Дочь венценосной императорской четы Александра III и Марии Федоровны свои картины подписывала просто – «Ольга»
Надя Кнудсен, журналист Международный пресс-центр, Копенгаген
Ольга Александровна Романова, младшая сестра последнего русского царя Николая II, была признанным художником, талант которой светился любовью к России, где она прожила полжизни в статусе царевны.
Дочь венценосной императорской четы Александра III и Марии Федоровны свои картины подписывала просто – «Ольга». И вот уже почти столетие ее работы, пронзительные и тонкие по манере исполнения, украшают дворцы и замки королевских семей Европы – Великобритании, Норвегии, Швеции и Дании.
Дар рисования обнаружил у царевны Ольги в раннем детстве один из приватных гувернеров, англичанин Чарльз Хит, который обратил внимание на пристрастие маленькой девочки к акварели, искусством которой он сам прекрасно владел.
И для обучения живописи к ней из Академии искусств в Санкт-Петербурге в загородный дворец были приглашены такие известные художники, как Владимир Маковский, Сергей Виноградов, а «ставил руку» юной Ольге придворный мастер живописи Станислав Жуковский, известный своими великолепными портретами, дворцовыми интерьерами и дивной красоты пейзажами.
Позднее в своих дневниковых записях сама великая княгиня Ольга Александровна вспоминала: «С карандашом я не расставалась ни на минуту, я помню, что он всегда был у меня в руке, но так это было у всех в нашей семье, почти все были способны к рисованию. Этим отличался мой младший брат Миша, он очень неплохо рисовал, причем левой рукой, рисовала и моя сестра Ксения. Да и было нам от кого это унаследовать, наша мама императрица Мария Федоровна в первые годы своего замужества в 1866 году рисовала много – и картин и акварелей, но позднее дети с лихвой заполнили эту нишу».
Так что талант художника пришел к ней не от чужих людей. К тому же, в самой семье ее матери, в девичестве принцессы датской Дагмар, было у кого поучиться этому мастерству. Признанной художницей была и супруга ее младшего брата принца Вальдемара – француженка Мари Орлеанская. В их дворце любила бывать семья императора Александра III, приезжая на пару месяцев в Данию погостить у родственников императрицы Марии Федоровны. Это было своего рода традицией.
После ухода из жизни в 1894 году Александра III Мария Федоровна с детьми Ольгой и Михаилом проводила летние вакансии во дворце Бернсторф, резиденции королевской четы Кристиана IX и Луизы на взморье, в восьми километрах от Копенгагена. А Ольга любила каждый день бегать в гости к своему дядюшке принцу Вальдемару в уютный коттедж Бернсторфхой в полумиле от них. Вот как она писала об этом в своих дневниках: «Я там всегда набиралась вдохновения, милая тетушка Мари, француженка, часто сидела в садовой гостиной за мольбертом и рисовала. Обычно художники не любят, если кто-то стоит у них за спиной, когда они работают, но по той или иной причине мне позволялось это, и я многому научилась у нее во время таких сеансов. Тетушка Мари любила писать натюрморты и для их мотивов мы набирали целые корзинки грибов, диких ягод и цветов, отправляясь ранним утром с нею на повозке, запряженной осликами, в лес поблизости, а затем уже после ланча составляли саму композицию. Причем первым делом мы отбирали в корзинках все самое лучшее, не позволяя нести наши корзинки сразу на кухню».
Страсть к рисованию не отпускала великую княгиню и в годы Первой мировой войны, когда она работала медсестрой в полевом госпитале.
В 1901 году Ольга вышла замуж за принца Петра Ольденбургского, но брак оказался несчастливым и закончился разводом в 1916 году. И вскоре Ольга Александровна обвенчалась с любовью своей юности, ротмистром лейб-гвардии кирасирского полка Николаем Куликовским.
После революции и бегства из Крыма, где находились члены семьи Романовых и сама вдовствующая императрица Мария Федоровна под домашним арестом, молодой чете Куликовских с годовалым сыном Тихоном удалось перебраться на Кубань, в тихую станицу Новоминская, где у них родился вскоре второй сын Гурий и счастье, казалось бы, навеки поселилось с ними. Но пламя Гражданской войны подбиралось все ближе и ближе, Куликовским удалось бежать в Новороссийск и позднее, при участии датского консула Томаса Шутте в апреле 1920 года добраться до Дании, куда годом ранее эмигрировала вдовствующая императрица Мария Федоровна.
И именно там, в спокойном Датском королевстве, спустя семь лет состоялась первая персональная выставка картин великой княгини Ольги Александровны.
Великая княгиня с двумя сыновьями и супругом Николаем Куликовским жила во дворце Hvidøre на взморье под заботливым крылышком своей матери, вдовствующей императрицы Марии Федоровны. И с первых же дней жизни в Дании Ольга Александровна возобновила свои контакты и знакомства с признанными мастерами кисти. Одним из них был известный художник Пер Мюнстед (1859–1941), который в свое время написал портрет ее отца императора Александра III.
Как отмечают эксперты, влияние Мюнстеда чувствуется во многих картинах Ольги Александровны, особенно в любимых ее мотивах датской провинции с крестьянскими домишками, покрытыми соломой. Она дорожила его советами и часто выбиралась с ним писать натуру, благо места вокруг дворца были невероятно живописные. Первое время она писала много акварелей, позднее стала писать маслом.
В письме от 2/15 февраля 1928 года мадам Бризак в Париж она пишет: «Сейчас я снова увлеченно работаю над моими акварелями – пишу крымские вещи! У меня здесь есть несколько sketches (набросков), и я их комбинирую, аранжирую, и мне это до такой степени интересно, что дни для меня слишком коротки… В 8 ½ можно начинать, а в 4 часа пополудни больше нельзя работать – у меня много других duties (обязанностей), которые я должна выполнять… Сердцем с вами. Ольга».
За первой удачной выставкой работ великой княгини в январе 1927 года, проходившей в галерее Свободных художников в центре Копенгагена, последовала вторая успешная выставка в 1929 году, где большая часть ее работ была распродана в первые же дни.
Великая княгиня в своих эссе называла жизнь в усадьбе Кнудсминде, купленной на наследство после ухода из жизни осенью 1928 года ее матери Марии Федоровны, «самым счастливым и судьбоносным периодом, что продлился восемнадцать лет». И надо сказать, что был он, пожалуй, и самым продуктивным в ее творческой жизни. Именно здесь, среди живописных лугов, полей, лесных озерков, буковых рощ и журчащих ручейков, куда она уходила с утра, взяв с собой мольберт и свою маленькую внучку Ксению, дочь младшего сына Гурия, она писала много, очарованная природой, что дарила ей бесконечное вдохновение.
К тому же сыновья ее выросли, а в самой усадьбе Кнудсминде, где держали на фермах коров, лошадей, поросят, кур, уток и гусей, а поля засевали пшеницей, рожью и сахарной свеклой, делами заправляли казак Шиско, главная домоправительница и экономка в доме Гелевка и, конечно же, Николай Куликовский, который был родом из донских казаков и разводил верховых скакунов в усадьбе, потому как знал в этом толк.
А княгинюшка, как ласково называли ее знакомые датчане, могла теперь отдавать всю себя творчеству. У великой княгини проявился также талант к росписи по фарфору, и ее пригласили на фабрику Королевского датского фарфора. Позже для фирмы «Томас Бавария» она расписала своим любимым мотивом – эрантисами, подснежниками и анемонами, этими ранними весенними цветами датских перелесков, – дивной красоты чайный сервиз. Причем за приличное вознаграждение.
Ольга Александровна давала также уроки росписи по фарфору на курсах в г. Баллеруппе, что приносило ей доход. И она очень гордилась тем, что может вносить свою лепту в семейный бюджет.
Тем временем картины Ольги Александровны с успехом выставлялись и были весьма востребованы на выставках-продажах. Особенно добрые отношения у великой княгини сложились с Ричардом Петерсеном, владельцем галереи на Gammel Strand 46. Даже эмигрировав в 1948 году в Канаду, она продолжала пользоваться его услугами. В залах галереи, что располагалась в те времена напротив здания парламента в центре Копенгагена, работы Ольги Александровны выставлялись в 1953-м, 1956-м, 1958-м и 1959 годах.
А самый большой успех был на крупной благотворительной выставке, организованной в 1936 году в Лондоне в пользу русских беженцев. Тогда все 50 картин августейшей художницы были раскуплены за два дня. Среди покупателей ее картин были английская королева Мария Текская, супруга короля Георга V, норвежская королева Мод, барон Ротшильд, Сесил Беатон и семья Черчиллей.
К слову сказать, кроме десяти крупных выставок своих картин в галереях и залах датской Королевской академии искусств, великая княгиня Ольга Александровна всегда участвовала в благотворительных рождественских базарах, проводимых в роскошных залах дворца Одд Фелоу, где непременно бывала королевская чета датских правящих монархов. Эта добрая традиция была заложена еще при жизни вдовствующей императрицы Марии Федоровны: рождественские базары проводились в Копенгагене под эгидой Русского благотворительного комитета, становясь событием года. Вырученные деньги шли на поддержку русских беженцев и нуждающихся эмигрантов.
Глядя на работы Ольги Александровны, будь то лучистые яркие акварели с пасхальным русским праздничным столом или зимние пейзажи с березками у сельской церковки, сразу же проникаешься трепетной любовью художника, которая светится в них. И задаешься вопросом, откуда она у царской дочери, выросшей в изяществе и роскоши великолепных императорских дворцов Санкт-Петербурга? Ответ я нахожу в ее дневниках, изданных в Дании:
«В моем первом браке, когда меня в 19 с половиной лет выдали замуж не по любви за принца Ольденбургского, меня устраивало то, что 33-летний принц был “не заморский”, и мне не пришлось покидать мою родину. Хотя, прожив много лет вместе, мужем и женой мы так и не стали, но развод было получить непросто. И потому много времени с самого начала я старалась проводить в родовом его поместье, усадьбе Рамонь, что в 40 км от Воронежа. Окруженное лесами и деревушками, оно было невероятно красиво, я часто выбиралась на прогулку, сразу же подружилась с семьей местного сельского врача, моего ровесника, который дал мне возможность освоить азы медицины и стать позднее медсестрой в госпитале Красного Креста.
В деревушках поблизости я видела простых русских крестьян, жизнь которых проходила в такой нужде и нищете, которую я даже не могла себе представить. Но вместе с тем в них было так много доброты, величия души и непоколебимой веры в Бога, которая и помогала им бороться с трудностями и радоваться простым радостям деревенской жизни! В моих глазах это были очень бедные люди, но невероятно богатые духовно, рядом с ними я и в себе открывала настоящие ценности».
Все это и любовь к России помогали Ольге Александровне преодолевать многие трудности, выпавшие на ее долю.
Судьба великой княгини сложилась так, что ей и ее супругу Николаю Куликовскому пришлось, прожив 28 лет в Дании, эмигрировать в Канаду, в Торонто. Причем не одним, а с семьями своих уже взрослых сыновей, с датскими невестками Агнеттой и Рут, с внуками Ксенией и Леонидом. Устроившись сначала большой семьей в доме на берегу озера Онтарио, великая княгиня, которой природа Канады очень напоминала Россию, в свои 66 лет по-прежнему не выпускала кисти из рук.
В 1955 году она приняла участие в конкурсе по созданию эскизов новых почтовых марок, и для 10-центовой марки был выбран ее эскиз с нежно-голубыми анемонами.
Ольга Александровна очень любила дарить друзьям и знакомым, особенно к Рождеству, свои маленькие акварели, оформленные в виде открыток в типографии.
В письме от 2 февраля 1959 года в Данию приятельнице-датчанке Вильгельмине Кристенсен Ольга Александровна пишет: «Я только что вернулась из леса, где сидела днем раньше – прямо на снегу, посреди лесной опушки, – там так чудесно рисовать эти синие тени от деревьев, что я совсем не чувствовала мороза!»
Иконопись тоже была одним из увлечений великой княгини, но свои иконы она никогда не продавала, а только дарила. Свою первую икону с ликом Святого Георгия Победоносца, который на белом коне пронзает копьем дракона, она создала в 1920 году и подарила священнику А. Чепурдяеву, тогдашнему настоятелю православного храма Св. Александра Невского в Копенгагене (сейчас она находится в одном из датских музеев).
Будучи человеком глубоко верующим, как и все в императорской семье Романовых, сразу после переезда в Канаду 21 мая 1948 года Ольга Александровна становится прихожанкой православного русского храма Христа Спасителя в Торонто, где впоследствии расписывает часть иконостаса, второй ряд с пророками и создает в дар храму икону Божьей матери. Все это по сию пору сохранилось в храме. Позднее в честь великой княгини была названа русская школа при этой церкви – Grand Duchess Olga Aleksandrovna Parish Russian School.
Но годы брали свое… В письме той же Вильгельмине от 17 октября 1957 года великая княгиня пишет: «Я рисую по-прежнему много, но как и все то, что теперь я делаю, идет медленно».
Ольга Александровна ушла из жизни 24 ноября 1960 года, через два года после смерти ее супруга Николая Куликовского, с которым они прожили вместе 42 года в любви и счастье.
А в картинах ее, которых сейчас в приватных и музейных коллекциях находится более 300, и около 1000 акварелей по всему миру, таких простых и в то же время дивных, пронизанных добротой и спокойствием, жива ее любовь к России, что не покидала великую княгиню Ольгу Александровну до самой последней минуты ее жизни. И как отметил в своем исследовании историк Евгений Плетнев: «Чем привлекает творческая манера великой княгини Ольги Александровны, так это естественностью природы во всей простоте, за которой легко угадывается внутренне изящество и аристократизм и богатство духовное, что, впрочем, было свойственно и самой августейшей художнице из императорского дома Романовых. Милые деревенские пейзажи, цветы и животные, зарисовки домашнего интерьера и рождественские елки в усадьбе, церковки в русской глубинке, простые жанровые сценки деревенской жизни, зимние гулянья и лики дореволюционной Руси – тот самый мир ее творчества, в нем все заполняет доброта, спокойствие и духовность. И неслучайно, что последней картиной великой княгини, которая была человеком глубоко православным и верующим, стала акварель с пасхальным праздничным столом – как символ ее веры в воскрешение, в вечную жизнь».
Неудивительно, что интерес к картинам великой княгини Ольги Александровны продолжает расти. За последние три десятилетия расширился и географический их диапазон – от США до Швеции и Финляндии, а в России – от Москвы до Екатеринбурга.
В России, где особенно возрос интерес к творчеству августейшей художницы, в 2007-м и 2013 годах прошли крупные выставки ее работ. Выставка 2013 года была приурочена к 400-летию императорского Дома Романовых. Прошла она также и в Великобритании, Франции, Германии и Канаде.
А в Дании в честь 70-летия самого крупного в королевстве аукционного дома Bruun Rasmussen 30 ноября 2018 года были организованы юбилейные «Русские торги», которые стали настоящим фейерверком русского творческого наследия – от работ Карла Фаберже и сапфировой диадемы, подаренной в 1898 году русским царем Николаем II на венчание кронпринца датского Кристиана (X) с кронпринцессой Александриной, до картин К. Коровина, И. Репина, А. Маковского, П. Верещагина, В. Поленова…
Стоит особо отметить, что открылись эти «Русские торги» тремя работами великой княгини Ольги Александровны – «Дом», «Зимний день в русской деревне, портрет девушки в платке с узором» и «Русское чаепитие в Кнудсминде». На них – деревенские гуляния и девушки с раскрасневшимися от мороза лицами, и милый сердцу художницы сюжет из жизни в усадьбе Кнудсминде: чайный столик с пузатым самоваром, который своим блеском мог бы соперничать с императорской диадемой и драгоценностями Фаберже.
