Алиса Даншох
«Русская мысль» продолжает публикацию новой книги писателя и журналиста, обозревателя «Литературной газеты» Алисы Даншох.
Котик Котович и Принцесса Мышкина
Однажды в некотором царстве-государстве, а именно в Котовии, где-то на юго-западе таинственного острова Подитуда, Королевич Котик Котович вместе со всем королевством готовился к празднованию своего совершеннолетия. В этот знаменательный день он становился Королем и объявлял о своей помолвке.
Дела в королевстве шли превосходно. На тучных пастбищах паслись тучные мини-коровки, дававшие невиданные надои молока. В озерах, реках и даже лужах отлично ловилась рыбка большая и маленькая. Каждый житель Котовии утром выпивал бутылочку сливок, а вечером съедал блюдечко сметаны. В обеденное время все население наслаждалось рыбными блюдами. В ресторане «Котович» бесподобно варили демьянову уху и заморский буябес. По воскресеньям котовцы баловались фрикасе из воробьиных крылышек, а по большим праздникам позволяли себе перепелку табака. Но вот мыши совершенно отсутствовали в их рационе питания. Всех мышей переловили давным-давно, лишь последней удалось бежать за границу. Впрочем, сей факт не мешал проведению ежегодного чемпионата по кэчмаусу (поймай мышь), победители которого награждались медалями с изображением основателя Котовии Коготовича I с мышкой в зубах. «Позвольте, – спросите вы, – кого же они ловили? Ведь мыши давно перевелись».
Живые – да, зато искусственных с лихвой хватало на всех. Огромная фабрика без устали производила несметное количество мышек на любой вкус, цвет и зуб от простейших заводных на колесиках до сложнейших с применением но-но технологий, которых вы бы никогда не отличили от настоящих.
Конечно, в Котовии пытались развивать мышеводство, но, увы, безрезультатно. Несмотря на строжайшие запреты – «Отлов мыша категорически запрещен до полного восстановления его поголовья» – и огромные штрафы за их несоблюдение, закупленные в других странах валютные экземпляры незамедлительно исчезали в недрах котовских желудков. Представители органов внутренней королевской безопасности только разводили лапами: «Инстинкт, понимаете-ли!»
Недавно Кот Ученый на заседании Королевского Совета предложил: «А почему бы нам не клонировать Клотильду?» Речь шла о той самой мышке, чье изображение чеканилось на наградных медалях. Она была ручной любимицей великого Коготовича I. Он всегда держал ее при себе, на загривке или в зубах. А когда она погибла при таинственных обстоятельствах, велел свою любимицу бальзамировать, построил великолепный мавзолей, где каждый мог увидеть ее останки. Осматривая их, посетители шептались: «Это дело лап законной супруги Коготовича, ревнивой красавицы Пусси». Ну, да пусть говорят!
Не рыбкой единой живы-были котовцы. В стране все имели право на усредненное образование, по окончании которого сдавали ЭКЕ – экзамен королевского единомыслия. В начальных классах малыши учились ходить в сапогах, точить коготки, лазать по деревьям, играть в кошки-мышки и разматывать клубки с шерстью. Старшеклассники овладевали искусством ускользания от недружественных собак, отрабатывали скоростной подъем на крышу, постигали секреты выживания с Хомо-Сапиенсом и, конечно, во всех тонкостях изучали мышизм, ибо по-прежнему самым престижным занятием считалась охота на мышей.
Все население проводило немало часов у псевдонорок в ожидании псевдогрызунов. Поймать электронную мышь удавалось лишь самым ловким и терпеливым, поэтому менее одаренные котовцы предпочитали тренироваться у игральных автоматов с компьютерной игрой «Поймай мышь» разной сложности. В качестве выигрыша они получали упаковку импортного сухого корма в виде соблазнительного розового мышиного хвостика.
Котовцы с удовольствием делали друг другу подарки, выбирая их в бутиках «Мышиные штучки», где в изобилии продавались сувениры, ювелирные украшения, парфюмерия с мышиной тематикой. Особой популярностью пользовались духи «Аромат мыши» и нагрудные часы, попискивающие каждые четверть часа.
Без преувеличения можно сказать, что все жители Котовии обожали вокал, с наслаждением мяучили и мурлычали, а весенний музыкальный фестиваль «Мартовский кот» проходил всегда с переаншлагом. Последний хит МартКота мурчало все королевство:
Ах, Шкурка серая меня с ума свела,
Разбила сердце мне, покой взяла…
В сельской местности любили частушки, и исполняли их под аккомпанемент старинного народного инструмента струнырви. Под вечер часто слышалось задорное:
Подмяукни, подмурлычь,
Не сиди, как старый хрычь!
Или что-нибудь миролюбивое:
Мяу-мяу, кис-кис-кис,
Мы за прочный в мире реасе.
С большим удовольствием ходили котовцы в театр, где с неизменным многолетним успехом давали детскую сказку «Кот в сапогах», оперетту «Летучая мышь», пьесу «Мышеловка» и мюзикл «Кошки».
Любителям острых ощущений по ночам в кинотеатрах в формате 3D крутили нескончаемый американский триллер «Том и Джерри», в котором якобы «беззащитный» мышонок изощрено издевается над симпатягой котом.
Последние две недели все котовцы от мала до велика буквально стояли на ушах и хвостах, заканчивая приготовления к празднованию совершеннолетия Котика Котовича. Королевича любили искренне и всенародно. Сильный, статный, с роскошным пушистым хвостом. Он был на голову выше самого крупного кота в стране. Его ясные глаза светились умом и мудростью. С неподражаемой элегантностью он носил сапоги и орден «Острого Когтя» первый степени за заслуги перед отечеством. Неоднократно побивал он собственные и мировые рекорды по скоростному подъему на крышу. На его счету были десятки, а может быть, и сотни пойманных электромышей. Королевич был хорошо образован, воспитан, обаятелен, подавая народу достойный пример. Все юные коты во всем ему подражали и копировали его непревзойденное умение шаркать левой задней лапой и прятать тонкую усмешку в усах. Кошечки сходили по нему с ума, мечтали стать Королевишной и родить наследника.
Однако Котик Котович не торопился с выбором спутницы жизни, несмотря на то что премьер-министр Котовасий Премудрович неоднократно напоминал ему: «Ваше Величество, не забывайте о пятом пункте нашей конституции. Он предусматривает обязательное объявление помолвки в день Вашего Совершеннолетия. Народ ждет». Обычно Его Величество отвечало так: «Вы, Котовасий, сомневаетесь в моей памяти или моей преданности государственным устоям?» Премьер-министр виновато поджимал хвост и удалялся.
Тем не менее пятый пункт сильно портил королевское настроение. Все эти Киски, Кисочки, Кошечки, Кеточки, Мурочки не то чтобы уж совсем ему не нравились но… Нет, нет, с ним было все в порядке, и ориентация и репутация – лучше некуда. Он мог с ними и пофлиртовать, и шаркнуть лапой, и помяукать мартовской ночкой, а вот жениться… Ну, никак не хотелось.
Часто снился Королевичу странный сон: по неведомым дорожкам он прогуливается с маленьким существом, очень похожим на мышку. Они разговаривают, спорят, смеются, играют в прятки, и у него нет ни малейшего желания полакомиться прелестной незнакомкой. Весь следующий за сновидением день Котик Котович бывал задумчив, настроен на романтический лад, с особым вниманием рассматривал парадный портрет своего великого предка Коготовича I с мышкой Клотильдой в зубах и прятал знаменитую усмешку в не менее знаменитых усах.
Этой ночью Королевича посетил тот же странный сон, прерванный премьер-министром, бестактно ворвавшимся в королевскую опочивальню ни свет ни заря с докладом о прибытии Заморской Царевны Псю на завтрашние торжества. На сонного Котика Котовича обрушилась лавина премьерского красноречия: «Какая выгодная партия, Ваше Величество! Какие связи! Какой экстерьер: лапки, хвостик, ушки, глазки! Лучшая партия в истории Котовии! Немного правда капризна, слегка избалована, склонна к агрессии, но это такие пустяки. Будет над чем поработать Вашему Величеству».
Больше всего Его Величеству хотелось вышвырнуть министра за дверь и поймать прерванный сон. Но хорошее воспитание не позволяло швыряться высокопоставленными государственными чиновниками, поэтому он сказал: «Дорогой Котовасий Премудрович, я услышал вас и принял вами сказанное ко вниманию. В полдень вы первый узнаете о моем решении, а сейчас я должен побыть наедине со своими мыслями, позавтракать и объять необъятное». Премьер-министр склонился перед величием планов Королевича, но, закрывая дверь, не сдержался и напомнил: «Смею надеяться, Вы соблюдете конституцию, мой Повелитель».
Зря он это сказал. Его замечание переполнило королевскую чашу терпения. В результате чего Котик Котович обратился к портрету своего великого предка с мышью в зубах: «Ты слышал? – вскричал он, – Достал Котовасий меня пятым пунктом! Прости, но я вынужден внести поправку в твою несравненную конституцию. Отныне помолвка станет объявляться только после полного познания самого себя».
Портрет Коготовича I оживился и одобрительно хмыкнул, а мышь Клотильда послала храброму юноше трогательный воздушный поцелуй. Заручившись поддержкой основателя государства и его любимицы, Королевич почистил зубы, повесил на дверь табличку «Не беспокоить» и покинул спальню через форточку. Спустившись по водосточной трубе, никем не замеченный, он пробрался в конюшню, оседлал любимого карликового пони и был таков в неизвестном направлении. Вверенная его заботам Котовия, мирно урча, досматривала предпоследний утренний сон.