275 лет назад, 16 сентября 1745 года, родился великий русский полководец Михаил Илларионович Голенищев-Кутузов
Арсений Замостьянов
Предком Голенищевых-Кутузовых был храбрый Гаврило Олексич, сподвижник Александра Невского. Отец будущего генерал-фельдмаршала был талантливым военным инженером, достойно послужившим царю и Отечеству. Такое происхождение обязывает к одному: Михайло должен был все силы отдать воинской службе. «Счастье и величайшая честь – носить русский мундир», — писал Кутузов.
Четырнадцати лет Михаил Голенищев-Кутузов сдал экзамен в Соединенную артиллерийскую и инженерную школу, куда в 1759 году был записан капралом. К тому времени он уже недурно владел несколькими иностранными языками, но не забывал и русского. Через много лет Жермена де Сталь, побеседовав с Кутузовым, заметила, что русский генерал владеет французским получше корсиканца Бонапарта. По письмам Кутузова видно, насколько его стиль отличен от суворовского! Способности к дипломатии, к изящной округлой речи так и льются…
Подобно Суворову, главную кампанию своей жизни Кутузов выиграл незадолго до смерти, в почтенном возрасте, в образе заслуженного старца, своеобразного «отца Отечества» и уж точно – отца армии.
«Старым лисом Севера» величал его Наполеон. Бесстрашный солдат, которого не останавливали ранения, с годами Кутузов превратился в осторожного, стратегически мыслящего полководца, который не терпел риска и хитрый маневр предпочитал скоростным действиям.
Русско-турецкие войны XVIII века
В июле 1774 года турецкий десант продвигался вглубь Крыма. У деревни Шумы трехтысячный русский отряд остановил и разгромил врага. В сражении под Алуштой подполковник Кутузов со знаменем в руках повел свой батальон на превосходящие силы противника. Турецкий десант удалось сбросить в море, но пуля нашла Кутузова на поле сражения. Ранение в голову. Он чудом выжил: пуля попала в висок и вышла у правого глаза.
«Московского легиона подполковник Голенищев-Кутузов, приведший свой батальон, из новых молодых людей состоящий, до такого совершенства, что в деле с неприятелем превосходил оный старых солдат. Сей штаб-офицер получил рану пулею, которая, ударивши его между глазу и виска, вышла напролет в том же месте на другой стороне лица», – писал императрице генерал В.М. Долгоруков после сражения.
Екатерина II сердечно отнеслась к Кутузову, позаботилась о его лечении. Она высоко ценила то, что этот просвещенный, остроумный офицер оказался храбрецом. Кутузов получил Георгия 4-го класса и был направлен для лечения в Австрию за счет казны.
Летом 1788 года при осаде Очакова, в коротком сражении во время одной из турецких вылазок, Кутузов получает еще одно пулевое ранение в голову. Пуля прошла почти по следу алуштинской. Доктора сперва признали рану смертельной, но Кутузов снова пошел на поправку. «Надобно думать, что Провидение сохраняет этого человека для чего-нибудь необыкновенного, потому что он исцелился от двух ран, из коих каждая смертельна», — напишет в те дни доктор (по другим сведениям, эта фраза принадлежит князю де Линю – австрийскому дипломату, одно время служившему в России. – Прим. ред.).
Отличился Кутузов и при взятии Измаила в декабре 1790 года. При штурме неприступной крепости генерал-майор Кутузов командовал 6-й колонной, которая должна была ворваться в Измаил через Килийские ворота. По плану Суворова, кутузовская колонна завязала бой на валу. Каждый – от рядового до генерала – рисковал смертельно.
Когда турки стали теснить нападавших, Кутузов попросил у Суворова подкрепления. Ответ командующего был хитроумным: «Измаил взят. И генерал-майор Кутузов назначен его комендантом». Михаил Илларионович отбросил сомнения и послал в бой резервы. Крепость пала, а кутузовская колонна отличилась в бою.
«Генерал-майор и кавалер Голенищев-Кутузов показал новые опыты искусства и храбрости своей, преодолев под сильным огнем неприятеля все трудности, взлез на вал, овладел бастионом, и, когда превосходный неприятель принудил его остановиться, он, служа примером мужества, удержал место, превозмог сильного неприятеля, утвердился в крепости… Он шел на левом фланге, но был моей правой рукой», – так писал Суворов, ценивший не только солдатскую храбрость, но и дипломатическую хитрость генерала. А друзьям говорил о Кутузове: «Умен, умен! Хитер, хитер! Его и Де Рибас не обманет!»
28 июня 1791 при Мачине русская армия под командованием князя Н.В. Репнина разбивает войско верховного визиря Юсуф-паши, в одном из крупнейших сражений Русско-турецкой войны.
Корпус Кутузова, обойдя горы, неожиданно ударил турок с правого фланга. Это был решающий маневр для всей битвы. В донесении Екатерине II Репнин писал: «Расторопность и сообразительность генерала Голенищева-Кутузова превосходят всякую мою похвалу». За победу под Мачином будущий фельдмаршал удостоился ордена Св. Георгия второй степени.
Бородинское сражение
8 сентября отмечается День воинской славы России – День Бородинского сражения.
Неподалеку от Москвы сошлись в честном бою лучшие армии мира – русская и наполеоновская.
За один день две армии потеряли сто тысяч убитыми и ранеными – даже в масштабе мировых войн ХХ века это впечатляет, а уж в 1812 году, когда население Российской империи не превышало 41 миллион человек, Бородинская битва казалась армейским апокалипсисом. «И ядрам пролетать мешала гора кровавых тел…»
События, предшествовавшие сражению, Россия воспринимала как катастрофу. Это сегодня легче легкого восхищаться упрямством Барклая, который сохранил армию, отдав Наполеону Смоленск. Нетрудно отдать должное стратегическому гению Кутузова, которого под давлением патриотически настроенного столичного дворянства Александр назначает главнокомандующим в действующую армию.
Бородино… Кутузов знал: на такое сражение можно пойти лишь раз в жизни. Россия беспрестанно воевала несколько веков, но таких сражений не видывала. Наполеон готов был бросить в бой 135 тысяч солдат. Под рукой у Кутузова было 103 тысячи регулярных войск, 7 тысяч казаков и более десяти тысяч ополченцев. Кроме численного превосходства, Наполеон обладал и более опытной армией.
Заслуживает уважение не только стратегическая мудрость Кутузова, но и его хладнокровие в день Бородина. Кто еще из полководцев того времени был способен спокойно отвечать на все действия Наполеона, который по-суворовски умел обгонять противника? Правда, опорой Кутузова был лучший на свете солдат.
Прав был один из главных героев битвы – генерал Ермолов: «Под Бородино французская армия расшиблась о русскую». Пройдет еще два года сражений, Наполеон дважды потеряет Францию. И на острове Святой Елены, в изгнании, перелистывая в памяти свою жизнь, он скажет: «Из всех моих сражений самое ужасное то, которое я дал под Москвой. Французы в нем показали себя достойными одержать победу, а русские стяжали право быть непобедимыми».
Вплоть до Великой Отечественной Бородинская битва оставалась крупнейшей по масштабу из числа сражений, прошедших на территории России.
Под Москвой столкнулись две великие силы. Показали недостижимую доблесть. Побежденных не было. Тактическую победу одержали французы. Несомненно, что после Бородинской битвы они продолжили движение на Восток и вскоре заняли Москву. Второго генерального сражения у стен Белокаменной Кутузов им не дал, предпочел сосредотачиваться.
Сам Михаил Илларионович всегда считал Бородинское сражение победным. Император вряд ли доверял его оптимизму, но был вынужден наградить Кутузова – хотя бы из пропагандистских целей, чтобы укрепить боевой дух армии. Через три дня после сражения Кутузова производят в фельдмаршалы… Впрочем, жезл он заслужил давно.
После Бородинской битвы важнейшим в кампании 1812-го была битва за Малоярославец. Великая армия сперва отступала из Москвы по Старой Калужской дороге. Но потом Наполеон приказал повернуть на Новую. Партизаны приметили продвижение основных сил Великой армии к Малоярославцу.
23 октября главные силы Кутузова покинули Тарутинский лагерь, чтобы перекрыть Новую Калужскую дорогу. Утром 24-го началась битва в Малоярославце, в которой поначалу принимали участие небольшие соединения. Но в воронку сражения затягивались все новые и новые части. Задача русской армии – сделать невозможным продвижение французов на Юг России, спасительное для Наполеона.
25-го Кутузов приказал своим войскам отступить и укрепиться на удобной позиции. Неожиданная атака казаков Платова едва не закончилась пленением Наполеона. В результате Бонапарт был вынужден продолжить отступление на Запад по разоренной Смоленской дороге. Это был путь к погибели.
Разгром Наполеона. «Не победим, но обманем!»
Кутузов вступил в войну 1812 года с афористической программой: «Мы не победим Наполеона. Мы его обманем».
Стареющий Кутузов успел проводить французскую армию до западной границы Российской империи и выдворил восвояси остатки Великой армии. Конечно, и русская армия несла потери – главным образом не боевые, а медицинские.
И все-таки Кутузову удалось сохранить армию и обеспечить гибель армии противника. В этом – торжество стратегии осторожного полководца.
Спаситель Отечества
1813 год израненный фельдмаршал встретил с лаврами спасителя Отечества. Он сам, быть может, не ожидал столь громкого успеха, и переутомление сказалось на ослабевшем здоровье. Разбить Бонапарта в генеральном сражении ему не удалось, но старый полководец сумел перехитрить опасного врага. Изгнание французов за пределы Отечества дорого стоило России: за спинами армии дымилась разграбленная, оскверненная Москва. Именно Кутузов принял решение отдать Москву без генерального сражения – за это его считали и мудрецом, и предателем.
В прежние годы несколько раз он чудом избежал смерти. Но в прусской Силезии, в последнем походе, его настигла простуда после продолжительной верховой езды.
В письме к жене от 11 апреля фельдмаршал писал: «Я к тебе, мой друг, пишу в первый раз чужою рукою, чему ты удивишься, а может быть и испугаешься, — болезнь такого роду, что в правой руке отнялась чувствительность перстов… Прости, мой друг». Жена действительно была его другом, доверие и понимание сопутствовали их семейной жизни.
«Закат дней его был прекрасен, подобно закату светила, озарившего в течении своем великолепный день; но нельзя было смотреть без особенного прискорбия, как угасал наш знаменитый вождь, когда во время недугов избавитель России отдавал мне приказания, лежа в постели, таким слабым голосом, что едва бывало можно расслышать слова его. Однако же его память была очень свежа, и он неоднократно диктовал мне по нескольку страниц безостановочно», — вспоминал адъютант фельдмаршала, замечательный военный писатель А.И. Михайловский-Данилевский.
16 апреля 1813 года сердце великого полководца остановилось.
Александр I в письме к жене Михаила Илларионовича писал о полководце: «Бог, воззвавший его к себе, да утешит вас тем, что имя и дела его останутся бессмертными. Благодарное Отечество не забудет никогда заслуг его. Европа и весь свет не перестанут ему удивляться, и внесут имя его в число знаменитейших полководцев. В честь ему воздвигнется памятник, при котором россиянин, смотря на изваянный образ его, будет гордиться, чужестранец же уважать землю, порождающую толь великих мужей».