Погрузив Францию в состояние летаргического сна, правительство стало тратить десятки и сотни миллиардов евро на искусственное дыхание нации
ВИКТОР ЛУПАН, глава редакционного совета
Франция – самая революционная страна в Европе. Раньше определение «революционный» означало «непослушный». Теперь все изменилось. Французы даже самих себя удивили своим послушанием. Санитарный коронавирусный кризис превратил страну в «спящую красавицу», только сон ее был не романтическим, а скорее, летаргическим.
При летаргическом сне жизненные функции сохраняются, но сильно снижаются: температура тела падает, дыхание становится реже, пульс замедляется. Более точного определения тому, что произошло во Франции в месяцы добровольно-принудительной изоляции всех и вся, не найти.
Летаргический сон называют еще и «мнимой смертью». Известны случаи, когда впавших в летаргический сон людей принимали за мертвых и заживо хоронили. Существует мнение, что Николая Васильевича Гоголя похоронили именно так. Очень боялась этого и Марина Цветаева. Но чаще всего люди потом пробуждались. Биолог Иван Павлов описывал случай некоего крестьянина Качалкина, проспавшего 22 года! Проснувшись в добром здравии, Качалкин все же скончался буквально через несколько недель – от «сердечной недостаточности».
Погрузив Францию в состояние летаргического сна, правительство стало тратить десятки и сотни миллиардов евро на искусственное дыхание нации: всевозможные и всеобщие финансовые пособия создали иллюзию того, что жизнь продолжается нормально: ты, вроде, не работаешь, а зарплата капает. Малый бизнес (лавки, рестораны и пр.) тоже получали пособия. О большом даже не говорим. Там речь шла о колоссальных суммах.
Но всему этому пришел конец. И выяснилось, что долговая яма страны увеличилась до нечеловеческих пропорций. Она приравнивается сейчас к 125% ВВП. Объективности ради следует заметить, что и до санитарного кризиса долг Франции был на впечатляющем уровне – 98% ВВП. Сравнения ради: долг России – 4%, Китая – 14% (статистка ЦРУ, США).
Долговая яма всегда считалась потенциально самоубийственной для развитых наций. Во Франции, как и во всех странах еврозоны, проблема усугубляется отсутствием национальной валюты. Соединенные Штаты Америки включают по надобности «печатный станок». У Франции такого станка просто нет. Европейский Центробанк сам берет деньги в долг, а потом раздает их, тоже в долг, различным странам-членам ЕС – желательно платежеспособным. Грекам опять отказали – полностью или частично.
Постепенный выход из летаргического сна обернулся для французов ледяным душем. Им незамедлительно объявили, что экономика страны сократится на 11%, что означает увеличение количества безработных к концу 2020 года на четыре миллиона человек.
Не одна Франция оказалась в столь плачевном состоянии. Евросоюз – крупнейший в мире союз объединившихся стран с общим населением в 450 миллионов человек – пострадал больше всех. Почти половина связанных с Covid-19 смертей выпала на долю ЕС. А Франция оказалась в лидерах и по смертности, и по продолжительности и суровости карантина.
Если экстраполировать на весь год, как это принято делать у статистиков в США, годовые темпы падения экономики Европы в первом квартале этого года превысили 13%, а в Америке – 4,8%. А Китай и вовсе избежит падения. Там вообще ожидается прирост в 1,2%.
Выступая 14 июня по всем центральным каналам радио и телевидения, президент Макрон говорил самодовольно, убеждая граждан в том, что все было сделано правильно и со знанием дела. Официальные СМИ, которые всегда и во всем поддерживали президента, воодушевленно поддержали его и сейчас. Но, к сожалению для него, такие звезды национальной медицинской науки, как профессора Туссен и Раульт, заявили, что эпидемия закончилась просто потому, что выдохлась «как всегда», что никакой второй волны не будет и что, вообще, общенациональный карантин и всеобщая принудительная изоляция были проявлением нерационального максимализма.
В то же время из спецслужб Франции просочилась «непонятным образом» информация о серьезной опасности, связанной с намечающимися уже на сентябрь массовыми беспорядками.
В общем, они уже начались, как и во всем западном мире, в связи с убийством Джорджа Флойда в США. Но, в отличие от других стран, во Франции неожиданно «всплыл» облик чернокожего Адама Траоре, погибшего четыре года назад и тоже от удушья во время ареста.
И здесь случилось нечто очень странное. Министр внутренних дел Кристоф Кастанер, который горой стоял за полицейских, когда те безжалостно «мочили» «желтых жилетов» в течение многих месяцев, причиняя страшные увечья, вдруг странно выступил, обвиняя французскую полицию в расизме. И призывая к «экстренным мерам» наказания полицейских в случае «серьезных подозрений». Это не просто привело «стражей порядка» в состояние ярости, они вышли на демонстрацию протеста, забросав мостовую наручниками и прочей рабочей атрибутикой. А их «представительные профсоюзы» потребовали извинений у заговорившегося министра, добавив при этом, что в противном случае он может на них не рассчитывать.
Знатоки силовых структур утверждают, что Кастанер никогда бы не наговорил такого без приказа сверху. А значит, это ляп самого Макрона.
Так что пробуждение Франции очень даже напоминает выход из летаргического сна крестьянина Качалкина.
