Швейцария уже много веков играет незаурядную роль в мировой политике, культуре и даже в некоем структурировании миропорядка
Виктор Лупан, глава редакционного совета
В современном сознании Швейцария – маленькая, благополучная страна, известная своими дорогими часами и фешенебельными горнолыжными курортами. На самом же деле швейцарское государство уже много веков подряд играет незаурядную роль в мировой политике, культуре и даже в некоем структурировании миропорядка.
Швейцарский, скажем так, нейтралитет позволил этой маленькой и малонаселенной горной стране абстрагироваться от трагедийной сути европейской истории и играть роль некой мирной гавани, где могут спокойно пришвартоваться заклятые враги, жестоко воюющие друг с другом буквально за ее границей. Это положение дел особенно ярко проявилось во время Второй мировой войны, когда нейтральная Швейцария была чуть ли не единственным местом в мире, где противоборствующие стороны могли не просто находиться одновременно, но вести негласные переговоры и даже «дела». Ведению этих «дел» решающим образом способствовала уникальная швейцарская банковская система с ее абсолютной секретностью, пронумерованными банковскими счетами с анонимными их владельцами и прочими аномальными правилами, абсолютно запрещенными в правовых государствах и демократических странах.
Однако нам не следует забывать, что Швейцария – не просто демократическое государство, а своего рода эталон демократии, где прямое народоизъявление, по сути, важней, чем так называемая представительная демократия во всех окружающих Швейцарию европейских государствах. Референдум в Швейцарии – не исключение, а норма. Причем швейцарцы проводят его чуть ли не каждый год, а порой и чаще на самые разные темы – от конституционных до миграционных.
Швейцария считается благополучной, но скучной страной, где никогда ничего не происходит. Но так ли это?
Швейцарская Конфедерация, большую часть территории которой занимают Альпы, граничит с Италией на юге, Францией на западе, Германией на севере и Австрией и Лихтенштейном на востоке. Население страны (примерно 8,5 млн человек) в основном сосредоточено на плато, где расположены крупнейшие города, в том числе два глобальных полиса – Цюрих и Женева. В Цюрихе в основном говорят по-немецки, а в Женеве – по-французски. Есть и небольшая часть Швейцарии, где доминирует итальянский язык. Это объясняется тем, что страна находится на перекрестке германской и романской цивилизаций. Большинство населения – немецкоязычное, но швейцарское национальное самосознание уходит корнями в общий исторический опыт, общие ценности: федерализм и прямая демократия, альпийская символика.
Из-за своего многоязычия Швейцария известна под разными названиями, однако на швейцарских монетах вместо национальных языков используется латинское название страны Confoederatio Helvetica, а на почтовых марках – сокращенный вариант Helvetia.
В многоязычных странах обычно нет своей культуры. Культура Швейцарии – не исключение. Она развивалась, с одной стороны, под влиянием немецкой, французской и итальянской культур, а с другой стороны – на основе особенного самосознания каждого кантона. А посему трудно точно сказать, что такое, собственно, «швейцарская культура». В самой Швейцарии различают «швейцарскую культуру» (как правило фольклор) и «культуру из Швейцарии» – все имеющиеся жанры, в которых работают люди со швейцарскими паспортами.
Швейцария дала, например, немецкой культуре гениального Фридриха Дюрренматта, семь раз номинированного на Нобелевскую премию по литературе. Или Карла Густава Юнга – психиатра, педагога и мыслителя, основоположника одного из направлений глубинной психологии и близкого соратника Зигмунда Фрейда.
Во французской культуре швейцарцы сыграли, пожалуй, еще более значительную роль. Жан-Жак Руссо, без которого немыслимо французское и европейское просвещение, был швейцарцем. Его не зря называют предтечей Французской революции, ибо Руссо впервые в политической философии попытался объяснить причины социального неравенства. Он утверждал, что государство возникает в результате общественного договора, а это значит, что верховная власть принадлежит всему народу. «Суверенитет народа неотчуждаем и неделим, непогрешим и абсолютен», – утверждал он. Под влиянием идей Руссо возникли такие новые демократические институты, как референдум, народная законодательная инициатива, сокращение срока депутатских полномочий, обязательный мандат, отзыв депутатов избирателями.
Современницей Руссо была и знаменитейшая мадам де Сталь. Писательница, теоретик литературы, публицист, она пропагандировала романтическое направление в искусстве и имела большое влияние на литературные вкусы Европы начала XIX века. Дочь министра финансов Франции, швейцарского миллионера Жака Неккера, она пользовалась авторитетом в политических кругах и публично оппонировала Наполеону, за что была выслана из Франции. Она отстаивала равенство полов,
В 1812 году мадам де Сталь, авторитетный историк Французской революции и изгнанник, преследуемый Наполеоном, неожиданно оказалась в России, куда прибыла 14 июля 1812 года, в годовщину Французской революции и уже после начала Отечественной войны 1812 года. Она была принята с большим почетом и 5 августа представлена императору и императрице. А художник В.Л. Боровиковский даже написал ее портрет.
Однако 7 сентября, в день Бородинского сражения, она покинула Петербург и уехала в Стокгольм, где французский революционер Жан-Батист Жюль Бернадот, ставший королем Швеции, предложил ей убежище. Но и там она не задержалась, а вскоре отправилась в Англию, где пробыла до тех пор, пока Наполеон не был разбит. Лишь тогда она вернулась в Париж после десятилетнего изгнания.
Свои впечатления о России мадам де Сталь описала во второй части своей книги «Десять лет изгнания» (Dix années d’Exil). В ней много метких замечаний о характере русского народа, об общественном укладе того времени, о жизни и нравах разных классов общества.
А. С. Пушкин был, кстати, одним из почитателей таланта мадам де Сталь.
Швейцарцев, обогативших великую французскую культуру, немало. Всех не перечислишь. Но нельзя не упомянуть великого Шарля Фердинанда Рамюза, сына торговца, окончившего философский факультет Лозаннского университета и ставшего одним из великих писателей ХХ века. Рамюза высоко ценили Андре Жид, Поль Клодель, Жан Кокто, Стефан Цвейг. Многие его романы были экранизированы. Странным образом Рамюз знаменательно существует и в русской культуре, ибо в 1915 году, во время войны, он подружился с молодым и гениальным композитором Игорем Стравинским и написал в 1918 году прекрасное либретто к его произведению оперного жанра «История солдата».
Игорь Стравинский был далеко не единственным русским изгнанником, нашедшим пристанище в гостеприимной Швейцарии. Не могу не упомянуть некоторых из них, в том числе и революционеров. Швейцария давала всем возможность свободно мыслить.
Начнем, пожалуй, с Герцена.
Александр Иванович Герцен был одним и самых первых русских революционеров-радикалов, ярых врагов не только самодержавия, но и самой имперской сути государства российского.
Настроенный радикально-республикански Герцен оказался в изгнании в канун французской Февральской революции 1848 года, которая показалась ему осуществлением всех его надежд. Последовавшее Июньское восстание рабочих и его кровавое подавление потрясли Герцена. Он сблизился с Пьер-Жозефом Прудоном и другими деятелями революции и европейского радикализма. Вместе с Прудоном состоятельный Герцен издавал газету «Голос народа» (La Voix du Peuple) которую он же и финансировал.
13 июня 1849 года Герцен принял участие в запрещенной демонстрации протеста в Париже, после чего скрылся в Швейцарии во избежание ареста.
Он органично вписался в радикальные круги европейской эмиграции, собравшейся в Швейцарии после поражения революции в Европе. Известность ему принесла книга-эссе «С того берега», в которой он отказывался от прошлых либеральных убеждений и проповедовал специфическую систему взглядов об обреченности старой Европы и о перспективах России, призванной осуществить социалистический идеал.
В июле 1849 года Николай I арестовал все имущество Герцена и его матери как революционеров. Оно было заложено банкиру Ротшильду. Но Герцен избежал нищеты, ибо Ротшильд, ведя переговоры о предоставлении займа России, смог добиться снятия императорского запрета для Герцена, который стал к тому времени гражданином Швейцарии.
Еще одним великим русским изгнанником того времени был Михаил Александрович Бакунин, мыслитель, революционер, теоретик анархизма. В своей книге «Бог и государство» Бакунин писал: «Свобода человека состоит единственно в том, что он повинуется естественным законам, потому что он сам признает их таковыми, а не потому, что они были ему внешне навязаны какой-либо посторонней волей – божественной или человеческой, коллективной или индивидуальной».
Он утверждал, что капитализм и государство в любой форме несовместимы с индивидуальной свободой рабочего класса и крестьянства. «Я, – писал он, – сторонник русского народа, а не патриот государства или Всероссийской империи».
Фигура Бакунина была противоречива и самобытна уже тем, что он оппонировал Карлу Марксу и идее социализма как таковой. «Господин Маркс, – писал он, – совершенно недооценивает очень важный элемент в историческом развитии человечества: темперамент и исключительность каждой расы и каждого народа, темперамент и характер, которые сами по себе являются, естественно, продуктами множества этнографических, климатологических, экономических, равно как и исторических причин, но которые, будучи однажды данными, оказывают, даже помимо и независимо от экономических условий каждой страны, значительное влияние на ее судьбы и даже на развитие ее экономических сил».
Политическая модель Бакунина получила название анархо-коллективизм. В ней, как и в марксизме, основная роль отводилась рабочим и крестьянам. Однако в отличие от Маркса, Бакунин отрицал необходимость диктатуры пролетариата, считая ее угрозой всему делу социальной революции и предпосылкой возврата к авторитаризму. В чем он, как оказалось, был прав.
Нельзя здесь не вспомнить и Владимира Ильича Ленина. Последним зарубежным местом жительства Ленина перед возвращением в революционную Россию была Швейцария. Еще до эмиграции он часто приезжал в Женеву к Плеханову. Здесь же ему удалось в 1903 году наладить выпуск газеты «Искра». Ленин считал, что Швейцария «особенно хороша общей культурностью и чрезвычайными удобствами жизни». Он любил Швейцарию, любил ее хорошо отлаженный буржуазный быт.
В конце февраля 1916 года Ленин и Крупская сняли в Цюрихе квартиру на Шпигельгассе, дом 14, почти напротив дома 11, где жил великий Гете.
«Мы с Надей очень довольны Цюрихом», – писал Ленин.
Заветная революция казалась Ленину в январе 1917 года настолько далекой, что он завершил один из своих тогдашних докладов словами: «Мы, старики, может быть, не доживем до решающих битв этой грядущей революции».
Время, как мы знаем, рассудило иначе. Не прошло и трех месяцев, как в Цюрихе собрались отъезжавшие в так называемом «пломбированном вагоне» Ленин и Крупская, Инесса Арманд, Зиновьев с супругой, Григорий Сокольников, Карл Радек и другие – всего 32 человека, включая четырехлетнего мальчика. 3 апреля, одиннадцать часов вечера, Ленин прибыл на Финляндский вокзал Петрограда.
Цюрихский эпизод жизни Ленина по-своему описал великий советский изгнанник Александр Исаевич Солженицын. «Ленин в Цюрихе» стала первой его книгой, написанной в эмиграции.
Связанна со Швейцарией и судьба великого русского композитора, пианиста и дирижера Сергея Рахманинова. Живя и выступая в основном в США, он часто гастролировал по довоенной Европе и с 1930 по 1940 год много времени проводил в Швейцарии. Он построил здесь роскошную виллу «Сенар» с большим садом и видом на Фирвальдштетское озеро и гору Пилатус. На этой прекрасной вилле гостил Иван Бунин.
Рахманинов, как и Бунин, тосковал по утраченной старой России. Но известие о нападении Германии на СССР произвело на него огромное впечатление. Некоторые видные русские эмигранты радовались вероломной атаке нацистской Германии на Советский Союз, считая, что «Гитлер освободит Россию от ига большевиков». Но Рахманинов так не считал. В годы Великой Отечественной войны он специально дал несколько концертов, весь денежный сбор от которых анонимно направил в фонд Красной армии и советовал всем русским эмигрантам тоже внести свой вклад. Денежный сбор от одного из своих концертов он передал в Фонд обороны СССР со словами: «От одного из русских посильная помощь русскому народу в его борьбе с врагом. Хочу верить, верю в полную победу».
На деньги композитора был построен для нужд армии боевой самолет. По некоторым данным, Рахманинов даже ходил в советское посольство, желая поехать на Родину незадолго до смерти. Но он скончался за два года до Победы, а потому не смог, в отличие от Стравинского, осуществить свою мечту.
Как видите, много чего связывает огромную Россию с крошечной Швейцарией и в политическом, и в культурологическом плане. Я уже не говорю о финансах и экономике. Ибо в годы великих противостояний между СССР и остальным миром швейцарские банки играли важнейшую посредническую роль, позволяющую пусть не прямое, но косвенное общение между враждующими системами и политическими строями.
Швейцария всегда умела поставить себя в центр внимания. Даже сегодня горнолыжный курорт Давос – символ современного либерального глобализма. Ибо именно в этом местечке раз в год, начиная с 1971 года и практически без перерыва, собираются для общения влиятельнейшие и сильнейшие люди планеты.
