К 100-летию со дня рождения Эмиля Брагинского
Татьяна Бадалова
«Я пишу о любви, которая есть действительно любовь, а не партнерство, – говорил Эмиль Брагинский, – о любви, без которой жизнь теряет всяческий смысл. Я твердо верю, что такая любовь была, есть и будет во все времена и у всех народов. А людей, которые не умеют любить, мне жаль…»
Известный сценарист и драматург часто жаловался на дефицит добра в современном кинематографе и старался сделать все от себя зависящее, чтобы приумножать добро в придуманных им пьесах, сценариях и повестях. В его творческом списке фильмы «Берегись автомобиля», «Зигзаг удачи», «Старики-разбойники», «Невероятные приключения итальянцев в России», «Ирония судьбы, или С легким паром!», «Служебный роман», «Гараж» и многие другие. 19 ноября исполняется 100 лет со дня рождения последнего идеалиста советского кино.
Из медиков в журналисты
Эмиль (или Эммануэль) Брагинский родился в ноябре 1921-го в интеллигентной еврейской семье московских врачей. Супруги жили в центре столицы и воспитывали двоих детей. Однако, когда сын был еще маленький, отец оставил их. В девять лет Эмиль остался без матери – она скоропостижно скончалась, и ему пришлось переехать к старшей сестре Анне в тесную комнатку в коммунальной квартире.
Несмотря на то что по соседству с ними жили еще 33 человека, Эмиль находил возможности для творчества. Еще в детстве он начал писать стихи и рассказы, но всерьез литературную карьеру не рассматривал. Когда настало время выбирать профессию, он остановился на мединституте. Правда, о существовании литературного вуза Брагинский тогда еще не знал, а студенты-медики получали неплохую стипендию, что было немаловажным подспорьем для юноши.
Начавшаяся война все изменила. Вместо учебной аудитории или лаборатории молодой человек оказался на строительстве оборонительных сооружений. После тяжелой травмы его отправили в Душанбе, где в эвакуации он продолжил учебу и работал санитарным врачом в госпитале. Свободное время Эмиль Брагинский посвящал шахматам и даже давал сеансы одновременной игры в госпиталях и общежитиях. Именно об этих спортивных соревнованиях, в которых отлично разбирался, он и напишет свою первую статью – репортаж со Всесоюзного шахматного турнира для газеты «Советская Латвия».
Так литература оттеснила на задний план не очень интересную часть жизни – медицинский институт Брагинский бросил почти без всяких сожалений.
Работая спортивным обозревателем в газете, он начал сотрудничать со знаменитым футбольным комментатором Вадимом Синявским. Свои совместные статьи участники тандема подписывали «Э. Синягинский».
Но со временем любимой темой для журналиста стало искусство. В 1946 году Брагинский стал штатным сотрудником «Огонька», одного из самых популярных журналов того времени. И хотя задания редактор давал разные и писать приходилось о заводах, фабриках, больше всего ему нравились очерки о любимых художниках. Возможно, Брагинский еще сам не осознавал, но в его жизни начинался новый, судьбоносный этап.
Окно в большое кино
Увлечение творчеством художников позволило журналисту увидеть тему глубже и перейти от написания статей к созданию сценариев. Первым его успехом стал одобренный в Центральной сценарной студии историко-биографический сценарий о жизни Василия Сурикова. А уже в 1955 году вышел первый фильм по приключенческому киносценарию Брагинского – «В квадрате 45».
Эмиль Вениаминович решил оставить журналистику, чтобы полностью отдаться работе сценариста. «Раскрытое окно» стало первой пьесой, увидевшей сцену: ее поставил режиссер Театра им. К.С. Станиславского Александр Аронов. Спектакль, в котором играли Евгений Леонов, Майя Менглет, Евгений Урбанский, имел большой успех у публики, но критики обвинили драматурга в отсутствии чувства юмора. Брагинский очень переживал из-за этих оценок, и тогда драматург Михаил Светлов дал ему мудрый совет: «Раскрыли окно, Эмиль, не заглядывайте в рецензии – простудитесь!».
Но ничего не происходит случайно. Посмотрев спектакль, главный редактор «Мосфильма» Юрий Шевкуненко познакомил сценариста с Эльдаром Рязановым, который к тому времени уже создал один из шедевров советского кинематографа – фильм «Карнавальная ночь». В совместной шуточной автобиографии Эмиль Брагинский так напишет о важнейшей встрече в творческой судьбе обоих: «Когда Брагинский и Рязанов встретились, то установили, что они совершенно непохожи друг на друга – ни внешне, ни внутренне. Это их объединило, и они написали сценарий, а потом и повесть «Берегись автомобиля!» Во время работы они с удовольствием обнаружили, что отлично ладят друг с другом, и решили продолжать в том же духе. Так появился некто с двойной фамилией Брагинский-Рязанов.
Один на диване, другой – за печатной машинкой
С середины 60-х годов Брагинский и Рязанов начали творить практически в четыре руки. А чтобы в этом партнерском содружестве не было трений, обговорили важные нюансы.
«С самого начала работы наш авторский коллектив, как и всякая уважающая себя организация, принял устав, – рассказывал Эльдар Александрович. – Пункт первый – полное равноправие во всем. Вплоть до того, что работаем по очереди – день у одного, день у другого. Если один приезжал к другому дважды, другой должен отработать и тоже приехать дважды. Затем от Совета Безопасности ООН мы позаимствовали право “вето”. Если одному из нас не нравилась реплика, эпизод, сюжетный ход, даже отдельное слово, он накладывал “вето”, и другой не смел спорить. Это было важно для экономии времени, и, кроме того, в текст попадало только то, что устраивало обоих. Третье правило нашего устава – писать всегда сообща. Находясь напротив друг друга. Если говорить о технической стороне работы – кто же именно водит пером, – то дело обстояло так: у Брагинского в кабинете один диван, у меня в кабинете тоже один. Очень важно было первому занять ложе. Тогда другой не имел возможности лечь – некуда! И писать приходилось тому, кто сидит. Всем понятно, что писать лежа неудобно!..»
Их первое дело
Первой их совместной работой стала вышедшая на экраны страны в 1966 году комедия «Берегись автомобиля». Но прежде чем фильм попал к зрителям, авторам пришлось изрядно натерпеться и даже пойти на хитрость.
Вот как рассказывали об этом коллеги-сочинители: «Историю о том, как какой-то человек угонял частные машины у людей, живущих на нечестные, нетрудовые доходы, продавал их, а вырученные деньги переводил в детские дома, мы оба слышали в разных городах – и в Москве, и в Ленинграде, и в Одессе. В каждом городе утверждали, что это случилось именно у них. Рассказывали, что в какой-то газете об этом даже писалось. История нам понравилась, мы решили на ней остановиться. Но прежде чем начинать работу над сценарием, нам хотелось убедиться в достоверности этого происшествия. Мы искали газету, но тщетно. Недурно бы непосредственно познакомиться с человеком, замешанным в столь необычном и столь гуманном преступлении. Мы обращались с запросами в юридические учреждения, но не смогли найти следов подобного судебного дела.
И наконец мы поняли, что это – вымышленная история, легенда, принявшая обличье всамделишного случая. Отсутствие реального жизненного прототипа сильно озадачило нас. Однако не настолько, чтобы отказаться от самой идеи воплощения его средствами искусства».
Но готовый сценарий не согласовали – чиновники увидели в нем пропаганду не самого правомерного поведения граждан и закрыли картину. Тогда авторы решили немного схитрить – переделали рукопись в повесть и опубликовали ее в журнале «Молодая гвардия». Произведение имело большой успех, и на этой волне им все-таки разрешили снимать.
Сказка – ложь, да в ней намек
«Итак, мы решили сочинить вместе что-нибудь эдакое, – делились своей кухней Рязанов и Брагинский. – Каждое утро мы с соавтором встречаемся. Один из нас с надеждой смотрит на другого, думая, что тот сейчас скажет что-нибудь умное. В комнате висит длительная унылая пауза, тупые глаза соавторов шарят по стенам, внутри полное ощущение собственной бездарности. Наконец один произносит:
– Мне рассказали интересный случай.
Глаза второго загораются в предчувствии удачи: сейчас мы схватим сюжет за хвост, как жар-птицу. Но не успевает первый закончить свой рассказ, как глаза другого потухают и он только выразительно машет рукой. Тем не менее эта новелла вызвала в мозговых извилинах напарника какую-то реакцию, что-то там зацепила, и он в свою очередь извлек из недр памяти забавную историю, которая произошла с его знакомым. Эта история тоже не может стать сюжетом, но отдельные ее элементы можно использовать. Ежедневно соавторы совершают жуткое насилие над памятью, пытаясь вспомнить занятные случаи, газетные статьи, анекдоты, фабулы других произведений (нельзя ли трансформировать так, чтобы никто не заметил?), судебные процессы, происшествия, фельетоны, истории из собственного прошлого…
…Пока мы остановимся на каком-либо сюжете, отметаем несколько десятков других. Процесс выдумывания или нахождения сюжета длится несколько дней, а может тянуться месяцами. Этот этап совершенно неуправляем, и планирование здесь потерпело бы фиаско. Для нас выбор сюжета – момент особой ответственности. Ведь когда мы решаемся взять в качестве основы определенную интригу, то таким образом обрекаем себя на несколько месяцев труда. И в случае ошибки все это время будет потрачено впустую, а подобной нелепой бесхозяйственности, конечно, допустить невозможно».
Несмотря на такую самокритичность, впустую соавторы время не тратили. Их творческий союз выдавал один киношлягер за другим: «Зигзаг удачи» и «Старики-разбойники», «Невероятные приключения итальянцев в России» и «Ирония судьбы, или С легким паром!», «Служебный роман» и «Гараж». Работы Брагинского всегда отличали трогательные герои, возвышенная любовь, житейская мудрость и необыкновенная жизненность. А их герои – Деточкин, Лукашин, Новосельцев – сотрудники научных институтов, служащие, врачи и учителя были настолько близки и понятны зрителям, словно жили с ними на одной лестничной площадке или работали за соседними столами. Да так оно и было, ведь свои типажи сценаристы брали из повседневной жизни и лишь немного заостряли черты их характера.
Именно так произошло с канвой истории про Женю Лукашина. Только в оригинале друзья погрузили приятеля не в самолет, а в ленинградский поезд. Проснулся горе-путешественник поневоле в городе на Неве – с веником в портфеле и пятнадцатью копейками в кармане. Все, что было с ним дальше – чистой воды фантазия, сделавшая фильм новогодним хитом для многих поколений советских жителей и в последующем россиян.
Еще один любимый фильм на все времена – «Служебный роман» – родился из пьесы «Сослуживцы», написанной Брагинским и Рязановым всего за месяц. В 1971 году ее сначала поставили в Театре Маяковского и в ленинградском Театре комедии, а затем на подмостках ряда областных театров. Оба фильма были удостоены Госпремии. Но самым представительским у творческого тандема оказался фильм «Вокзал для двоих». Его показали на семи международных кинофестивалях – в том числе в Каннах.
Дороги разошлись, а дружба осталась
После фильма «Забытая мелодия для флейты» творческие пути режиссера и сценариста разошлись на целых восемь лет. Как объясняли впоследствии товарищи, в какой-то момент их интересы перестали совпадать. Брагинский не захотел участвовать в работе над фильмом Рязанова «Небеса обетованные». Рязанов не откликнулся на предложение Брагинского участвовать в нескольких его проектах. Друзьями при этом они оставались до конца жизни Эмиля Вениаминовича.
Много успешных пьес Эмиль Вениаминович написал и в одиночку. В его творческом списке сценарии фильмов «Учитель пения» Наума Бирмана, «Суета сует» Аллы Суриковой, «Хочу тебе сказать» Василия Пичула, «Артистка из Грибова» Леонида Квинихидзе, «Почти смешная история», «Поездки на старом автомобиле» Петра Фоменко и многие другие. В паре с Валентином Черных Брагинский написал сценарии к драматическому фильму «Любовь с привилегиями», а также комедии «Московские каникулы».
И все же одной из последних работ Эмиля Брагинского, вышедшей за два года до кончины сценариста, стала комедия «Привет, дуралеи!», которую поставил Эльдар Рязанов. Деловое партнерство Брагинского и Рязанова продлилось 25 лет и закончилось лишь со смертью Эмиля Брагинского.
Вечных и незаменимых людей не бывает. Но после ухода одних память о них хранят только близкие и друзья, а наследие других живет в обществе и передается из уст в уста, из поколения в поколение. Таким человеком, творцом добра и архитектором душ, был Эмиль Брагинский.
