Представляем вниманию читателей стихи поэта Анатолия АРЕСТОВА
Утренняя тишина
Благосклонная тишь, охранявшая сон,
расплескалась луной по воде
задремавших озер. Золотистый сезон
заколдованно плавал в бадье –
обронила листы под вчерашний закат
белоствольная поля княжна,
поглотил громовой предпоследний раскат
тишину, что сегодня нежна.
Связь
Жизнь Вселенной – звезд движение,
звезд движенье – жизнь Земли,
жизнь Земли – под Солнца жжение
человеку дать движение,
накормить, согреть с решением
в том, что он слепым служением
будет с должным уважением
сыном матери-Земли!
Живое все
За степью степь ладонь раскрыла,
хребет из сопок ярко-сер.
Живое все! Здесь нет акрила.
Здесь все живое – мера мер.
Пространство дышит новым светом –
благим посланником светил:
Луны и Солнца, лишь за это
я степь одну всегда любил…
Нетерпение
Горечь степной полыни
вновь замели снега,
колкость небесной стыни
там, где бежит река
в несколько раз сильнее,
нежели днем в степи!
Лунка. Рыбак над нею.
Нравится холод? Терпи!
Щеки растер перчаткой,
носом зашмыгал дед,
рядом речною взяткой
в ком ледяной одет
окунь со взглядом щуки
и с приоткрытым ртом –
смерти подобна разлука
с милым, но илистым дном.
Окунь хотел поживиться,
окунь терпеть не хотел
голод. Голодному снится
только одно – как поел!
Щеки растер перчаткой,
носом зашмыгал дед,
рядом речною взяткой
окунь лежит на обед…
Анатолий Владимирович Арестов родился в 1985 году в городе Рубцовске Алтайского края, где проживает и сегодня. Учился на агрономическом факультете Пензенской ГСХА. Публиковался в журналах «Юность», «Наш современник», «Волга – 21 век», «Приокские зори», «Северо-Муйские огни», «Традиции & Авангард», «Дарьял», «Сура», «Сибирский Парнас», «Сибирь», «Ротонда», «Невский альманах», «Александръ» и др. Автор книги в двух частях «В потоке поэзии».
Зимнее страдание
Время лить на крыши воду
долгожданному дождю,
каплей в каплю, воду в воду,
сверху вниз. Сказала: «Жду»
одинокая береза
на бетонной мостовой,
накопившиеся слезы
разгонявшая листвой.
– Разрыдалась вновь в апреле,
после длительной зимы:
Мне морозы надоели,
на слова они немы:
не поддержат, не помогут
пережить сезон дрянной.
Слышен только дикий гогот
ветра наглого. Со мной
поступали, как хотели –
упивались, видно, злом!
То пускали в ход метели,
то мне ветви на излом
пригибали… В луже слезы
на бетонной мостовой,
пожалеет дождь березу
с зеленеющей листвой.
Уходящие в забвение
Закружили прощальные листья осенние,
бессловесно слетая в решетки оград,
занимали места для ночевки последние,
замирая в траве. Разноцветный наряд
примеряла земля, поглощенная летом.
В простодушии вновь распускались цветы
завороженно ярким печальным букетом,
уходящей надолго в забвенье мечты.
Загорелось осеннее утро пугливо –
облетела листва, осыпались цветы.
Лепестки прикасались в паденье ленивом
к замороженной луже небесной воды…
Внеземное взаимодействие
Проторенная тропинка во вселенские глубины
заметается ветрами многочисленных процессов.
Человек же отправляет, словно почтой голубиной
разноцветные ракеты, как прекрасную принцессу
для создания в дальнейшем межпланетных отношений,
обособленных от злобы и военного коварства.
Исключительно для дружбы без словесных поношений,
принижающих способность человеческого царства
адекватно относиться к предстоящему прогрессу
без эксцессов удивленья и ненужных вакханалий.
Полетела вдаль ракета с космодрома, как принцесса.
Убежденные в ответе внеземного долго ждали…
Безмятежность
Раздолье поля в травах диких.
С утра туман не пустит свет
в глубокий при дорог кювет
с росою крупной. Видно блики
на стержне сером, то полынь
украла луч, а мне: «Остынь! –
продолжив нежно, – от тревоги,
разлуки с миром, где дороги
ведут тебя в пустой рассвет,
где город мрачный. Духа нет
в бетоне хладном, блеске стали,
кусочки неба сверху стали
воздушной гаванью ракет.
Свобода? Воля? Счастье? Нет!
Пока бежишь – туман седой
глотает жадно свет покровом,
спускаясь в зелень, к нам! Под кровом
цветов простых кропит водой
листы, рожденные под тенью.
Но ты бежишь… Коснись мгновенья!
Останься здесь! Дождись рожденья
в душе покоя…» Влажный дух
слетел туманом мне на плечи,
и лился шорох дивной встречи
из трав степных, лаская слух…
Березовый ствол
Разбитые звезды мерцать перестали,
усеяли Космос осколками слез.
Стволы порожденных Землею берез
со временем вдруг черно-белыми стали.
В их памяти вечность смешалась со днем,
когда разрывала планеты стихия,
рожденная Богом. Священным огнем
он строил свое, разрушая плохие
задумки Эдема. Березовый ствол,
тоскуя по звездам, набрался отметин.
Для нас он достаточно стал неприметен,
увидел же много березовый ствол…
