19 апреля 1947 года, после двадцатилетнего перерыва, в Париже был возобновлен выпуск «Русской мысли» в формате газеты
Андрей Гульцев
Предтечей парижского издания газеты «Русская мысль», первый номер которой вышел 19 апреля 1947 года, был журнал «Русская мысль», основанный в 1880 году в Москве известным публицистом и издателем Вуколом Лавровым (1852–1912). Журнал был по самоопределению «научным, литературным и политическим» и достаточно быстро приобрел оппозиционный характер, став рупором конституционных идей и начав полемику как со славянофилами, так и с марксистами.
В полицейских кругах «Русская мысль» имела репутацию в высшей степени вредного органа печати, а Вукол Лавров попал под негласный надзор.
Как и Лавров, под пристальным надзором полиции находился и один из моих прадедов Виктор Гольцев, автор рубрики «Политическое обозрение» со дня основания «Русской мысли», ее редактор и с 1905 года – главный редактор (до своей смерти в 1906 году).
С журналом близко сотрудничал Антон Чехов, все произведения которого появлялись на свет в «Русской мысли» и только после этого выходили в книжном варианте.
Вскоре после революции 1905 года во главе «Русской мысли» встал известный политик – правый конституционный демократ, историк и экономист Петр Струве (1870–1944), который руководил журналом более десяти лет. В своем известном проекте «Великая Россия» Струве выдвинул идею соединения русского национализма с либеральными ценностями. Политическая линия журнала противостояла как самодержавию, так и революционному радикализму.
Журнал подвергался ожесточенным нападкам со стороны Владимира Ленина. После прихода к власти большевиков Струве, излагая программу «Русской мысли» на 1918 год, писал: «В дни величайшего унижения России мы будем отстаивать идеалы, создавшие ее мощь и величие, и вести борьбу с идолами, ввергающими ее в бедствие и неслыханный позор».
В 1918 году большевики закрыли все «буржуазные» газеты и журналы. «Русская мысль» прекратила свое существование на 39-м году жизни. Однако ее история на этом не завершилась. Спустя три года, в 1921-м, Струве возобновил издание журнала сначала в Софии, затем в Праге (до 1924 г.), а в 1927 году – в Париже. Он объединил вокруг журнала как старые, так и новые литературные силы, где тон задавали Иван Бунин, Зинаида Гиппиус и Михаил Ростовцев. Одновременно, как известно, Струве редактировал ежедневную газету «Возрождение», а затем еженедельник «Россия», что неизбежно отвлекало его внимание от «первенца». Издание «Русской мысли» вскоре прекратилось.
Третье рождение «Русской мысли» – уже как еженедельной газеты – относится к 1947 году и связано с именем Владимира Лазаревского (1897–1953), первого главного редактора (до 1953 года) возрожденного издания. Следующим редактором был Сергей Водов (1953–1968), затем – княгиня Зинаида Шаховская (1968–1978) и легендарная соратница Александра Солженицына – Ирина Иловайская-Альберти.
Среди наиболее известных авторов «Русской мысли», печатавшихся в период железного занавеса и начала перестройки, были Иван Бунин, Иван Шмелев, Нина Берберова, Виктор Некрасов, Иосиф Бродский, Сергей Довлатов, Наталья Горбаневская, Андрей Сахаров и, естественно, Александр Солженицын.
Мое сотрудничество с «Русской мыслью» началось в 90-х годах, когда после посещения Чечни и лагеря беженцев в Ингушетии с депутатом Госдумы (в то время) Юлом Рыбаковым, я отправил в газету свою статью об этих поездках.
Я не сомневался в том, в какую газету отправлять статью, но хорошо помню, как волновался, ожидая решения редакции. Статью, к моей большой радости, взяли, и с тех пор я начал писать для «Русской мысли» более-менее регулярно.
С 2002 по 2008 год я работал в любимой газете вначале административным, а затем генеральным директором и выпускающим редактором (во Франции принято совмещать эти две должности), продолжая при этом еженедельно писать одну-две статьи. Это были одни из интереснейших лет в моей жизни. Пользуясь служебным положением, я сам выбирал себе темы для интервью и в качестве журналиста встретился в те годы с самыми известными и популярными людьми со всего мира: Михаилом Горбачевым, Валери Жискар д’Эстеном, Вячеславом Бутусовым, группой «Агата Кристи», Таней Булановой, Пьером Карденом и многими-многими другими.
Помню, как в 2006 году мне, старому и верному поклоннику «Пинк Флойд», неожиданно пришло письмо от пресс-группы Французской федерации автомобильного спорта (FFSA) с приглашением прийти на пресс-конференцию… мистера Ника Мэйсона – легендарного барабанщика легендарной группы. Конечно, Ник Мэйсон известен своей коллекцией гоночных машин, но в первую очередь он все-таки музыкант. Недоразумение разрешилось довольно быстро: просто в письмо забыли вложить рекламный проспектик, рассказывающий о том, что 14 июля, в главный французский праздник – День взятия Бастилии – на гоночной трассе «Формулы-1» в Мани-Кур днем будут проходить показательные заезды автомобилей, посвященные 100-летию FFSA, а вечером состоится грандиозный концерт Роджера Уотерса с участием exclusive Ника Мэйсона.
Дополнительно пояснялось, что музыканты впервые с 1974 года исполнят полную версию «Обратной (темной – в оригинале) стороны Луны»! Ник Мэйсон оказался простым, веселым и на редкость остроумным собеседником. Концерт был просто гениальным. А я до сих пор, глядя иногда на мою фотографию с ним, протираю глаза, чтобы убедиться, что наша встреча мне не приснилась. И глядя по ночам на величаво, невозмутимо проплывающую над нашими головами Луну, тихонько напеваю ей вслед: «Все, что ты видишь, // Все, что ты любишь, // Что создаешь, // Что разрушаешь, // Что говоришь, // С чем в бой вступаешь, // Всему дает Солнце единый настрой, //Но Солнце затмилось Луной // И светит теперь на нее с другой стороны. // Так что в действительности // Нет никакой темной стороны Луны!»
В общем, я до сих пор рад, что пользовался, как мог, моим «служебным положением», и совсем этого не стыжусь, так как и отклики читателей были ободряюще-позитивные, и профессионалы мои усилия оценили: четыре года подряд мои интервью и очерки получали дипломы конкурса «Золотое перо Руси». Очевидно, это были годы, когда «звезды сошлись» как надо.
Совершенно необходимо отметить, что в «Русской мысли» безумно интересна не только журналистская, но и административная работа. С 2004 года мы разработали и наладили специально для наших читателей во Франции выпуск вкладыша «ПарижИнфо». Так как основная газета к тому времени рассылалась в 50 стран, именно этот вкладыш стал нашей связью с местными ассоциациями и соотечественниками и их рупором. Из регулярных, часто бурных и «массовых» (до 20–30 человек) встреч в редакции, почти сама собой родилась в 2005 году крупнейшая на то время ассоциация «Русская община Франции», центром притяжения и информации которой была «Русская мысль». Мы провели с обоюдной выгодой десятки фестивалей, выставок, концертов и дискотек, где «Русская мысль» выступала информационным спонсором, а «Русская община» – организатором.
В 2005 году «Русская мысль» отметила свое 125-летие выпуском специального номера на французском языке, что позволило рассказать французам, чем живут и о чем читают их русскоязычные сограждане.
«Русская мысль» – издание одновременно русское, французское и общеевропейское. Она являет собой уникальную летопись жизни русской эмиграции на протяжении трех четвертей века. Историческая роль «Русской мысли» состояла в том, что на ее страницах в самые закрытые годы всегда звучало свободное русское слово. Здесь печатались блестящие таланты России – замечательные писатели, философы, историки, художники, публицисты. Они говорили правду о том, что происходит в Советском Союзе. Издание стояло на жестких антикоммунистических позициях, но никогда не было узкопартийным.
В 2006 году мы торжественно передали наши архивы в дар Российской государственной библиотеке (РГБ). Во Франции все выпуски печатных изданий автоматически сохраняются в центральной библиотеке, так что здесь читатели всегда смогут найти интересующий их номер. В России, по понятным причинам, полного архива не было ни у кого. Это очень ответственное и важное событие широко освещалось в СМИ. И, как обычно, не обошлось без накладок. Несмотря на массовую рекламу мероприятия и развешанные по всей Москве баннеры, таможенники затянули с оформлением пропуска наших посылок до такой степени, что я захватил с собой из Парижа одну из годовых подшивок «Русской мысли» в нашем фирменном переплете, собираясь во время съемок передачи архивов просто положить ее сверху на стопку каких-нибудь других газет. К счастью, в последний день таможня дала добро, и выставку мы подготовили по всем правилам. Ведь кроме подшивок газет, мы передали рукописи и специальные выпуски «Русской мысли», напечатанные на тонкой, практически папиросной бумаге (только так их можно было ввезти и вывезти из СССР), книги с авторскими автографами, оригинальные рисунки и уникальные фотографии.
А на следующий год мы праздновали 60-летие парижского издания. «Русская мысль» приобрела такую популярность, что IX Всемирный конгресс русской прессы был приурочен к этому событию и прошел в Париже, «у нас гостях». К нам приехали 250 журналистов из русскоязычных изданий со всего мира!
В общем, дорогие читатели, вы поняли: я был и остаюсь одним из самых верных поклонников «Русской мысли».
