1 апреля исполняется 150 лет со дня рождения одного из самых ярких представителей русской музыкальной культуры Сергея Рахманинова
Вячеслав Катамидзе
«На эстраде огромного концертного зала Плейель появлялся высокий худой человек, медленно, чуть ли не флегматично садился у рояля и в воцарившейся тишине, вдруг преобразившись лицом, со сдвинутыми бровями, опускал руки на клавиши. “Рахманинову ура!” как-то закричал по-русски восторженный соотечественник, и французы в зале поддержали этот возглас».
Так писал в своей книге «На чужбине» Лев Любимов, французский и советский журналист, искусствовед, писатель, публицист, автор воспоминаний о долгом своем пребывании в эмиграции. После войны Любимов примкнул к Союзу русских патриотов и вернулся в СССР. В своей книге, вышедшей ровно 60 лет назад, он рассказал о многих деятелях русской культуры, которые оказались оторванными от родной земли, но стали своего рода символами величия и уникальности этой культуры. Любимов с особой теплотой писал о Сергее Рахманинове, блестящем пианисте, дирижере и композиторе, создавшем выдающиеся музыкальные произведения.
С Рахманиновым Любимов встречался не раз, и одну из их бесед, которая имела место в октябре 1929 года, он включил в книгу «На чужбине». Рахманинов был тогда проездом в Париже (с 1918 года жил каждую зиму в Америке и каждое лето в Европе).
«Беседуя в 1934 году с одним американским журналистом, Рахманинов сказал ему: “Уехав из России, я потерял желание сочинять. Лишившись родины, я потерял самого себя. У изгнанника, который лишился музыкальных корней, традиций и родной почвы, не остается желания творить, не остается иных утешений, кроме нерушимого безмолвия нетревожных воспоминаний”.
В самом деле, Рахманинов сочинял на чужбине гораздо меньше, чем на родине, его поглощала прежде всего исполнительская деятельность: он был общепризнан как первый пианист в мире…
В комнате гостиницы, такой же как комнаты всех больших гостиниц Европы и Америки, в углу у рояля, знакомая меломанам всего мира длинная худая фигура, бритое продолговатое, с крупными чертами лицо. Рахманинов говорит медленно, негромким однообразным голосом. И сразу чувствуешь, что он не любит говорить и что ему, вероятно, наскучили журналисты и вообще все люди, расспрашивающие его.
Длинными худыми пальцами Рахманинов раскрывает портсигар, закуривает и покашливает в дыму.
“24 декабря, – говорит он, – уезжаю в Америку. Там дам много концертов в десятке городов. А перед тем еду в Голландию, на месяц в Англию, затем проездом через Париж в Германию, Вену, Будапешт, Цюрих <…> Мне кажется, я потерял способность сочинять. Я устал. Знаете, после семи месяцев сплошных концертов уже не думаешь о творчестве. После такой каторжной работы хочется лишь отдохнуть. Вот и этим летом в Рамбуйе я, можно сказать, занимался считанием ворон в саду. Да еще съездил на три дня в Сен-Жан-де-Люз к Шаляпину. Очень было приятно повидать Федора. <…> Подумайте, мне есть от чего устать, В Европе в эти два месяца я дам тридцать три концерта, а в Америке не менее сорока…”»
Родился Сергей Рахманинов в дворянской семье в Новгородской губернии. Его музыкальные способности обнаружились еще в детстве: его учили музыке с четырех лет. Когда будущему музыканту исполнилось девять лет, семья переехала в Петербург. Отец бросил семью, и мальчика растила одна мать. Юный Рахманинов учился сначала на младшем отделении Петербургской консерватории, а затем в Московской консерватории, окончив ее по двум классам – фортепиано и композиции. Его дипломной работой стала опера «Алеко», созданная всего за семнадцать дней и получившая самую высокую отметку: «5+». В двадцать лет он был уже прекрасным исполнителем и проявил себя как талантливый композитор и дирижер, став известной фигурой в Москве. Публика его обожала.
В 1906 году Рахманинов совершил путешествие по Италии, затем на три года поселился в Дрездене, где плодотворно сочинял. В 1909 году он совершил большое концертное турне по Америке и Канаде, выступая как пианист и дирижер. А в 1917 году вместе с семьей отправился с концертной программой в Швецию. Рахманинов предполагал, что вернется в Россию через два месяца, но домой он уже никогда не вернулся. Узнав о событиях в России, Рахманинов уехал в Америку.
Стоит отметить, что в музыкальных кругах Америки его не просто ценили; там его объявили исполнителем и дирижером всемирного масштаба. Пианистом он был действительно феноменальным: он с легкостью брал на рояле 12 белых клавиш, что было не под силу многим известным пианистам его времени.
Именно в Америке ему пришлось выступать с концертами так часто и так долго, что о композиторской деятельности пришлось забыть почти на десятилетие. Только в 1926 году он создал новое блестящее произведение – Четвертый концерт для фортепиано с оркестром, – продолжая при этом с огромным успехом выступать как пианист и дирижер.
В 1931 году Рахманинов приобрел участок земли на берегу озера в Швейцарии, где построил виллу «Сенар». Здесь, немного отдохнув от бесконечных концертов, он создал такие бессмертные произведения, как Рапсодия на тему Паганини и Третья симфония. Последним его произведением стали Симфонические танцы, написанные в 1940 году. Отметим, что музыка замечательного русского композитора звучала в 22 фильмах, созданных в разных странах мира.
Рахманинов долгие годы прожил в США, но так и не принял американского гражданства. Полагают, что этим он еще раз подчеркнул, что не желает отрекаться от своей Родины. Когда началась Великая Отечественная война, Рахманинов крайне тяжело переживал вторжение гитлеровских войск в Советский Союз. Один из гонораров за свое выступление он передал в фонд обороны советской страны (на эти деньги был построен самолет). Его примеру последовали другие известные музыканты.
