато несколько лет назад меня позвали на яхт-шоу в Монако, где я чуть не попала под колеса электромобиля самого принца Ренье. Несмотря на наезд, пожилой князь произвел благоприятное впечатление. Он был элегантен, синий клубный пиджак оттенял седину хорошо сохранившейся шевелюры, которая придавала принцу благородства. Думаю, в свое время многие дамы мечтали разделить с ним жизненный путь, подарив стране и мужу наследника. Князь не торопился и наконец сделал свой выбор. Насколько он был удачен, покрыто мифом гламура. Однако в 1956 году союз представителя старинного рода Гримальди с самой прекрасной куклой Барби, олицетворявшей американский идеал женского начала, казался обреченным на полный успех. Как в сказке Шарля Перро, еще одна Золушка повела принца под венец. Меня всегда интересовала судьба сказочной героини после исполнения торжественного марша Мендельсона, и я решила получить представление о супруге Ренье III, ознакомившись с ее творчеством. Всю фильмографию я не осилила, мне хватило двух фильмов с участием Грейс Келли. Я посмотрела «Высшее общество» – неудачный ремейк симпатичной комедии 1942 года «Филадельфийская история» и не лучший триллер Альфреда Хичкока «Поймать вора».
Увиденное подтолкнуло меня к двум выводам. Во-первых, Грейс действительно миловидна, умеет носить вещи и прекрасно вписывается в предложенные сценарием интерьеры. А во-вторых, даже очень привлекательная внешность не может заменить настоящий актерский талант. Несмотря на то что в свое время фильм «Сельская девушка» с Келли в главной роли и получил кучу «Оскаров», сегодня, кроме узкого круга специалистов, мало кому придет в голову его пересматривать. А тем более восхищаться игрой смазливой и никому не известной актрисы. И все же мне кажется, что с ролью, предложенной величайшим мастером всех времен – жизнью, она справлялась неплохо. Не в кино, а в реальности она 24 часа в сутки пребывала в образе великосветской богатой американки. Она уверенно вошла в европейскую аристократическую элиту, а главное – выполнила возложенную на нее миссию государственного значения: обеспечила страну законным наследником власти по мужской линии. Более того, внешние данные и популярность в мире кино сделали актрису символом гламурно-глянцевого крошечного Монако. Все монегаски во главе с князем гордились принцессой Грейс. Она была так хороша! Ее манеры были безукоризненны, а улыбка обворожительна. Если бы волшебное зеркальце существовало, оно бы, не задумываясь, ответило на провокационный вопрос о том, кто прекрасней всех на свете: «Ты, Грейс, прекрасней всех имеющихся на земле принцесс». Впрочем, ее мужу Ренье обладание подобным сокровищем не мешало уделять повышенное внимание другим женщинам. Безусловно, сей факт безмерно огорчал прелестную Грейс, но она научилась не придавать слишком большого значения семейным неурядицам. Гордость не позволяла ей ни жаловаться, ни вызывать у окружающих сочувствие. Новая родина сделала княжну не только своим символом, но и рекламным щитом, и магнитом туристического притяжения, и талисманом. В общем, noblesse oblige, то есть по-прежнему положение обязывает. Супруга принца Ренье занималась воспитанием детей, благотворительностью, блистала на приемах, встречалась с американскими друзьями-актерами и проливала невидимые миру слезы. После трагической гибели в 1982 году Грейс Келли превратилась в трогательную легенду.
Оставшись без матери, трое юных Гримальди не давали скучать ни папе, ни прессе. Общественное мнение одаривало их жалостью и снисходительностью, а у двух сестер и брата всегда имелись в запасе для любопытной публики и репортеров светской хроники соблазнительные скандальчики. Детки демонстрировали редкостное умение попадать в разного рода передряги. Впрочем, большие и маленькие неприятности свидетельствовали о том, что в княжеской семье все как у людей. Они не мешали Гримальди регулярно участвовать в традиционных мероприятиях родимого Монако, терпеливо позировать перед камерами, посылая Лазурному Берегу и всему миру немного грустную улыбку. Она давала понять: «Несмотря ни на что, у нас все хорошо. Приезжайте и сами в этом убедитесь».
Для многомиллионной туристической братии так все и было. Поездка на Лазурный Берег почти всегда сопровождалась посещением Монако. Для русского человека в стереотипе красивой жизни заложена необходимость хоть как-то отметиться во владениях князей Гримальди. Принять, например, участие в работе очень научного конгресса или конференции, отпраздновать юбилей или сыграть свадьбу. В конце концов, хотя бы услышать слова «Делайте ваши ставки, господа», а потом проиграться в пух и прах, как это случалось с тысячами наших соплеменников до Великой Октябрьской революции и с нашими эмигрантами после.
Не скрою, подобно другим посетителям Французской Ривьеры, я тоже совершаю короткие набеги на Монако. Какова бы ни была цель визита, я непременно захожу в Café de Paris на площади Casino, чтобы выпить клубнично-малиновый milk shake. Точно такой же, но гораздо вкуснее и во много раз дешевле был в детстве любимым лакомством. На языке далекого советского прошлого этот напиток назывался «молочный коктейль». Он вызывает у меня нежные ностальгические чувства. По субботам сэкономленных в течение недели копеек от школьных завтраков хватало на порцию взбитого с молоком мороженого. Ядовитого химического цвета сироп добавлял содержимому граненого 250-граммового стакана розоватый оттенок. Тогда, стоя в отделе «Соки-воды» соседнего с домом гастронома и потягивая разбавленный нектар советского розлива, я, естественно, и подозревать не могла, что через много-много лет буду тянуть через трубочку идентичную розовую смесь в одном из самых престижных мест в мире. Удовольствие от этого я получала и во второразрядном московском продуктовом магазине с неистребимым запахом не совсем свежей рыбы, и в знаменитой кофейне Лазурного Берега. Однако природа испытываемого чувства была различна. Если в первом случае его доставляло исключительно десятикопеечное содержимое стакана сомнительной чистоты, то во втором оно заключалось в основном в созерцании фланирующего мимо столика нескончаемого людского потока.
Однажды я решила не ограничиваться молчаливым наблюдением за прохожими и вступила в разговор с обслуживавшим меня молодым официантом. Мой собеседник оказался родом из соседнего, теперь уже французского Рокебрюна. В кафе он работал несколько лет и считал, что ему повезло: в Монако зарплаты выше, чем на родине, и на зимний период отели и общепитовские заведения не закрываются. Я спросила у молодого человека, бывает ли в кафе кто-нибудь из знаменитостей, кто бы ему нравился. Официант задумался, а потом радостно сообщил, что среди постоянных клиентов был очень обаятельный человек, истинный джентльмен, красавец с потрясающей улыбкой и приятным низким голосом, и звали его Роджер Мур. Я обрадовалась, потому что мне он тоже всегда нравился. Я считала его одним из лучших агентов 007. Он был актером с чувством юмора, свойственным исключительно британцам. Чувство это замешано на самоиронии, парадоксе и нонсенсе, что делает их обладателей в моих глазах просто неотразимыми. Я тут же припомнила, сколько эпизодов с Роджером Муром было отснято в здешних краях. Чего стоят только многосезонные сериалы «Святой» и «Искренне ваш» (The Persuaders)! Очевидно, актер прекрасно себя чувствовал на Лазурном Берегу, потому что обзавелся жильем в Монако, где и скончался в возрасте 86 лет.
Воздав должное супермену Роджеру Муру, я поинтересовалась завсегдатаями Café de Paris: много ли их и кто они. Молодой человек окинул взглядом террасу и негромко сообщил, что справа от меня через три столика расположилась пожилая дама с мелкой собачкой. Она итальянка, ее муж умер много лет назад, оставив ей, по слухам, отменный счет в банке, дом, яхту и бриллианты. Бывшая танцовщица из ночного клуба была моложе супруга лет на тридцать. Овдовев, судилась с детьми мужа от первого брака, и, судя по ювелирной выставке на шее, руках и запястьях, успешно. В кафе ее ежедневно привозит водитель на темно-вишневом «бентли». Она пьет кофе, курит одну сигарету за другой, разговаривает по мобильному телефону и всегда оставляет чаевые. Подобные дамы, подсушенные возрастом, с поджаренными на солнце морщинистыми телами, в боевой макияжной раскраске, украшенные бижу, в фирменных прикидах и непременно на каблуках эксгибиционируют себя не только в Монако, но и на всех мало-мальски известных курортах. У меня они вызывают и восхищение, и щемящую жалость. С одной стороны, они похожи на оживших, прекрасно отреставрированных манекенов из музея моды, а с другой – при ближайшем рассмотрении обнаруживают возрастную несовместимость тел и лиц с демонстрируемой одеждой. По мне, однако, все же лучше быть смешной и нелепой, чем злобной и неприбранной в ореоле запаха старости.
Разговор с официантом пришлось прервать ввиду внезапного наплыва посетителей. Я еще раз как можно незаметней и пристальней оглядела б/у танцовщицу с собачкой. Несмотря на искусственные стразы ошейника и слезящиеся глазки, болонка выглядела естественней хозяйки. По крайней мере, она не пользовалась макияжем и не меняла натуральный окрас собственной шерсти на модный цвет сезона. Впрочем, обе посетительницы Café de Paris – хозяйка и ее протеже – чувствовали себя прекрасно.
Безусловно, тема дамы с собачкой не нова. На полотнах известных мастеров частенько изображались анималистические дружки с их владелицами. И в литературе четвероногие тоже наследили. Взять хотя бы шпица из повести Чехова «Дама с собачкой». Как в былые времена, так и сегодня некрупные лающие создания свидетельствуют о социальном статусе и материальном положении тех, кому они принадлежат. Как на одежду, так и на четвероногих существует мода и спрос. Современная тенденция – это мини-дружок от экспериментальных скрещиваний, ценой подороже, размером поменьше и внешности самой экстравагантной. Сей неведомой породы экземпляр носится на руках, под мышкой или в сумке, на землю его не спускают из боязни раздавить. Если вы живете в Монако, говорите по-русски, но у вас нет карманного лающего существа, то с вами ни общаться, ни дела иметь не стоит. Зверек неведомой породы нынче заместо пропуска в здешние райские кущи в российской трактовке.
«Чем же отличается местный парадиз от всех остальных?» – спросите вы. Главное его достоинство – безопасность, и ею безмерно гордятся все монегаски и пээмжовцы. Здесь камер видеонаблюдения не счесть. Все консьержи с упоением следят за жильцами вверенных их заботам домов и регулярно отчитываются об увиденном и услышанном перед начальством. Боюсь ввести в заблуждение, но стражей порядка здесь не то трое на одного, не то один на троих жителей. Кстати, все полицейские не местные. Монегасков на правоохранительную работу не берут, чтобы не пользовались служебным положением и коррупцию не разводили, тогда как на получение любых других должностей они имеют преимущество.
Я не знаю, как тотальная слежка с доносительством сочетаются со свободой, равенством, братством и политкорректностью, но население и пээмжисты предпочитают безопасность вышеперечисленным ценностям своей могущественной соседки Франции. Что касается самих граждан великой ядерной державы, то они с удовольствием живут и работают в Монако, но непременно и как можно чаще стараются выезжать на родину, где имеют уютную частную собственность в горах, в живописных деревушках и городках. Посещение дополнительных объектов недвижимости дает им возможность забыть о делах, бизнесе, налогах, подышать свежим целебным воздухом Лазурного Берега, послушать тишину, ненадолго избавившись от навязчивого шума бесконечной монегасской стройки.
Многие состоятельные русскоговорящие пээмжисты следуют примеру французов. Один наш знакомый, живущий в Монте-Карло по долгу службы, снял видовую квартирку в соседнем с Монако городке Болье. Он говорит, что ежели бы не дела, то ноги бы его не было в «опереточном государстве». Такая скука в этом мифическом раю, где обитают с детьми забытые жены отечественных удачливых бизнесменов и ими же брошенные любовницы! Зато безопасно и удобно добираться до золотого миража Лазурного Берега.
