Представляем вниманию читателей рассказ Владимира МАЛЫШЕВА из книги «Возвращение», вышедшей в 2022 году в московском издательстве «Вече»
Приват-доцент Олег Петрович Приходько скучал на очередном университетском экзамене. С грустью он смотрел в окно на серое небо Петербурга и понимал, что в ближайшие три часа он вынужден будет выслушивать сбивчивые ответы молодых дарований и якобы не замечать, как они пользуются шпаргалками. Вся эта процедура повторялась для Приходько многократно и давно уже перестала его интересовать. Но изменить что-либо не представлялось возможным, потому как других средств к существованию у него просто не было. Тем более сейчас деньги были ему особо необходимы по причине предстоящей женитьбы на приятной молодой курсистке.
Свадьба была намечена аккурат через неделю после наступления нового, 1914 года, и все к ней было практически готово. Это событие занимало приват-доцента намного больше, чем текущий экзамен. Чтобы хоть как-то скоротать это занудное время, Приходько обычно развлекал себя тем, что по внешнему виду студента старался определить, как тот будет отвечать, бойко или заикаясь, и какую отметку в конце концов он заслужит. И еще была у Олега Петровича одна забава – угадывать, какой номер билета вытянет очередной испытуемый. Надо сказать, изредка это ему удавалось, отчего приват-доцент получал истинное удовольствие и вне зависимости от качества ответа ставил счастливчику высший балл.
Вот с таким настроем, пересилив себя и собравшись, Приходько приступил к экзамену. К вечеру, когда уже начало смеркаться, в списке наконец-то остался один студент по фамилии Лебедев, который и был приглашен в аудиторию. Он вошел робко, какой-то скользящей крадущейся походкой, выставляя правое плечо вперед. Неказистый вид студента несколько взбодрил и даже развеселил Олега Петровича, и он игриво предложил:
– Нуте-с, молодой человек, выбирайте, надеюсь, вам повезет.
Лебедев не раздумывая взял ближайший билет и, мельком взглянув в него, присел к столу.
– Голубчик, идите сначала вон за ту парту, подготовьтесь, соберитесь с мыслями, а уж потом пожалуйте ко мне, – назидательным тоном произнес Приходько.
– А я готов, – последовал ответ.
– Не слишком ли вы самонадеянны, может, все-таки соберетесь с мыслями? – раздраженно предложил приват-доцент.
– Да нет, разрешите отвечать, господин профессор, я спешу – вечером дел, знаете ли, много, – настаивал на своем Лебедев.
– Однако, – растерялся Приходько и, помолчав немного, сказал: – Ну, во-первых, я – приват-доцент, а во-вторых, коль вы так настаиваете, извольте начинать, но потом не говорите, что я вас не предупреждал.
– Ну, во-первых, вы наверняка станете профессором, а во-вторых, отвечаю на первый вопрос о значении добычи нефти в промышленности Российской Империи, – в тон Олегу Петровичу произнес Лебедев и стал излагать материал.
В течение следующих пятнадцати минут, пока приват-доцент приходил в себя от неожиданного отпора студента, тот четко, логично и уверенно ответил на все вопросы билета. Придраться было абсолютно не к чему. Также легко и непринужденно Лебедев преодолел самые заковыристые ловушки, расставленные Приходько в дополнительных вопросах. Блестящий интеллект студента бесспорно вызывал уважение и никак не вязался с его внешностью. Олег Петрович был поражен и заинтригован. Он молча взял зачетную книжку, медленно вывел в ней «отлично» и все-таки, не выдержав, сказал:
– У вас талант, господин Лебедев, кстати, как вас по батюшке?
– Борис Дмитриевич, – последовал ответ.
– Так вот, уважаемый Борис Дмитриевич, мой вам совет – займитесь чем-нибудь серьезным, и, если захотите, сможете многого добиться. Не разменивайтесь на мелочи, поверьте моему опыту – время летит быстро. Начните прямо сегодня. Вот вы говорили, что вечером у вас много дел, а дел-то, поди, всего встреча с мамзель какой-нибудь или попойка с друзьями?
– Спасибо, господин профессор, учту ваши советы, – ответил Лебедев и продолжил: – Только я не на свидание, мне в библиотеку успеть надо, материалы кое-какие для диплома почитать.
– Ах, вот оно как, вы уже и над дипломом работаете? – удивился Приходько. – А позвольте узнать о предмете ваших изысканий, что за тему вы подобрали?
– Видите ли, меня заинтересовала проблема получения пресной воды из сырой нефти, – скромно ответил студент.
– Получения чего?! – чуть не поперхнулся Приходько.
– Воды из нефти, – повторил Лебедев.
– А вы, батенька, часом ничего не перепутали? Зачем же дорогущую нефть в простую воду переделывать? Воды-то кругом – куда ни ткни на карте, везде реки да озера, моря и океаны. Вот уж не ожидал от вас такой глупости! Да с такой темой вы не то что не защититесь, а вылетите с треском из университета! И как только мысли такие вам в голову, вроде бы светлую, приходят? – выдохнул Приходько.
– Спасибо, господин профессор, учту ваш совет, а только все не совсем так. Начнем с того, что все живое на Земле состоит наполовину и даже больше из воды, вот человек, например, на шестьдесят процентов, – с жаром заговорил Лебедев и продолжил: – Это сейчас, в начале века, много воды и мало нефти, а лет этак через сто все может измениться. Вот ведь и Сахара, как показывают исследования, когда-то была плодородной долиной, а потом пески все засыпали, и цветущая земля омертвела. Кто знает, как все повернется, вдруг вся планета в Сахару превратится? И тогда ни нефть, ни золото с алмазами не нужны будут. У кого вода, тот и выживет. Одно ясно: если не будет воды, жизнь на Земле закончится. В этой ситуации воду будут добывать из любых источников. Без нефти люди жили тысячи лет и могут прожить еще столько же, в конце концов, есть уголь, лес и прочие горючие материалы. Вот почему я и решил изучить вопрос добычи воды из нефти, которая в сыром виде в слоях залегания содержит определенное количество пресной влаги, полпроцента кислорода, а уж водорода предостаточно. Так вот, господин профессор, если мы научились расщеплять молекулу воды на водород и кислород, то почему бы не попробовать сделать обратное – взять из нефти водород, из воздуха кислород, объединить их и превратить в «аш два о», то есть в воду. А вот тогда, даже если пересохнут реки, для малого количества людей можно будет получить спасительную жидкость.
Студент вошел в раж, глаза его блестели, он своей речью как бы гипнотизировал Олега Петровича, у которого от напряжения на лбу выступил пот. Наконец Лебедев закончил, и наступила тишина. После некоторой паузы Приходько сказал:
– Вы, господин студент, часом не приболели? Как вам в голову такое могло прийти? Бросьте все это, а то, не ровен час, в психушку угодите. Идите уж лучше на свидание, и всего доброго.
Попрощавшись, Лебедев ушел, а Олег Петрович еще просидел полчаса, приходя в себя, и поехал в ресторацию на встречу с коллегами. Там за рюмкой коньяку он со смехом поведал друзьям историю о студенте, вызвав всеобщее веселье. А через полгода началась мировая война, потом случилась революция, и пришла советская власть. При ней Приходько не только стал профессором, но даже выбился в академики. Про студента Лебедева он изредка с ухмылкой вспоминал, но больше никогда о нем ничего не слышал.
Однажды в период потепления отношений с Америкой в конце шестидесятых годов его включили в научную делегацию для поездки в Нью-Йорк на конференцию. По тем временам это была неслыханная щедрость начальства. Встречи с зарубежными коллегами были насыщены докладами, круглыми столами, а по вечерам заканчивались неформальным общением в каком-нибудь баре или небольшом ресторанчике.
Особенно Приходько сблизился с профессором Джоном Картером – таким же, как и он, представителем фундаментальной науки. В один из вечеров, после употребления немалого количества напитков, Джон так расчувствовался, что пригласил Олега Петровича посетить институт, где он занимался научными изысканиями, намекнув, что не все могут туда попасть. Договорились встретиться в субботу, когда вся делегация ринется по магазинам и экскурсиям.
Институт находился на окраине города и состоял из нескольких невзрачных сереньких зданий, больше похожих на складские помещения. Однако внутри все выглядело по-другому: стильные интерьеры, а главное – прекрасные лаборатории с современным оборудованием. Все это привело Олега Петровича в неописуемый восторг. Под конец Картер завел его в свой кабинет и угостил шикарным виски. Пошла неторопливая беседа про жизнь, семью, ну и конечно же, про науку.
– Послушай, Джон, – немного захмелев и расслабившись, спросил Приходько, – вот ты всю жизнь нефтяными проблемами занимаешься, а можешь мне объяснить, почему ваша страна все последние десятилетия часть своих запасов законсервировала и покупает нефть у других стран?
– Видишь ли, дорогой Олег, во-первых, ближневосточная нефть значительно дешевле нашей, а во-вторых, руководство страны считает разведанные залежи стратегическим резервом и приберегает их на будущее. Мало ли что произойдет в мире, – ответил Картер.
– Да что может случиться-то? – удивился Приходько. – Этой нефти еще из нашего шарика качать и качать, лет на сто, не меньше, запасов хватит, а там атомная энергия свое возьмет.
– Ну мало ли какие сюрпризы природа нам подкинет, – задумчиво произнес Джон и свернул тему. – Давай-ка еще по одной и поедем, а то засиделись мы с тобой.
Пропустив по стаканчику, они вышли на улицу и, ожидая машину, закурили. Напоследок Олег Петрович еще раз окинул взглядом главное здание института и невольно обратил внимание на подсвеченную у входа табличку: «Bob Lebedeff Institute». Он подошел ближе и прочитал иностранную надпись: «Здесь с 1924 по 1964 год работал выдающийся ученый, основатель теории ресурсосбережения профессор Боб Лебедефф». Что-то знакомое и давно забытое всколыхнулось в памяти Олега Петровича. «Боб Лебедев, Боб Лебедев…» – пронеслось у него в голове. «Да нет, не может быть!» – подумал он и, попрощавшись, уехал в гостиницу.
Наутро делегация улетала в Ленинград. И когда самолет лег на курс, Приходько, уютно устроившись в кресле, вдруг вспомнил вчерашний вечер, коллегу Картера и табличку со странной полурусской-полуамериканской фамилией. «Да нет, не может быть», – ухмыльнулся он и задремал.
