Франсуа Рене де Шатобриан: «Мы засыпаем под грохот рушащихся монархий и просыпаемся, когда остатки их выметают из-под нашей двери»
Екатерина Федорова
Более двухсот лет во Франции отмечают один из главных национальных праздников – День взятия Бастилии. Со штурма королевской тюрьмы в 1789 году в стране началась Великая французская революция – во имя свободы, равенства и братства. Однако революция эта оказалась жестокой, кровавой, безумной, разрушительной, впрочем, как и любая другая революция «во имя высших идеалов». На ум приходит мудрое высказывание о том, что государству нужны не революции, а эволюция…
Бастилия, построенная в 1382 году, была поначалу крепостью, которая служила укреплением на подступах к Парижу. Функции тюрьмы, причем привилегированной, она стала выполнять позже. Рассчитана она была на 42 человека, но в ней редко сидело больше одного-двух заключенных одновременно. При этом условия содержания соответствовали их социальному статусу и, следовательно, были более чем приемлемыми. Со временем в Бастилию стали помещать наряду с нарушителями закона с голубой кровью и других представителей благородного сословия, но простолюдины туда не попадали. Тем не менее взятие Бастилии – тюрьмы для аристократов, в которой оказалось всего семь ничем не примечательных заключенных (лишь один из них проходил по делу о покушении на Людовика XV), – стало символом Французской революции. Заметим, что буквально на следующий день в Париже начались массовые убийства аристократов.
14 июля 1789 года мэрией Парижа было принято предложение Дантона о разрушении Бастилии. Окончательно ее сравняли с землей в мае 1791 года. Кстати, камни крепости были проданы с аукциона за 943 769 франков.
Современник тех событий, писатель и политик Франсуа Рене де Шатобриан, обладал уникальным талантом не просто излагать события, свидетелем которых становился, но и облекать их в форму выразительной исторической метафоры. В его «Замогильных записках» читаем:
«14 июля, день взятия Бастилии. Это наступление на крепость, обороняемую несколькими инвалидами да боязливым комендантом, происходило на моих глазах: если бы ворота не отперли, народ никогда не ворвался бы в нее. Раздались всего два или три пушечных залпа, причем стреляли не инвалиды, а гвардейцы, успевшие взобраться на башни. Толпа выволокла из убежища коменданта Делоне и, вдоволь поизгалявшись над ним, прикончила его на ступеньках ратуши; купеческому старшине Флесселю размозжили голову выстрелом из пистолета: вот зрелище, столь восхищавшее жестокосердых глупцов. Убийства эти сопровождались оргиями, как во время волнений в Риме при Отоне и Вителлии. Покорители Бастилии, счастливые пьяницы, кабацкие герои, разъезжали в фиакрах; проститутки и санкюлоты, дорвавшиеся до власти, составляли их свиту. Прохожие с боязливым почтением снимали шляпу перед этими триумфаторами, иные из которых падали с ног от усталости, не в силах снести свалившийся на них почет. Напыщенные ничтожества во всех уголках земли получали ключи от Бастилии, которых было изготовлено великое множество. Сколько раз упускал я свое счастье! Запишись я, зритель, в ряды победителей, мне нынче платили бы пенсион.
На вскрытие трупа Бастилии сбежались знатоки. Под навесами открылись временные кафе; у их владельцев не было отбоя от посетителей, как на Сен-Жерменской ярмарке или Лоншанском гулянии; множество карет разъезжали взад-вперед или останавливались у подножия башен, откуда уже сбрасывали вниз камни, так что пыль стояла столбом. Нарядные дамы, молодые щеголи, стоя на разных этажах, смешивались с полуголыми рабочими, разрушавшими стены под приветственные возгласы толпы. Здесь можно было встретить самых известных ораторов, самых знаменитых литераторов, самых выдающихся художников, самых прославленных актеров и актрис, самых модных танцовщиц, самых именитых иноземцев, придворную знать и европейских послов: здесь кончала свои дни старая Франция и начинала свою жизнь новая.
О всяком событии, как оно ни жалко и ни отвратительно само по себе, негоже судить сгоряча, если оно влечет за собой серьезные последствия и определяет эпоху: во взятии Бастилии подобало увидеть (хотя в ту пору никто этого не увидел) не порыв народа к освобождению, но само освобождение, результат этого порыва.
Все восхищались деянием, которое следовало осудить, несчастным случаем, и никто не понял, что взятие Бастилии, это кровавое празднество, открывает новую эру, в которой целому народу суждено переменить нравы, идеи, политическую власть и даже человеческую природу. Животная ярость обращала все в развалины, но под нею таился дух, закладывавший среди руин основание нового здания.
Впрочем, народ, неверно оценивший величие события, свершившегося в мире материальном, верно оценил событие, происшедшее в мире моральном; Бастилия была в его глазах трофеем, знаменовавшим победу над рабством».
В прошлом году, впервые после окончания Второй мировой войны, национальный праздник Франции – день взятия Бастилии – прошел без военного парада на Елисейских полях из-за сложной эпидемиологической ситуации: состоялась лишь воинская церемония на площади Согласия, на которую публика не была допущена. Смотр войск, проведенный президентом Франции, а также авиационный парад французы могли наблюдать лишь в прямой телевизионной трансляции.
Как сообщает Radio France Internationale, в этом году власти планируют провести праздник в привычном режиме – с публикой вдоль Елисейских Полей и зрителями на трибунах у площади Согласия. Число приглашенных – примерно 25 тысяч человек. Единственное ограничение: трибуны со стоячими местами будут заполнены из расчета 4 м² на человека.
В военном параде примут участие 5000 военных, 220 единиц техники, 96 самолетов и вертолетов, а также 200 всадников Республиканской гвардии. Тема парада 2021 года – «Завоевать будущее». Как пояснил генерал Кристоф Абад, у этого лозунга двойное символическое значение: он отсылает к «способности нации преодолеть трудности, связанные с санитарным кризисом», а также отмечает растущие вызовы, стоящие перед французской армией.
