Об итогах прошедшего года
Кирилл Привалов, главный редактор «Русской мысли»
Кирилл Борисович Привалов
Журналист, писатель. В журналистском ремесле с 1973 года. Сотрудничал со многими советскими, французскими и российскими изданиями. С 1986 года – в
«Литературной газете», был ее собственным корреспондентом в Париже. Кавалер Ордена Искусств и литературы и Ордена «За заслуги» (Франция), награжден медалью «Ренессанс франсез» за заслуги в области франкофонии. Ведущий теле- и радиопередач. Автор двадцати книг на русском и французском языках. Сценарист и продюсер документальных фильмов об истории России и Франции.
У каждого времени – свой знак. С этой банальностью можно было бы не считаться, если бы так не происходило на самом деле. А под каким знаком прошел 2022 год? Что отметило его, открывшего, по мнению большинства экспертов, новую эпоху в летописи человечества?
Как часто бывает в жизни, вопросов больше, чем ответов. Попробуем на некоторые из них все-таки ответить. И – увы! – поверим Георгу Вильгельму Фридриху Гегелю: история учит лишь тому, что она, к сожалению, никогда ничему не научила.
Горят не только рукописи
Вспомнилось, как горел три года назад Собор Парижской Богоматери… Оседала и превращалась в пепел старинная крыша исторического храма; медленно, словно раненый гигант, заваливался, съедаемый пламенем, знаменитый дубовый шпиль, который искусные зодчие по старым чертежам восстановили на свинцовых балках в XIX веке; огненные языки, коронованные искрами, столбом взвивались над Сеной…
Величественный собор, первый камень которого был заложен еще Карлом Великим, был едва ли не уничтожен всего за неполных восемь часов. И где? В сердце западной цивилизации! И когда? В XXI столетии – ядерном, космическом, цифровом… Никакие научно-инженерные достижения не помогли людям в сжатые сроки обуздать стихию. Знак… Символизм пожара в соборе Нотр-Дам-де-Пари трудно не увидеть: словно сам Бог захотел предостеречь нас столь жестоким способом, что вместе с храмом горит и наша цивилизация.
Получается, гореть может все, даже, вопреки утверждениям Михаила Булгакова, рукописи. Лгут алхимики, когда говорят, что «Вся природа обновляется огнем» (Igne natura renovatur integra). О каком таком «обновлении» можно говорить? Не знаю, как у вас, но у меня вместе с Нотр-Дам сгорели надежды на более сердобольное по отношению к нам будущее. Окончательный приговор ему несколько сдержал коронавирус, но пандемия, оглашенная его злым именем, завершилась, и без вариантов стало ясно: каждый следующий год будет сложнее предыдущего. Как сказал один российский мудрец: «У нас все впереди – именно это и настораживает».
Год начался со спецоперации на Украине. Владимир Путин назвал ее целью «защиту людей, которые на протяжении восьми лет подвергаются издевательствам, геноциду со стороны киевского режима». Понимаю. Бывал раньше на Донбассе и ценю его трудолюбивых людей… Но я ненавижу войну. Любую. Знаю, что порой бывает невозможно ее избежать, но все равно ненавижу войну. В разных истребительных баталиях ХХ века была разорена, покалечена и раздроблена моя семья. Дядя мой в первую неделю войны с фашизмом стал на белорусской земле героем Советского Союза – к сожалению, посмертно. Дед мой, раненый-перераненный инвалид Первой мировой, которую он упорно называл «войной германской», уходил из жизни со словами: «Лишь бы не было войны…» И вот она опять случилась. Разделила страны на «дружественные» и нет.
Представить войну в самом дебюте ХХI столетия не столь давно мне казалось так же невозможным, как и разрушение собора Нотр-Дам. Впрочем, нечто безобразно подобное уже происходило. Об этом не хочется вспоминать – больно! – но было же, было… 4 марта 1999 года НАТО без одобрения Совета Безопасности ООН подвергло бомбардировке Югославию. Дикая агрессия продолжалась более двух месяцев. Только во время налетов с воздуха погибли почти две тысячи человек, в их числе – четыреста детей. И с невероятной долей цинизма эту военную операцию назвали в западных столицах «Милосердный ангел»! Выходит, начало пороховой истории Миллениума было положено отнюдь не Россией.
Такова натура людская: человеку стоит лишь начать – и пошло-поехало!..
Антисоветский пароход
Столетнее чествование по праву называют «юбилеем». Минувший год это был поистине юбилейный год Советской России, с последствиями, обозначившими весь ХХ век. В здании Большого театра собираются представители России, Украины, Белоруссии и Закавказской Федерации и 30 декабря 1922 года принимают решение о создании невиданного ранее государства: Союза Советских Социалистических Республик.
Несколько ранее, 16 апреля, в итальянском Рапалло между Веймарской республикой (Германией) и Россией (РСФСР) заключается договор о восстановлении дипломатических отношений и урегулировании всех спорных вопросов. После многолетней войны и экономической блокады новая Россия выходит на международную арену и становится одним из главных действующих лиц мирового «концерта» (термин возник еще на Венском конгрессе в 1814–1815 годах). Но какой ценой!
В те же дни из Петрограда отплывет пароход, пассажирами которого будут Н.А. Бердяев, С.Л. Франк, И.А. Ильин, С.Е. Трубецкой, А.А. Кизеветтер… «Философский пароход» – за шесть дней до апоплексического удара Ленина большевики примут решение выслать за границу в несколько приемов элиту российской научной мысли. Многие из этих беженцев поневоле осядут в Париже. Там, где 18 мая в отеле Majestic в гостях у английского мецената и писателя Сиднея Шиффа встретятся на обеде великие творцы столетия: Марсель Пруст, Джеймс Джойс, Сергей Дягилев, Игорь Стравинский, Пабло Пикассо, Эрик Сати и Клайв Белл. Общего языка они не найдут… У интеллектуалов всех стран, вообще, традиционные трудности с «общим языком».
Санкции санкциями, а культура – по расписанию
Журнал Time оценил 2022-й как «худший год в истории». Пессимисты с берегов Альбиона и не подозревают о российском духоподъемном принципе: «То ли еще будет!» Тем более что никакие санкции не в состоянии перекрыть голос российской культуры. «Красота спасет мир», – верил герой Федора Достоевского. Я тоже в это верю. Точнее, культура – вот лучшее лекарство в пору военных испытаний. Тут можно, конечно, вспомнить слова француза Шарля Монталамбера: «Если вы не будете заниматься политикой, политика займется вами». Однако за прошедший год культурных событий от Москвы до самых до окраин прошло несказанно много.
Судите сами!
В столичном Музее изобразительных искусств им. Пушкина состоялась главная выставка года: «Брат Иван. Коллекции Михаила и Ивана Морозовых». В том, что это будет сенсация, сомнений не оставалось после того, как русская коллекция вернулась в Москву из Парижа, где ее посетили рекордные 2,5 миллиона француженок и французов. Впервые за столетие в Москве в одном пространстве показаны работы как западных (Сислей, Мунк, Ренуар, Пикассо, Мане и т.д.), так и русских (Врубель, Серов, Васнецов, Ларионов и др.) художников. Так было и в коллекции Морозовых: одна культура, общая цивилизация.
В московской Новой Третьяковке на Крымском валу состоялась выставка современного индийского искусства «Индия! New Art». Более 80 работ – живописных полотен, видеоинсталляций, объемных арт-объектов – из музея Киран Надар, который расположен в столице Индии Нью-Дели…
А в «классической» Третьяковке, в ее основном здании, продолжается первая за последние десятилетия крупная персональная выставка Игоря Грабаря, посвященная 150-летию со дня его рождения. Уроженец Карпатской Руси Грабарь был не только замечательным российским и советским художником, но и прославился как мастер музейного и реставрационного дел, как искусствовед и педагог. Возглавлял Третьяковскую галерею, Комиссию по раскрытию и сохранению памятников древнерусской живописи, Московский государственный художественный институт…
По другую же сторону Москвы-реки посетители Исторического музея увидели «Сокровища музеев Генуи» – так называется экспозиция из собраний итальянского города-порта: полотна из базилики Святого Лаврентия и из фондов Страда Нуова, картины фламандца Антониса ван Дейка и генуэзского мастера Алессандро Маньяско. И – как главное украшение выставки – полотно несравненного Караваджо «Се человек».
После двадцати лет жизни в Париже я, как и многие обитатели Белокаменной, несколько лет назад уехал из Москвы и поселился за городом, в прямом смысле слова в деревне. Так вот, рядом со мной, в «сельской глуши», расположен музей «Новый Иерусалим», что составляет культурно-познавательную часть Русской Палестины вокруг величественного Воскресенского Ново-Иерусалимского монастыря. Под самый Новый год в музее открылась выставка «Под знаком Рубенса. Фламандская живопись XVII века из музеев и частных собраний России».
Санкции санкциями, а культура в России – по расписанию. 67 знаковых произведений мастеров эпохи расцвета фламандского искусства – обратите внимание! – были привезены не из Нидерландов и Бельгии, а из региональных музеев России и частных коллекций русских коллекционеров. Работы, вышедшие из мастерских главных художников золотого периода фламандской школы: Антониса Ван Дейка, Якоба Йорданса, Франса Снейдерса, Яна Брейгеля Бархатного, Давида Тенирса Младшего и самого Питера Пауля Рубенса. В том числе и чрезвычайно редкие произведения авторов, чье художественное наследие исчисляется сегодня единичными экземплярами. Так, мне удалось увидеть единственную подписную работу женщины-художницы Йоанны Вергаувен – редкий случай того периода. Уникальная по своему охвату выставка!
Монастырь «Новый Иерусалим» – русское чудо света в пятидесяти километрах от Москвы. И музей, где ранее я уже наслаждался шедеврами Пикассо и Фаберже, Шагала и Фалька…
Можно было бы, конечно, сконцентрироваться на таких итогах года, как смерть королевы Елизаветы II и победа на безальтернативных выборах Эмманюэля Макрона, куцые сорок четыре дня правления Лиз Трасс и убийство японского премьера Синдзо Абэ… Но сдается мне, куда интереснее рассказать о чудесной выставке «Авангард: на телеге в XXI век», состоявшейся в Музее русского импрессионизма в Москве. Более трех сотен полотен Василия Кандинского, Николая Фешина, Ильи Машкова, Александра Родченко… Невероятная история! В 1921 году в Вятской губернии после передвижных выставок из-за осеннего бездорожья остались в провинциальных музеях шедевры авангардистов. И вот их впервые объединили и показали широкой публике. Все верно: гораздо приятнее позабыть о «проклятии» обуглившегося собора Парижской Богоматери и начать рассуждать о результатах года в искусстве, литературе, в спорте, наконец, – особенно после победы Аргентины на чемпионате мира по футболу. И о культуре страны, которая вовсе не на телеге въехала в авангард XXI века.