ДУРАКИ

0
VN:F [1.9.16_1159]
Rating: 0 (from 0 votes)

 Представляем вниманию читателей рассказ Владимира МАЛЫШЕВА из книги «Возвращение», вышедшей в 2022 году в московском издательстве «Вече»

         Коллежский секретарь Александр Петрович Бибиков, дописав очередную страницу формуляра, вложил ее в папку, потянулся и с грустью посмотрел в окно. Собственно, смотреть было не на что. В темной раме выделялись лишь тусклый уличный фонарь да серая окружность февральского снега вокруг него. Сослуживцы Александра Петровича уже успели осушить по нескольку бокалов шампанского по случаю именин одного из них, а ему досталась участь, как ведущего трезвый образ жизни, исполнять срочное поручение начальства. Бибиков застегнул пуговицы мундира, взял документы и по парадной лестнице проследовал для доклада к действительному статскому советнику Верниховскому, где тотчас же был принят.

         Советник расположился в кабинете по-домашнему. Сидел на диване без мундира, на столике перед ним стояла початая бутылка коньяку, рядом расположились несколько бутербродов с нежно-розоватой семгой и белужьей икрой, в свежести которой не приходилось сомневаться, а также хрустальная рюмка, подернутая янтарем от предыдущих наливов.

– Да вы, батенька, просто герой! Экую гору понаписали! Эверест не иначе! Положите на стол, а сами извольте взять стул и присесть супротив меня для доклада, – сказал Верниховский, перемещая вторую рюмку за пузатую бутылку.

– Позвольте, ваше превосходительство, доложить стоя? – конфузясь и краснея, вымолвил Бибиков.

– Отчего же стоя? Правды-то в ногах кот наплакал. Так что присаживайтесь, уважьте старика. Да и нет уж никого в этот час, окромя нас с вами да швейцара в подъезде. Сами-то из каких будете? Как звать-величать? – спросил статский советник, разливая коньяк по рюмкам.

– Александр Петрович Бибиков, ваше превосходительство, а родом из мелкопоместных, – проронил молодой человек.

– Постойте, постойте, уж не сын ли вы Петра Ивановича из Саратова?

– Именно так-с.

– Поди ж ты, а ведь мы с ним службу в Малороссии начинали! Да уж, погуляли и покутили по молодости! Ну а что он сейчас? Жив ли, здоров?

– К несчастью моему, три года уж как почил в Бозе батюшка.

– Да… идут годы, – с задумчивой грустью произнес Верниховский и тут же оживленно добавил: – Ну что ж, давайте по рюмочке за светлую память родителя вашего.

– Я, ваше превосходительство, не приучен к употреблению, – с ужасом понимая, кому он перечит, прошептал Бибиков.

– Да ведь и что с того? Все мы когда-то только мамкино молоко сосали. Пора и Бахусу должное отдать. Сейчас в приличном обчестве без этого никуда. Коль уж батюшка ваш не успел, я, как старинный друг его, вас и научу. Возьмите рюмочку в правую руку, а в левую бутербродик с икоркой, вдохните и – вперед, гусары!

         Советник лихо опрокинул рюмку, пронаблюдал, как Александр Петрович мучительно дотянул коньяк, и мягко придержал его руку, когда она заспешила поднести бутерброд ко рту.

– Не спешите, почувствуйте огненный букет в чреве, а уж потом погасите жар икоркой. Вот так и продолжим. Хорошая нам, старикам, смена растет.

 Дальше были тосты за царя, за родину и веру, сначала вместе, потом – по раздельности, за матерей и всех женщин вообще, за успехи детей, которые народятся, и если бы не так некстати закончившийся коньяк, статский советник и коллежский секретарь, безусловно, перешли бы на ты. При этом инициатива такого панибратства исходила уже от Бибикова. Однако расчувствовавшийся Верниховский помнил, что дражайшая супруга его Таисия Антоновна должна была к вечеру заехать за ним на семейном экипаже, дабы провести вечер в кругу генеральской четы Парфеновых и их добрых друзей. А посему предложил он Бибикову посетить театр по билету, присланному статскому советнику с просьбой прибыть на премьеру в качестве почетного гостя. И хотя тот со слезою на глазах отнекивался, Верниховский его благословил и даже приказал подать ему свой экипаж.

На полпути к театру чувство пьянящего веселья догнало Александра Петровича, и он неожиданно сам для себя стал напевать нечто фривольное, до сих пор ему незнакомое. А уж к театру он подкатил и вовсе подшофе, по причине чего кучер помог ему подняться по лестнице и даже постоял с ним в сторонке на ступенях, поджидая, пока барин немного охолонется и сможет продолжить свой путь самостоятельно.

Согласно билету Бибиков разместился в литерном ряду, отчего вначале немного напрягся, так как люди, сидящие рядом, были сплошь в генеральских мундирах и сияющих орденах. Под стать им были и их жены. Все в бриллиантах и французской парфюмерии. Не успел Александр Петрович освоиться, как заиграл оркестр и началось действо. Поначалу оно забавляло и даже несколько увлекало его. Но к середине спектакля вторая волна алкогольного опьянения накрыла Бибикова. Вдобавок сидящая рядом толстая генеральша начала потеть и излучать жар, как голландская печь. Эта смесь потного тепла и обострившегося запаха духов окончательно ввели его в состояние транса. Перед ним замелькали лица поющих актеров, сановных особ, лысого полуспящего генерала с двойным подбородком, нафуфыренных дебелых дам… Лиц было много, и все они были разные – старые и не очень, блондины, брюнеты и даже рыжие. Но сквозь туман Бибиков вдруг ясно и отчетливо увидел, что есть в этих лицах одно еле уловимое общее. Всем им, сидящим в литерных рядах, абсолютно было все равно, как поют и играют актеры. Они пришли сюда не за этим. Им важно было быть в первых рядах. И пока они здесь, у них будет все: продвижение по службе, деньги, награды и другие прелести жизни. Перемещение в середину, а уж тем более на галерку равносильно смертельному исходу.

«Ах, какие же они бедные люди! Даже здесь не могут расслабиться. Дураки, право же дураки, – пронеслось в голове Бибикова. – А может, встать сейчас и сказать им, что они дураки? – вдруг ударила шальная мысль в голову. – Вот просто встать и сказать. То-то заваруха будет! Да нет, нельзя, выгонят, карьере конец», – одернул себя Бибиков.

         Но мысль не отпускала и не хотела уходить. Она долбила по вискам, надсмехалась над ним, подзуживала над его трусостью.

«Да, нет, да, нет, – вбивались гвоздями в воспаленный мозг. – Да!»

         Какая-то неведомая сила приподняла его и вырвала из кресла. Он сделал шаг вперед, повернулся к литерным рядам и, перекрикивая музыку, выдохнул:

– Господа! Какие же вы дураки! Вы все дураки, господа!

         Ни гула возмущения, ни того, как его тащили к выходу и как он оказался дома, Александр Петрович не помнил. Силы оставили его.

         Назавтра коллежский секретарь Бибиков получил отставку и был направлен на Кавказ. Стараниями Верниховского, который чувствовал некую вину перед молодым человеком, ему была определена низшая чиновничья должность, с которой он и начал новую жизнь.

         А Петербург, посудачив три дня о странной выходке Бибикова, продолжал жить своей жизнью. Проходили десятилетия, иногда менялись цари, менялся и состав литерных рядов.

 Однажды перед началом очередного спектакля в них проследовал старый генерал. Лишь немногие признали в нем Александра Петровича, который, начав на Кавказе и продолжив дипломатическую службу в восточных странах, вернулся в столицу. Кто-то усмехнулся, а кое-кто предпочел сделать вид, что генерал ему не знаком.

         Однако в середине спектакля из первого ряда вдруг поднялся седовласый генерал и громко крикнул, повернувшись к публике:

         – Господа! Какие же вы дураки! Вы все дураки, господа!

         Это были последние слова Бибикова. После них сердце его остановилось от апоплексического удара.


Автор иллюстраций – Валерий Валентинович Архипов, заслуженный художник РФ, академик Российской академии художеств, профессор, декан художественного факультета ВГИК.


VN:F [1.9.16_1159]
Rating: 0 (from 0 votes)

Комментарии закрыты.