Из хроники Берлинской операции: апрель – май 1945 года
Теодор Тэтов
Свой победный путь советские войска, прошедшие с боями тысячи километров, умудренные опытом крупнейших сражений, закаленные в ожесточенных боях, заканчивали Берлинской операцией. Они горели желанием быстрее положить конец войне.
Советская разведывательная авиация шесть раз производила съемку Берлина, всех подступов к нему и оборонительных полос. По результатам съемок, трофейным документам и опросам пленных составлялись подробные схемы, планы, карты, которыми снабжались все войска и командно-штабные инстанции до рот включительно.
Инженерные части изготовили точный макет города с его пригородами, который был использован при изучении вопросов, связанных с организацией наступления, общего штурма Берлина и боев в центре города.
В начале апреля в советских штабах прошли совещания и командные игры на картах и макете Берлина. В них участвовали не только военачальники, но и представители тыловых служб. Ввиду чрезмерно большой протяженности тыловых коммуникаций, а также расхода значительных материальных ресурсов в ходе предыдущих операций, к началу Берлинской операции еще не были созданы необходимые запасы. Требовались поистине героические усилия работников тыла, фронтов, армий.
1-м Белорусским фронтом, находящимся к востоку от Берлина, командовал маршал Советского Союза Жуков, которого потом назовут маршалом Победы. Он надеялся, что первыми в Берлин ворвутся войска его фронта. Но именно перед его фронтом располагались самые большие силы противника. Готовя операцию, он и другие военачальники думали над тем, что бы предпринять, чтобы ошеломить противника уже в начале сражения. Так у маршала родилась идея ночной атаки с применением прожекторов. Решено было обрушить удар на фашистов за два часа до рассвета. Сто сорок зенитных прожекторов должны были внезапно осветить позиции противника и объекты атаки.
Во время обсуждения путей прорыва тактической обороны противника на Одере серьезно изучался вопрос о применении танковых армий. Учитывая наличие сильной тактической обороны на Зееловских высотах, преграждавших путь на Берлин с востока, было решено ввести в сражение танковые армии только после захвата этих высот. Командование пришло к выводу, что, если сила удара войск первого эшелона окажется недостаточной для быстрого преодоления тактической обороны противника, в сражение будут введены танковые армии, которые усилят удар общевойсковых армий и помогут осуществить прорыв.
Рассматривая все варианты развития операции, командование фронта не могло не сознавать сложности прорыва обороны противника в районе сильно укрепленных Зееловских высот, находившихся в 12 километрах от переднего края немецких войск. Поэтому было решено поставить 1-ю гвардейскую танковую армию генерала М. Е. Катукова в исходное положение за 8-й гвардейской армией В. И. Чуйкова, с тем чтобы в случае необходимости немедленно ввести ее в дело вместе с 8-й гвардейской армией.
Немцы тщательно готовились к обороне Берлина: во всех населенных пунктах вокруг города и в самой столице рейха строились баррикады, создавались бетонные укрепления на перекрестках улиц, у железнодорожных мостов. Из членов союза фашистской молодежи «Гитлерюгенд», даже из подростков формировались отряды «истребителей танков». Их вооружали фаустпатронами и противотанковыми гранатами.
На строительство укреплений в Берлине было привлечено свыше четырехсот тысяч человек. Теперь немцы, наверное, поняли, что испытали жители тех советских городов, на которые наступали войска вермахта. В Берлин были свезены отборные эсэсовские части, отряды полиции и национальной обороны. Вокруг центрального «особого» сектора были сосредоточены эсэсовские полки и отдельные батальоны. Ими командовал начальник личной охраны Гитлера Монке.
Немецко-фашистское командование рассчитывало, что ему удастся заставить советские войска брать один рубеж обороны за другим, а это приведет к тому, что бои вокруг города затянутся, советские войска будут обессилены, и тогда их удастся остановить на ближайших подступах к Берлину. Гитлеровские генералы надеялись в какой-то степени повторить то, что происходило в ходе оборонительных боев советских войск на подступах к Москве. Но советское командование не собиралось дать им такую возможность.
Между тем скрыть от противника подготовку к битве было трудно. Было ясно, что ключ к Берлину лежит на Одере и вслед за прорывом на этой реке немедленно последует удар непосредственно по Берлину. Немцы, разумеется, ожидали удар по берлинской группировке. Советское командование приняло решение нанести сильнейший удар по врагу с использованием авиации, танков, артиллерии, чтобы серьезно ослабить оборону Берлина. Но для того, чтобы в короткий срок и скрытно сосредоточить в районе боевых действий всю технику и средства, требовались огромные усилия. Через Польшу к Одеру двигалось множество эшелонов с артиллерийскими и танковыми частями. На вид то не были военные эшелоны: на платформах перевозили лес и сено. Но как только эшелон прибывал на станцию разгрузки, маскировка быстро убиралась, и с платформы сходили танки, орудия, тягачи, свозились ящики с боеприпасами и продовольствием. Все это тут же отправлялось в укрытия. Пустые эшелоны возвращались на восток, а вместо них прибывали новые. На пополнение фронта прибыло большое количество тяжелых орудий, минометов, «катюш».
Едва отгремели последние залпы в Померании, где советские войска разгромили немецкие танковые и механизированные дивизии, советские войска, соблюдая строжайшую маскировку, двинулись на юг. Все леса, рощи и даже парки на восточном берегу Одера были забиты войсками. На берлинском направлении сосредоточивались десятки тысяч орудий и минометов разных калибров. А для каждого орудия надо было оборудовать огневую позицию, вырыть землянку для расчета, окопы для снарядов.
Днем на плацдарме обычно было пустынно, но ночью он оживал. Тысячи людей с лопатами, ломами, кирками рыли землю. Работа усложнялась близостью подпочвенных весенних вод и начавшейся распутицей. Свыше миллиона восьмисот тысяч кубометров земли было перемещено в эти ночи. Наутро никаких следов этой колоссальной работы нельзя было заметить: все тщательно маскировалось.
По многочисленным дорогам и вне дорог ночью тянулись огромные колонны танков, артиллерии, машин с боеприпасами, горючим и продовольствием. Чтобы обеспечить успех наступательных действий, нельзя было допустить никаких перебоев в снабжении. Характер операции требовал безостановочной доставки боеприпасов с фронтовых складов непосредственно к войскам, минуя армейские и дивизионные склады.
Железнодорожное полотно было перешито на русскую колею, и боеприпасы подвозились почти до самого Одера. Чтобы представить себе масштаб всех этих перевозок, достаточно сказать, что, если бы поезда с грузами, отправленными для этой операции, были выстроены в линию, они растянулись бы более чем на 1200 километров.
Войска были обеспечены таким образом, чтобы они не испытывали недостатка в боеприпасах, горючем и продовольствии. И действительно, когда начался штурм Берлина, боеприпасов было в наличии столько же, сколько их было при выходе с плацдарма на Одере: они все время равномерно пополнялись.
В целом подготовка Берлинской операции была невиданной по своему размаху и напряжению. Только на одном сравнительно узком участке 1-го Белорусского фронта за короткое время было сосредоточено 68 стрелковых дивизий, 3155 танков и самоходных орудий, около 42 тысяч орудий и минометов.
Вся эта масса боевой техники, людей и материальных средств была переправлена через Одер. Потребовалось построить большое количество мостов и переправ, которые позволили осуществить не только переброску войск, но и дальнейшее их обеспечение всем необходимым. А ведь ширина Одера местами доходила до 380 метров! К тому же начался весенний ледоход. Инженерно-строительные работы протекали в непосредственной близости от линии фронта под систематическим обстрелом артиллерии и минометов противника, при налетах его авиации. Однако к началу выхода соединений через Одер в исходные районы были проложены 23 моста и 25 паромных переправ. Район переправ прикрывался многослойным огнем зенитных орудий и патрулированием десятков истребителей.
Начиная с первых чисел февраля противник на Одере действовал активно. В течение марта и первой половины апреля ни на один день не прекращалась напряженная борьба за плацдармы в районе Кюстрина. Помимо массированных ударов бомбардировочной авиации, гитлеровцы применяли для уничтожения мостов и паромных переправ самолеты-снаряды и плавучие мины. Но разрушения быстро восстанавливались. Тысячи километров телефонных проводов, зарытых в землю и подвешенных на шесты, обеспечивали бесперебойную связь. На участке главного удара войск фронта, которым командовал Жуков, артиллерийская плотность создавалась из расчета не менее 270 стволов калибром от 76 миллиметров и выше на один километр фронта прорыва!
Среди солдат велась большая разъяснительная работа, суть которой была в необходимости лояльного отношения к гражданским. Политработники говорили воинам, что население Германии было жестоко обмануто гитлеровцами и теперь испытывает на себе все тяготы войны. Широкая разъяснительная работа такого рода имела большое значение, если учесть, что в наступающих войсках было много бойцов, которые потеряли за годы войны детей, жен, а то и всю семью из-за зверств гитлеровцев.
За два дня до начала наступления по всему фронту была проведена разведка боем. 32 разведывательных отряда силой до стрелкового батальона в течение двух суток 14 и 15 апреля вели боевые действия, чтобы уточнить огневую систему обороны противника, его группировки, определить сильные и наиболее уязвимые места оборонительной полосы. Но разведка боем имела и еще одну цель: заставить немцев подтянуть на передний край больше живой силы и техники, чтобы при артподготовке наступления 16 апреля накрыть их огнем артиллерии. Разведка боем 14 и 15 апреля сопровождалась мощным артиллерийским огнем.
Противник принял эту разведку за начало наступления. В результате действий разведывательных отрядов некоторые немецкие части были выбиты из занимаемых первых позиций, а в отражении наступления разведывательных частей участвовала почти вся немецкая артиллерия.
Произошло то, к чему так стремилось командование фронта: противник стал поспешно подтягивать на вторую позицию свои резервы. Однако советские войска прекратили продвижение вперед и закрепились на достигнутых рубежах. Это озадачило командование противника. Как позже выяснилось, кое-кто из немецких генералов счел это провалом советского наступления.
За годы войны враг привык к тому, что артиллерийская подготовка перед прорывом начиналась обычно с утра, так как атака пехоты и танков происходит при дневном свете. Поэтому он не ожидал ночной атаки. Этим было решено воспользоваться.
Артподготовка была назначена на пять часов утра, и ровно в пять часов от выстрелов многих тысяч орудий, минометов и легендарных «катюш» ярко озарилась местность, раздался грохот выстрелов и разрывов снарядов, мин и авиационных бомб. В воздухе нарастал гул бомбардировщиков.
Со стороны противника в первые секунды последовало несколько пулеметных очередей, а затем все стихло. Казалось, на вражеских позициях не осталось ни одного живого существа. После 30-минутного мощного артиллерийского обстрела, в течение которого противник не сделал ни одного выстрела, что свидетельствовало о его полной подавленности и расстройстве системы обороны, было решено начать общую атаку.
В воздух взвились тысячи разноцветных ракет. По этому сигналу вспыхнули 140 прожекторов, расположенных через каждые 200 метров, ослепляя немцев и выхватывая из темноты объекты атаки для танков и пехоты. Артиллерия еще больше усилила огонь, и пехота и танки рванулись вперед. Их атака сопровождалась двухслойным мощным огневым валом. К рассвету войска 1-го Белорусского фронта преодолели первый оборонительный рубеж и начали атаку второго.
Противник, имевший в районе Берлина большое количество самолетов, не смог ночью эффективно использовать свою авиацию, а утром атакующие эшелоны находились так близко от войск противника, что их летчики не в состоянии были бомбить передовые части советских войск, не рискуя ударить по своим.
Гитлеровские войска были буквально потоплены в сплошном море огня и металла. Непроницаемая стена пыли и дыма висела в воздухе, и местами даже мощные лучи зенитных прожекторов не могли ее пробить. Советская авиация шла над полем боя волнами. Ночью несколько сот бомбардировщиков ударили по дальним целям, куда не доставала артиллерия. Другие бомбардировщики взаимодействовали с войсками утром и днем. В течение первых суток сражения было проведено свыше 6550 самолетовылетов
На первый день только для одной фронтовой артиллерии было запланировано 1 миллион 197 тысяч выстрелов; фактически было произведено 1 миллион 236 тысяч выстрелов. 2450 вагонов снарядов, то есть почти 98 тысяч тонн металла, обрушилось на голову врага. Оборона противника уничтожалась и подавлялась на глубину до 8 километров, а отдельные узлы сопротивления – на глубину до 10–12 километров.
Однако противник, придя в себя, начал оказывать противодействие со стороны Зееловских высот своей артиллерией, минометами; со стороны Берлина появились группы бомбардировщиков. И чем дальше продвигались советские войска к Зееловским высотам, тем сильнее нарастало сопротивление гитлеровцев.
Этот естественный рубеж господствовал над всей окружающей местностью, имел крутые скаты и являлся во всех отношениях серьезным препятствием на пути к Берлину. Он сплошной стеной закрывал собой плато, на котором должно было развернуться генеральное сражение на ближних подступах к Берлину. Именно здесь, у его подножия, немцы рассчитывали остановить советские войска. Здесь они сосредоточили наибольшее количество сил и средств.
Зееловские высоты не только ограничивали действия танков, но и являлись серьезным препятствием для артиллерии. Они закрывали глубину обороны противника, делали невозможным наблюдение ее с земли. Артиллеристам зачастую приходилось стрелять по площадям. Для фашистов оборона этого рубежа имела еще и моральное значение. Ведь за ним лежал Берлин!
Но остановить советские войска ни здесь, ни на других участках фронта фашистские войска уже не могли: для этого не было ни сил, ни средств. Когда советские войска ворвались в столицу Германии, оборона в некоторых районах уже ослабла, так как немалая часть войск берлинского гарнизона была снята немецким командованием для усиления обороны на Зееловских высотах. Советские части рвались к центру города, обходя главные очаги сопротивления.
Но с подходом к центральной части города сопротивление резко усилилось. Ожесточение нарастало с обеих сторон. Оборона противника была сплошной. Немцы использовали все преимущества, которые давали им перед наступающей стороной бои в городе. Многоэтажные здания, массивные стены и особенно бомбоубежища, казематы, связанные между собой подземными ходами, играли важную роль. По этим путям немцы могли из одного квартала выходить в другой и даже появляться в тылу советских войск.
Река Шпрее в самом городе с ее высокими цементированными берегами, рассекая Берлин на две части, опоясывала министерские здания в центре города. Каждый дом здесь защищал гарнизон, нередко силой до батальона.
Советское наступление не прекращалось ни днем, ни ночью. Все усилия были направлены на то, чтобы не дать возможности противнику организовать оборону в новых опорных пунктах. Боевые порядки армий были эшелонированы в глубину. Днем наступали первым эшелоном, ночью – вторым. Заранее подготовленной обороне Берлина с его секторами, районами и участками был противопоставлен детально разработанный план наступления. Каждой армии, каждой дивизии, штурмовавшей Берлин, заранее были определены ее полосы. Частям и подразделениям давались конкретные улицы, площади, объекты. За кажущимся хаосом городских боев стояла стройная, тщательно продуманная система. Под уничтожающий огонь были взяты основные объекты города.
Главную тяжесть боев в центральной части Берлина приняли на себя штурмовые группы и штурмовые отряды, составленные из всех родов войск. Их задача заключалась в том, чтобы лишить противника возможности собрать силы в кулак, расколоть гарнизон на отдельные очаги и в быстром темпе уничтожить его по частям. Для ее решения к началу операции были созданы необходимые предпосылки. Во-первых, советские войска на подступах к городу разгромили значительную часть техники противника. Во-вторых, быстро окружив Берлин, они лишили немцев возможности маневрировать резервами. В-третьих, и сами резервы немцев, стянутые к Берлину, были быстро разгромлены.
Все это позволило сократить до минимума уличные бои и облегчить войскам условия преодоления обороны внутри города.
Каждая атака пехоты и танков сопровождалась массированными ударами артиллерии и авиации, которые наносились на всех участках. Тысячи орудий разного калибра через определенные промежутки времени открывали одновременный огонь. С 21 апреля по 2 мая по районам Берлина было сделано почти 1 миллион 800 тысяч артиллерийских выстрелов. На третий день боев в Берлине по специально расширенной колее с Силезского вокзала были подвезены крепостные орудия, открывшие огонь по центру города. Вес каждого снаряда составлял полтонны. Оборона Берлина развалилась.
Но в самом центре города ожесточенные бои продолжались: опираясь на узлы обороны, противник оказывал упорное сопротивление. Известно, что именно на этом этапе боев в городе советские войска несли большие потери, но неукротимо рвались к самому центру Берлина, где все еще находилось главное командование противника во главе с Гитлером. Советское командование уже знало, что в своих радиопередачах он не только призывал остатки своих войск продолжать сопротивление, но и истерично требовал, чтобы полки из других районов Германии пришли спасать Берлин. Он не знал, что все резервы вермахта были уже разбиты войсками 1-го Белорусского и 1-го Украинского фронтов.
29 апреля в центре Берлина продолжались ожесточенные бои. На следующий день они достигли кульминации, войска СС оказывали фанатичное сопротивление.
Кровопролитные бои шли за Рейхстаг. Район обороняли подразделения 9-го сектора обороны Берлина, сводный батальон курсантов военно-морского училища г. Ростока и другие части, но основу обороны составляли подразделения 11 моторизованной дивизии СС «Нордкап», 33 пехотной дивизии СС «Шарлемань» (французской) и разведывательный батальон 15 гренадерской дивизии СС (латышской) – всего более пяти тысяч человек. Эти подразделения были оснащены танками, самоходными штурмовыми орудиями и фаустпатронами. Подступы к Рейхстагу прикрывались мощными зданиями с многочисленными огневыми точками. Оборонявшимся на помощь выдвинулся еще батальон СС с десятком танков.
Ранним утром 1 мая лейтенант А. П. Берест, сержант М. А. Егоров и младший сержант М. В. Кантария при поддержке автоматчиков роты И. А. Сьянова прорвались на крышу и водрузили над Рейхстагом штурмовой флаг 150-й стрелковой дивизии, ставший впоследствии Знаменем Победы. Бой в горящем здании продолжался, однако, до позднего вечера. Только после удачной атаки в тыл немецким подразделениям бойцам удалось загнать гитлеровцев в подвальные помещения.
Берлин пал. Гитлер покончил с собой. Оставалось всего несколько дней до того дня, как Германия подпишет акт о безоговорочной капитуляции.
