Москва – город-легенда, и у каждого москвича она своя
Татьяна Бадалова
В гостях у «Русской мысли» – коренной москвич Михаил Барщевский. Полномочный представитель правительства РФ в Конституционном и Верховном судах, доктор юридических наук, профессор, заслуженный юрист Российской Федерации, он долгое время исполнял роль «хранителя традиций» интеллектуальной игры «Что? Где? Когда?». Автор и ведущий программы Владимир Ворошилов в одном из интервью в 1995 году отмечал: «Барщевский завоевал имидж народного правозащитника».
С 2005 года Михаил Юрьевич выступает также как писатель-прозаик (автор сборников рассказов «Автор», «Автор тот же», роман «Командовать парадом буду Я!») и драматург (пьеса «У перекрестка»).
Итак, отправляемся на экскурсию по Москве с Михаилом Барщевским.
Роддом им. Грауэрмана
От коммунальной квартиры, где жила моя семья, до роддома Грауэрмана было рукой подать. Родиться «у Грауэрмана» было верным признаком коренного москвича. Увы, теперь это одна из уходящих московских примет. Вашему покорному слуге тоже посчастливилось издать первый крик в этих легендарных стенах.
Роддом им. Грауэрмана – знаменитое медицинское заведение столицы, в котором появились на свет такие люди, как Андрей Миронов, Кир Булычев, Булат Окуджава, Вера Глаголева, Марк Захаров, Александр Збруев, Михаил Державин, Александр Ширвиндт и многие другие.
А началась история этого здания в начале XX века. Хирург Петр Соловов приобрел участок земли на Большой Молчановке и нанял архитектора Николая Жерихова, чтобы построить особняк. На первом этаже врач планировал открыть частную клинику, а на втором он хотел поселиться со своей семьей. Но свои коррективы внесла Первая мировая война. Вместо клиники в доме Соловова организовали госпиталь для раненых, а затем пришли большевики и экспроприировали собственность доктора.
Особую роль в судьбе особняка сыграл акушер-гинеколог Григорий Грауэрман – он предложил организовать в центре Москвы роддом. Когда точно был открыт роддом неизвестно, однако если в справочнике «Вся Москва» за 1917 год нет родовспомогательных учреждений по этому адресу, то уже 20 ноября 1919 года в роддоме Грауэрмана родился Василий Васильевич Уздеников, а в марте 1921 года – сын Сталина Василий.
В справочнике от 1922 года «Грауэрманов Родильный приют по адресу Большая Молчановка, дом 5» уже значится.
Любопытно, что сам Грауэрман до самой смерти работал в возглавляемом им родильном доме им. С. В. Лепехина на Покровке, а его имя получил роддом на Большой Молчановке.
Со временем клиника превратилась в элитное, великолепно оборудованное заведение с уникальной атмосферой: всегда чистое белье на новых кроватях, свой телефон в палате, лучшие врачи. Несмотря на то что роддом занимал два здания, он считался маленьким. На третьем этаже дома №5 рожали, а из дверей дома №7 молодых мам с малышами провожали домой. Весь ХХ век под окнами палат не стихали счастливые крики отцов, обращенные к своим женам и подругам. Попасть на роды «к Грауэрману» было непросто для тех, кто не имел прямого отношения к Арбату.
7 марта 1941 года в роддом им. Грауэрмана прямо со спектакля привезли Марию Владимировну Миронову, и на следующий день она преподнесла «подарок всем женщинам страны» в лице будущего великого актера. А уже в 1973 году сам Андрей Миронов у дверей этого роддома встречал свою жену Екатерину Градову с их новорожденной дочерью Машей.
Роддом им. Грауэрмана был не только местом рождения многих известных актеров, но и сам снимался в кино. Писатели братья Вайнеры задействовали его в двух эпизодах своего знаменитого романа «Эра милосердия», по которому снимали фильм «Место встречи изменить нельзя». Именно в роддом им. Грауэрмана Шарапов и Варя Синичкина отвозят найденного малыша, а в конце фильма Шарапов едет туда после окончания операции по поимке банды «Черная кошка».
Время шло, и расположенный на тихой улице роддом оказался на громком проспекте. Когда был построен Новый Арбат, снесли много красивых исторических зданий, а роддом, по мнению властей, стал задыхаться от загрязненного воздуха. В начале 90-х его закрыли. С тех пор владельцы здания не раз менялись: здесь открывали то клиники, то коммерческие фирмы, то банки. Постепенно уникальная атмосфера выветрилась из коридоров и палат легендарного здания. Но для многих поколений москвичей, родившихся в нем, он навсегда остался одним из самых дорогих символов Москвы.
Арбат
До десяти лет мы с родителями прожили в коммуналке на Арбате, где было 11 комнат и 9 семей. В комнате на 27 кв. м у нас помещалось пять человек. У соседей, разумеется, тоже были дети, и мы почти все время проводили во дворе. Играли в ножики, вышибалку, казаков-разбойников, снежную крепость. Мальчишек особенно привлекала припаркованная «Победа» – хозяин не гонял нас, разрешал потрогать и рассмотреть автомобиль.
В те времена арбатские жители идентифицировали друг друга не по номерам домов, а по магазинам, которые в этих дома находились. Я, например, жил в доме «Авторучка», а моя будущая жена – в «Зоомагазине». «Зоомагазин» работает и сейчас, но ту часть дома, в которой она жила, перестроили, и ее квартира не сохранилась. А моя цела. Лет семь назад я договорился с хозяевами, чтобы меня пустили внутрь. В детстве наша комната казалась мне огромной, а теперь я увидел, какая она малюсенькая на самом деле. Но самое главное – на полу сохранился старый паркет. В квартире в тот момент делали ремонт, и мне удалось договориться, чтобы мне отдали этот паркет. Мы его оциклевали и уложили на даче в комнате, которая называется Архив. Представляете, когда-то по этим дощечкам училась ходить моя мама, потом я маленький ползал, а сейчас мои внуки бегают по этому паркету.
Арбат – уникальное место столицы. Это не просто район, не просто улица, это своеобразная «Москва в Москве» с ее собственной историей, самобытностью, традициями, со своим ландшафтом. При этом Арбат – самый маленький район столицы, площадь которого всего 2,11 кв. км.
На промежутке от стен Кремля на востоке и до Смоленской набережной Москвы-реки на западе можно увидеть абсолютное разнообразие: и тихие переулки со старинной архитектурой, и творения Сталинского ампира, и шумные улицы с высотными домами.
Как именно появилось название «Арбат» историки спорят до сих пор. Существуют как минимум четыре версии. Одни считают, что оно появилось благодаря торговцам с Востока и переводится с арабского как «пригород». Другую версию предлагал москвовед Дмитрий Афанасьев: по его мнению, слово происходит от другого распространенного на Востоке и обозначавшего овражистую и сырую местность, что соотносится с географией района. А вот историк Иван Забелин объяснял этимологию слова русскими корнями – от слова «горбат», поскольку гористая «горбатость» местности, почти незаметная при современной застройке, явно просматривалась еще в прошлом веке, при его жизни. Некоторые ученые считали, что оно созвучно со словом «арба», и предполагали, что изначально Арбат был местом жительства мастеров Колымажного двора, который находился тогда между нынешним Гоголевским бульваром и Кремлем.
Как бы то ни было, но именно под названием «Арбат» эта территория впервые официально упоминается в указе Ивана Грозного от 1565 года: «Взяти в опришнину да Арбатскую улицу по обе стороны с Сивцевым врагом и до Дорогомиловского всполья и основать здесь Стрелецкую слободу». Впоследствии здесь выросли и другие поселения, объединявшие жителей по профессиональному признаку, например, Поварская и Конюшенная слободы.
После пожара 1812 года деревянные арбатские дома уступили место небольшим ампирным особнякам. Такие одно- или двухэтажные дома-усадьбы с бельэтажами и мезонинами и образовали район, характерной особенностью которого стала жизнь семейная. За это Герцен называл Арбат «Сен-Жерменским предместьем Москвы». Трудно себе представить, но соседями конюхов и плотников из арбатских переулков стали представители высшего сословия. Здесь поселились известные семьи – Толстые, Долгорукие, Голицыны, Трубецкие, Волконские, Шереметьевы, Апраксины. Даже Пушкин в течение трех месяцев был жителем Арбата. Когда Александр Сергеевич готовился к свадьбе, он присматривал себе дом, куда можно привести молодую жену. Он как раз прогуливался по Арбату со своим другом Нащокиным, и ему приглянулся один дом – на тот момент он был самый большой на улице. Оказалось, в доме сдается пятикомнатная квартира на втором этаже, и Пушкин решил, что свадебные торжества пройдут именно здесь. Накануне вечером, 17 февраля 1831 года, он в этом зале собрал своих друзей и устроил холостяцкий обед, а на следующий день, после венчания, молодые приехали в этот дом. Правда, провели в квартире на Арбате супруги всего один квартал, а затем уехали в Царское село.
Впоследствии ту самую квартиру в доме №53 снимал младший брат Петра Ильича Чайковского Анатолий, и у него в гостях бывал и сам великий композитор. Интересно, что после революции, в 1921 году, в этом доме обосновался Самодеятельный театр Красной армии.
Во второй половине XIX – начале XX века на Арбате стали появляться трехэтажные дома, началось строительство многоэтажных «доходных» жилых домов, все больше открывается магазинов и лавок. Сформировавшийся тогда облик улицы постепенно дошел до наших дней.
Арбат часто называют зеркалом времени. Он, как пульс, мгновенно реагирует на те перемены, которые происходят в городе, в стране. Череду культурных эпох можно увидеть на портретах уличных художников: с годами образы великих людей, живших когда-то на Арбате, сменили лица нынешних звезд. А в многоголосице арбатских музыкантов вперемешку звучат и мелодии 1970-х, и современные хиты.
В перестройку Арбат стал центром неформальной жизни столицы. Тогда возле памятника Гоголю собирались хиппи, а в пешеходной зоне давали первые концерты уличные музыканты. Когда в смертельное ДТП попал лидер группы «Кино», на арбатской стене появилась надпись: «Сегодня погиб Виктор Цой». И почти сразу чуть ниже появилась другая: «Цой жив!» Так улица отзывалась на главные события в стране.
Приятно, что и сегодня, несмотря на множество изменений, район сохраняет тот творческий, присущий только ему дух, который и притягивал сюда всех тех замечательных людей, живших и творивших под гостеприимной сенью тихих зеленых двориков и очаровательных арбатских переулков. Кстати, Арбат – единственная из улиц района, сохранивших неизменным свое название.
Проспект Мира
На проспекте Мира начиналась моя адвокатская карьера. Поскольку я юрист в четвертом поколении, то с детства мечтал стать адвокатом. После окончания института меня приняли на стажировку в Московскую городскую коллегию адвокатов – консультация №6 находилась как раз на проспекте Мира.
Это одна из самых старых московских улиц. Растянулась она почти на девять километров от Большой Сухаревской площади до Енисейской улицы на северо-востоке города. Когда-то на этом месте был фактически город в городе – Мещанская слобода. Во второй половине XVII века сюда начали селить выходцев из Польши, военнопленных времен русско-польской войны, которые решили не возвращаться домой после Андрусовского перемирия 1677 года. Им бесплатно выдали по 2–4 сотки земли без права продавать ее или завещать. Жителей слободы называли мещанами от польского «место» – город. Отсюда возникло первое название улицы – 1-я Мещанская.
Мещанская слобода считалась иноземной, жила обособленно и, надо сказать, прогрессивно: здесь действовала выборная система самоуправления, была своя школа, богадельня, имелись лекари, иконники, сапожники и даже органист. Жители в основном занимались пошивом одежды, в частности польского платья, которое как раз в те времена начинало входить в моду в высших слоях общества.
По мере расширения самой Москвы дорога, проходящая по 1-й Мещанской, становилась все более оживленной, а улица продолжала застраиваться. Особо хочется отметить, что именно здесь впервые применили линейную застройку улиц.
В XIX веке это место стало более престижным. Здесь начали селиться зажиточные москвичи, появились особняки в различных стилях, усадьбы и доходные дома. Многие из них сохранились: дом №5 для чаеторговца Н.С. Перлова, где принимали посланника китайского императора; дом № 43 – особняк Кузнецовой; № 3 – доходный дом купца Камзолкина «с кариатидами»; дом № 30, где в 1910-м жил В.Я. Брюсов.
К 1930-м годам 1-я Мещанская уже не справлялась с трафиком, хотя и была довольно широкой, и в 1931 году начались работы по ее масштабной реконструкции. При ближайшем рассмотрении она оказалась настолько ухабистой и холмистой, что тротуары в некоторых местах пришлось опустить почти на метр! Из-за этого подвальные этажи домов стали первыми. Приглашенные из США специалисты уложили асфальт по самым современным технологиям. Правда, через два года он почти весь сошел – ошибкой мастеров было то, что они не учли климатические особенности Москвы. Удивительно, уже почти век прошел, но похоже, что дорожники до сих пор используют ту же самую технологию…
Когда в 1936-м в направлении Мещанской слободы решили строить ВДНХ, с внешним видом будущей магистрали нужно было срочно что-то делать. Более-менее городской застройкой обладала только 1-я Мещанская. Остальные были похожи на пригородные дороги с деревянными домами. Второпях слободу застраивали совершенно разными зданиями, не имеющими единого стиля. Макеты архитекторов часто даже никем не утверждались.
В 1957 году 1-ю Мещанскую улицу объединили с Троицким шоссе, Большой Алексеевской и Большой Ростокинской улицами, а также частью Ярославского шоссе. Тогда же благодаря проходящему в городе Всемирному фестивалю молодежи и студентов и появилось нынешнее название – проспект Мира. Именно по этой улице в день открытия фестиваля шествовали колонны делегатов и гостей.
В 60-х годах на проспекте Мира развернулось массовое строительство жилых домов. В это же время здесь была выстроена знаменитая Аллея Космонавтов. За прошедшие годы одна из самых известных столичных магистралей стала длиннее и вдоль нее выросли типовые жилые дома… Сегодня лишь в самом начале, сразу после Сухаревской площади, сохранился небольшой участок с исторической застройкой.
Кузнецкий мост
Кузнецкий мост – древняя улица в самом центре Москвы с богатой и сложной историей. Достоверно известно, что она упоминается в переписи 1620 года. Название улицы происходит от Кузнецкой слободы в Пушечном дворе – центре литейного, колокольного и пушечного производства в XVI и XVII веках.
В первой половине XVII века вдоль берегов Неглинной возникли сначала монастырские владения, а затем начала селиться и московская знать. Сам мост изначально был однопролетный деревянный. Однако наводнения и весенние паводки размывали бревна, в связи с чем его постоянно приходилось отстраивать заново. В итоге в 1754 году по проекту известного московского архитектора Дмитрия Ухтомского был построен белокаменный мост с тремя арочными пролетами, парапетом и декоративными вазами. Ширина сооружения составляла 12 м, а длина – 120 м. Высота почти в 6,5 метров позволяла избежать подтопления. И даже в самые сильные дожди, когда Неглинная выходила из берегов, по мосту можно было без опаски передвигаться. К моменту завершения строительства Ухтомский организовал у моста каменные лавки: их можно было сдавать внаем, чтобы, во-первых, мост окупил себя, а во-вторых, на его содержание в будущем всегда были необходимые средства. Инженерное чудо настолько впечатлило москвичей и своими размерами, и красотой, что посмотреть на него приходили со всего города.
В 1737 году московский пожар уничтожил значительную часть строений на Кузнецком мосту и опустошил район. Но вскоре улица возродилась – тут начали появляться дома с модными лавками на первых этажах. Постепенно к лавкам русских купцов добавились немецкие и еврейские магазины, а через несколько лет – французские. Французы открывали магазины моды и галантереи. Через некоторое время Кузнецкий мост окончательно получил негласный статус главной торговой улицы Москвы. А вот от пожара 1812 года, когда горел практически весь центр Москвы в пределах Земляного города, Кузнецкий мост уберегли именно французские магазины. Несмотря на то, что московский градоначальник приказал выслать часть французских купцов и лавочников, их торговые места были взяты под особую защиту наполеоновской армией.
Еще в конце XVIII века обсуждался проект превращения реки Неглинной в городской канал, а в районе Кузнецкого моста власти хотели создать водоем с водопадами, украшенный статуей Екатерины Великой. Но планам не суждено было сбыться. После Отечественной войны 1812 года Неглинную решили заключить в подземный коллектор. Все окрестные улицы «приподняли», и они почти сравнялись с уровнем Кузнецкого моста. Оставшуюся часть конструкции просто засыпали грунтом. Тогда же у горожан появилась шутка: «Будут говорить: пошел на Кузнецкий мост, а его нет, как нет и зеленой собаки».
После того как мост сровняли с землей, по обеим его сторонам построили новые дома. В зданиях открыли лавки мебели, разной оптики, кондитерских изделий. Но их размеры были столь малы, что известный литературный критик Белинский, прогуливаясь по ним, сравнивал себя с Гулливером в стране лилипутов.
Французы буквально захватили Кузнецкий мост, за которым в начале XIX века закрепляется статус главной торговой улицы города. В 1826 году лишь одной из восемнадцати лавок владел русский подданный. В 1843 году стараниями славянофилов здесь открыли «русский магазин», в котором продавались исключительно товары русского происхождения и все работники набирались из русских. Емкую характеристику улицы дает Александр Грибоедов устами своего героя пьесы «Горе от ума» Фамусова: «А все Кузнецкий мост и вечные французы, // Откуда моды к нам, и авторы, и музы – // Губители карманов и сердец».
На Кузнецком мосту можно было встретить и творческую интеллигенцию – именитых поэтов, писателей и художников своего времени. А по утрам горожане наблюдали здесь весьма забавное зрелище: полиция приводила сюда «нарушителей правил благочиния» на общественные работы и строго следила за тем, насколько усердно они исполнялись. Еще вчера щеголявшие здесь кавалеры и дамы, теперь мели улицу в своих цилиндрах и нарядных шелковых платьях.
В конце XIX века Кузнецкий мост прозвали «самой блестящей улицей Москвы». Но вовсе не потому, что здесь работали самые модные лавки города и собирались самые продвинутые щеголи. Купец Константин Попов украсил фасад своего дома №12 первой в Москве световой вывеской «Пассажъ». Оригинальная реклама вызывала у жителей неподдельный восторг – так улица стала «блестящей».
В начале ХХ века Кузнецкий мост стал длиннее за счет присоединенного Кузнецкого переулка. Но этому предшествовал скандал с Хомяковской рощей. После того как в Кузнецком переулке сгорел популярный ресторан-гостиница «Щербаки», его владельцу Хомякову не дали разрешение на строительство нового здания, так как городские власти хотели выкупить участок, чтобы расширить и выпрямить улицу. Но договориться не удалось – в знак протеста хозяин разбил на территории палисадник и огородил его забором. Чахлая роща быстро стала местной потехой и достопримечательностью. Лишь через десять лет город смог выкупить участок размером 250 кв. м за очень большие деньги.
Сегодня в Москве уже множество блестящих улиц с модными магазинами. И хотя в 2000-х на Кузнецком мосту открыли ряд люксовых бутиков и ресторанов, к настоящему времени благодаря комплексной реконструкции улица превратилась в демократичное городское пространство с пешеходной зоной, клумбами, скамейками и велопарковками.
Интересно, что в наше время подлинный мост раскапывали несколько раз – в 1986 и 2003 годах. Несмотря на то что земляные работы каждый раз останавливали, строительная техника все же повредила белокаменный парапет моста. Памятником архитектуры занимались археологи. Проведя натурные обмеры, они с уверенностью заявили, что техническое состояние моста удовлетворительное и возможна его реставрация.
Однако планы раскопать Кузнецкий мост и устроить музей под открытым небом пока очень и очень далеки от их реального воплощения в жизни.
Продолжение следует
