Историко-правовая справка, подготовленная на основе исследований члена Санкт-Петербургского генеалогического общества, кандидата исторических наук Р. Г. Красюкова (1953–2008)
Проблему престолонаследия в России в настоящее время нельзя рассматривать лишь с династической точки зрения. Можно выделить по крайней мере три аспекта этой проблемы: исторический, нравственный и правовой, основанный на законах бывшей Российской империи и генеалогических материалах.
Исторический аспект
Бытует мнение, что раз в 1613 году русский народ избрал на царствование Романовых, то нарушать эту волю нельзя, и потомки Михаила Федоровича сейчас имеют право на престол. Эта точка зрения не выдерживает критики.
Давайте рассмотрим короткий отрезок истории России от момента кончины Федора Иоанновича в 1598 году и до момента воцарения Романовых в 1613 году. За эти пятнадцать лет русский народ четыре раза менял свое мнение в отношении главного лица в государстве: в 1598 году царем был провозглашен Борис Годунов, основавший новую династию; в 1605 году – восторженно приветствуемый тем же народом Григорий Отрепьев, вошедший в историю под именем Лжедмитрия I, в 1606 году – Василий Шуйский, вернувший трон Рюриковичам, и наконец в 1613 году – Михаил Федорович Романов.
Кроме того, с кончиной в 1598 году царя Федора Иоанновича род Рюриковичей не пресекся. Были князья Барятинские, Волконские, Вяземские, Гагарины, Горчаковы, Долгоруковы, Лобановы-Ростовские, Оболенские, Одоевские, Шаховские, Щербатовы и многие другие. Глава Второго ополчения, освободившего в октябре 1612 года Москву, князь Дмитрий Пожарский, популярный в те годы среди народа, был из рода Рюриковичей. Однако в 1613 году на русский престол была избрана новая династия, принадлежавшая к старинному русскому нетитулованному боярскому роду.
В начале XVII века Смута длилась всего семь лет. В XX столетии она затянулась почти на восемь десятилетий. И тем более непонятно, почему иностранный родственник Романовых претендует на то, чтобы возглавить династию? Прошедшие с момента падения монархии десятилетия и социально-политические изменения, вместившиеся в них, коренным образом изменили психологию людей, их представления о нравственных ценностях.
Ускорение событий лишь дискредитирует идею монархии и нынешних претендентов.
Это понимает и «Объединение членов рода Романовых», основанное в 1979 году за рубежом. В своем заявлении под названием «Романовы сегодня» Объединение, в частности, отмечает: «Важно подчеркнуть, что князья Дома Романовых соглашаются о нужде не выдвигать в эти времена никаких династических претензий, считая, что этот вопрос может быть решен только в будущем волей русского народа».
Нравственный аспект
Императорский поезд еще только медленно двигался по направлению к Пскову (он придет к месту назначения лишь в 19 часов первого марта), император еще не подписал акта об отречении (это произойдет поздно вечером второго марта), но отдельные воинские части петербургского гарнизона с красными знаменами под звуки “Марсельезы” уже двигались к Таврическому дворцу, где “присягали” Временному комитету Государственной думы. В числе этих частей был и Гвардейский экипаж во главе со своим командиром – великим князем Кириллом Владимировичем, двоюродным братом государя. Вот как очевидцы описывают это событие:
«Кирилл Владимирович в 16 часов 15 минут первого марта явился в Государственную думу, где отрапортовал председателю Думы М.В. Родзянко: “Имею честь явиться к вашему высокопревосходительству. Я нахожусь в вашем распоряжении, как и весь народ. Я желаю блага России. Сегодня утром я обратился ко всем солдатам Гвардейского экипажа, разъяснил им значение происходящих событий и теперь могу заявить, что весь Гвардейский флотский экипаж в полном распоряжении Государственной думы”» (В. Н. Воейков. “С царем и без царя”. М., 1994, с. 158). <…>
Вот свидетельство другого современника, будущего командующего Петроградским военным округом, генерала П. А. Половцова, разгонявшего третьеиюльскую демонстрацию большевиков (февральские события он наблюдал, будучи еще полковником, в кулуарах Думы и на площади перед нею): «Из числа грустных зрелищ, произведших большое впечатление, нужно отметить появление Гвардейского экипажа с красными тряпками под предводительством великого князя Кирилла Владимировича. Нужно заметить, что в Думе ясно обозначилось два течения: одни хотели сохранить идею какой-то закономерной перемены власти с сохранением легитимной монархии, другие хотели провозглашать немедленно низложение Династии.
Появление великого князя под красным флагом было понято как отказ императорской фамилии от борьбы за свои прерогативы и как признание факта революции. Защитники монархии приуныли. А неделю спустя это впечатление было еще усилено появлением в печати интервью с великим князем Кириллом Владимировичем, начинавшееся словами: “Мой дворник и я, мы одинаково видели, что со старым правительством Россия потеряет все», и кончавшееся заявлением, что великий князь доволен быть свободным гражданином и что над его дворцом развевается красный флаг”» (П. А. Половцов. «Дни затмения». Книгоиздательство “Возрождение”, Париж, 1918).
Эти свидетельства с большой убедительностью выявили такое качество Кирилла Владимировича, как предательство, – в эти трагические дни он вполне осознанно не стал опорой своему государю. А свидетельство П. А. Половцова говорит о большем: его поведение в те дни повлияло на дальнейшее негативное развитие событий в России. Следовательно, Кирилл Владимирович предал и Династию в целом. Поэтому объявление им себя в 1924 году в эмиграции императором Кириллом является, по существу, безнравственным актом.
Такое поведение великого князя Кирилла Владимировича неслучайно. По крайней мере один раз он уже поставил под удар Династию. Это случилось в начале 1900-х годов, когда он увлекся герцогиней Викторией Мелитой Гессенской, урожденной принцессой Сакс-Кобург-Готской. Последняя развелась со своим мужем, и все шло к новому бракосочетанию. Однако на пути к этому было два препятствия: во-первых, Кирилл Владимирович и Виктория Мелита были двоюродными братом и сестрою; во-вторых, ее бывшим мужем был великий герцог Гессенский Эрнст Людвиг, родной брат императрицы Александры Федоровны. Тем самым Кирилл Владимирович нарушил законы православной Церкви, запрещавшей браки между лицами, состоящими в такой степени родства, и статью 221 Свода законов Российской империи, гласившую: “Ненарушимым… залогом всех данных каждому члену Императорского дома преимуществ поставляется миролюбивое обращение и хранение семейной тишины и согласия” (Свод основных государственных законов. СПб., 1906, том первый, с. 47). <…>
Николай II решил воздействовать на Кирилла Владимировича своим личным авторитетом, направив ему 26.02.1903 года письмо с предупреждением о возможных последствиях, ожидающих его в случае заключения этого брака. В частности, он писал:
«Милый Кирилл, Посылаю Бориса (вел. кн. Бориса Владимировича. – Р.К.) с этими строками, чтобы он тебе на словах дополнил их. Ты, вероятно, догадываешься, в чем дело.
Я уже давно слышал о твоем злосчастном увлечении и признаюсь, надеялся, что за время двухлетнего плавания чувства твои улягутся.
Ведь ты хорошо знаешь, что ни церковными установлениями, ни нашим фамильным законом браки между двоюродными братьями и сестрами не разрешаются.
Ни в каком случае и ни для кого я не сделаю исключения из существующих правил, до членов Императорской фамилии касающихся.
Пишу тебе с тою целью, чтобы тебе был вполне ясен мой взгляд.
Искренно советую тебе покончить с этим делом, объяснив письменно или через Бориса, что я безусловно запрещаю тебе жениться на ней.
Если же тем не менее ты настоял бы на своем и вступил бы в незаконный брак, то предупреждаю, что я лишу тебя всего – даже великокняжеского звания.
Подумай о любящих тебя родителях твоих; они в течение последних месяцев мучаются и терзаются из-за твоей настойчивости жениться на двоюродной сестре.
Поверь мне, ты не первый проходишь через подобные испытания; многие так же, как ты, надеялись и желали брака с двоюродными сестрами, однако должны были приносить в жертву свои личные чувства существующим законоположениям.
Так поступишь и ты, милый Кирилл, я в этом уверен.
Да подкрепит тебя Господь, надейся на Него крепко и молись Ему.
Обнимаю тебя и желаю вам всем благополучного возвращения на родину.
Твой любящий Н.»
Однако Кирилл Владимирович пренебрег личным обращением к нему императора и 8 октября 1905 года обвенчался в Тегернзее (Бавария) с Викторией Мелитой. Тем самым он поставил его в двусмысленное положение: государь должен был принять меры репрессивного порядка против своего двоюродного брата, стоявшего третьим в порядке наследования престола. И они не замедлили последовать.
О браке его не было объявлено специальным манифестом “с обнародованием вместе титула новобрачных”, как этого требовала статья 187 СЗ изд. 1906 года. Кроме того, 2/15 октября 1905 года последовало Высочайшее повеление исключить его из службы, воспретить въезд в Россию и прекратить отпуск ему как великому князю ежегодно причитавшихся двухсот тысяч рублей из фондов министерства императорского двора (29 января 1906 года император разрешил отпускать ему по сто тысяч рублей, из остальной же части содержания повелел составить капитал для могущего произойти от него потомства).
Сложилась парадоксальная ситуация: брак фактически существовал и одновременно его как бы и не было. Положение еще более осложнилось, когда в середине 1906 года стало известно, что Виктория Мелита ожидает ребенка. Если брак еще можно было не замечать, то рождения ребенка, тем более великокняжеского, не заметить было нельзя. Это спровоцировало Верховную власть к дальнейшим действиям.
Николай II поручил специально учрежденному им совещанию в составе председателя Совета министров и министра внутренних дел П.А. Столыпина, министра императорского двора барона В.Б. Фредерикса, министра юстиции И.Г. Щегловитова, министра иностранных дел А.П. Извольского и обер-прокурора Св. Синода П.П. Извольского рассмотреть вопрос о возможности признания этого брака. <…>
Совещание заключило, что “брак… по действующим в Российской империи законам должен почитаться как бы несуществующим”, дети, рожденные от этого брака, “должны почитаться внебрачными”, и что по действовавшим в государстве гражданским законам положение будущих детей могло быть решено лишь путем усыновления их великим князем Кириллом Владимировичем, при котором им предоставлялись права наследования лишь в благоприобретенном имуществе усыновителя. Статья об узаконении детей, при которой внебрачные дети признаются законными со дня вступления родителей в брак, в данном случае применена быть не могла, так как брак не признавался законным. <…>
Журнал Совещания, содержавший изложение сути дела, мнения его членов, а также выводы и рекомендации, был представлен Николаю II. Государь, рассмотрев его, написал следующую резолюцию: “Признать брак Вел. Кн. Кирилла Владимировича я не могу. Великий Князь и могущее произойти от него потомство лишаются прав на престолонаследие. В заботливости своей об участи потомства Великого Князя Кирилла Владимировича, в случае рождения от него детей, дарую сим последним фамилию князей Кирилловских с титулом светлости и с отпуском на каждого из них из уделов на воспитание и содержание по 12.500 руб. в год до достижения гражданского совершеннолетия”.
Император сразу же подвергся эмоциональному давлению со стороны великого князя Владимира Александровича и великой княгини Марии Павловны, родителей великого князя Кирилла Владимировича. <…>
15 июля 1907 года последовал долгожданный указ:
“Снисходя к просьбе Любезного Дяди Нашего, Его Императорского Высочества Великого Князя Владимира Александровича, Всемилостивейше повелеваем: Супругу Его Императорского Высочества Великого Князя Кирилла Владимировича именовать Великою Княгинею Викториею Федоровною, с титулом Императорского Высочества, а родившуюся от брака Великого Князя Кирилла Владимировича с Великою Княгинею Викториею Федоровною Дочь, нареченную при Св. Крещении Мариею, признавать Княжною Крови Императорской, с принадлежащим Правнукам Императора титулом Высочества” (РГИА., ф. 1276, оп. 3, д. 961, л. 5). <…>
Правовой аспект
В России была принята следующая система престолонаследия.
Наследование по закону (статьи 25–39 СЗ Российской империи изд. 1906 года): претендент происходит от равнородного брака (статьи 126 и 188 СЗ);
престол наследует мужчина (статьи 27, 28 и 29 СЗ); в случае пресечения мужского потомства, престол наследует женщина (статья 27 СЗ).
Далее закон предусматривает следующие три варианта наследования престола женщинами, расположенные в порядке старшинства: во-первых, императрицей становится женщина, являющаяся ближайшей родственницей последнего императора, но после нее преимущество опять отдается мужчине (статья 30 СЗ); во-вторых, по пресечении предыдущего рода, престол переходит в поколение старшей дочери старшего сына императора-родоначальника, с предпочтением впоследствии опять же “мужского пола женскому” (статья 31 СЗ). По пресечении этой линии, престол переходит подобным образом в женский род прочих сыновей императора-родоначальника (статья 32 СЗ); в-третьих, по пресечении этих линий, престол переходит “в род старшей дочери императора-родоначальника, в мужское ее поколение, следуя порядку, установленному в женских поколениях сыновей императора” (статья 32 СЗ).
«По пресечении поколений мужского и женского старшей дочери императора-родоначальника, наследство переходит к поколению мужскому, а потом к женскому второй дочери императора-родоначальника, и так далее» (статья 33 СЗ).
Прежде чем применить закон о престолонаследии к нынешним претендентам, рассмотрим, в каком соотношении они находятся с царствовавшей в России до 1917 года династией. Мы не будем прослеживать династию с момента ее воцарения в России. Запомним только, что с 1762 года, с императора Петра III, в России правили уже не Романовы, а Голштейн-Готторпская династия, известная в справочной генеалогической литературе под названием династии Романовых-Голштейн-Готторпов. Отсчет потомства начнем с императора Павла I, которого можно принять за императора-родоначальника (у него не было братьев и сестер, а следовательно, не было и боковых линий его рода).
После смерти Павла I престол в соответствии с законом занял его старший сын Александр I. В результате ряда правовых актов наследником престола в 1823 году был утвержден великий князь Николай Павлович, ставший в 1825 году императором Николаем I. От его четырех сыновей Александра, Константина, Николая и Михаила Николаевичей пошли четыре линии Царствовавшей фамилии, вошедшие в историю под условным названием Царствующей линии, Константиновичей, Николаевичей и Михайловичей.
Его сын император Александр II от двух своих сыновей Владимира и Павла Александровичей образовал еще две дополнительные ветви – Владимировичей и Павловичей. Таким образом, в случае пресечения Царствовавшей линии, в соответствии со статьями 28 и 29 СЗ, право на престол последовательно имели Владимировичи, затем Павловичи, Константиновичи, Николаевичи и Михайловичи.
Мужское потомство императора Александра III пресеклось (император Николай II и великий князь Михаил Александрович были расстреляны, великий князь Георгий Александрович скончался от чахотки). Тогда по статье 29 СЗ престол должен перейти “в род второго сына императора и в его мужское поколение”, т.е. в данном случае в род великого князя Владимира Александровича, второго сына Александра II. У великого князя Владимира Александровича было три сына: Кирилл, Борис и Андрей Владимировичи. Рассмотрим их в обратном порядке.
Великий князь Андрей Владимирович (1879–1956) женился морганатическим браком на балерине Матильде Кшесинской и от этого союза имел сына Владимира Андреевича. В соответствии со статьей 188 СЗ последний не имел прав, принадлежащих членам Императорской фамилии, так как происходил от брачного союза его отца “с лицом, не имеющим соответственного достоинства, то есть не принадлежащим ни к какому царствующему или владетельному дому”.
Великий князь Борис Владимирович был тоже женат морганатическим браком, потомства не оставил.
Великий князь Кирилл Владимирович (1876–1938) от брака с великой княгиней Викторией Федоровной (1876–1936) имел двух дочерей – Марию Кирилловну (1907–1951) и Киру Кирилловну (1909–1967) – и сына Владимира Кирилловича (1917–1992), который должен был носить в соответствии со статьей 147 СЗ титул князя императорской крови. Однако он был возведен в великокняжеское достоинство своим отцом, объявившим себя в эмиграции императором Кириллом I.
Владимир Кириллович в 1948 году женился на Леониде Георгиевне, урожденной княжне Багратион-Мухранской, в первом браке г-же Керби. От этого союза родился единственный ребенок – дочь Мария Владимировна, которая в случае, если брак равнородный, в соответствии со статьями 147 и 148 СЗ должна считаться княжною императорской крови и как праправнучка императора титуловаться “светлостью”, а не “высочеством”. Однако Владимир Кириллович, присвоивший себе после смерти отца права главы Династии, возвел жену и дочь в великокняжеское достоинство. Пытаясь закрепить за своим потомством права на будущий Российский престол, он пошел даже дальше.
В 1976 году его дочь выходит замуж за принца Франца Вильгельма Прусского. Он принимает православие, имя Михаила Павловича, и ему “жалуется” титул великого князя. Родившемуся от этого брака принцу Георгу Прусскому тоже “жалуется” подобный титул. Между прочим, после развода в 1986 году с Марией Владимировной принц Франц Вильгельм перешел обратно в протестантскую религию и вернул свое родовое имя. <…>
Закон о престолонаследии и Учреждение об Императорской фамилии, прежде чем стать законными актами, проходили длительный период составления их целой армией юристов, обсуждения и согласования различными министерствами и в Государственном Совете, а потом уже были утверждаемы императором. Они являлись частью государственных законов Империи, менять которые частные лица, каковыми являлись Кирилл Владимирович и Владимир Кириллович, не имели права. Тем более, что Российской империи как субъекта международного права более не существовало.
Леонида Георгиевна принадлежала к младшей, мухранской, ветви Карталинской линии Багратидов. Ее отцом был не имевший чина бывший уездный предводитель дворянства в Тифлисской губернии князь Георгий Александрович Багратион-Мухранский. Матерью – Елена Сигизмундовна Злотницкая, происходившая, по некоторым данным, из польской шляхты. Благодаря своим родителям Леонида Георгиевна находилась в родстве с такими российскими дворянскими фамилиями, как князья Эристовы, графы Лорис-Меликовы, Головачевы, Гессены, и многими другими. Но нет среди них ни одного представителя какой-либо царствующей фамилии. Никто из ее предков князей Багратион-Мухранских никогда не занимал никакого трона.
Следовательно, князь Владимир Кириллович был женат на представительнице титулованного дворянского ряда и брак этот был морганатическим <…> а их дочь не имеет прав, принадлежащих членам Императорской фамилии, то есть она не имеет даже права титуловаться княжною императорской крови и никаких прав на наследование Императорского Российского престола. Отсюда следует, что Мария Владимировна и ее сын не имеют никаких преимуществ перед остальными членами Дома Романовых, происшедших от морганатических браков в эмиграции. Последние даже имеют преимущество перед ее сыном, потому что по прямым мужским линиям происходят от великих князей и по крови являются Романовыми. <…>
Какие же выводы можно сделать? По нашему мнению, ни с исторической, ни с нравственной, ни с правовой точек зрения нынешние претенденты не подходят на Российский престол.
Великий князь Кирилл Владимирович и его потомство правовым актом императора Николая II от 15 января 1907 года были лишены прав на престолонаследие; так называемая “законотворческая” деятельность великого князя Кирилла Владимировича и князя Владимира Кирилловича в эмиграции в отношении своей семьи и Династии в целом незаконна, так как производилась в нарушение законов Российской империи, от имени которых она провозглашалась; брак князя Владимира Кирилловича с Леонидой Георгиевною Кирби, урожденной княжной Багратион-Мухранскою морганатический, вследствие чего он не мог передать своей дочери Марии Владимировне и своему внуку Георгию Михайловичу прав, принадлежащих членам Российской Императорской фамилии.
Венчание в Исаакиевском соборе
В Санкт-Петербурге в Исаакиевском соборе 1 октября состоялось венчание потомка династии Романовых Георгия Михайловича с дочерью итальянского дипломата Ребеккой Беттарини.
Во время богослужения венчающихся возглашали по обычной формуле – «о рабе Георгии и о рабе Виктории», без каких-либо титулов (ранее Ребекка Беттарини приняла православие с наречением ей имени Виктория Романовна в Петропавловском соборе в Петербурге).
Отец жениха, принц Франц Вильгельм Прусский, на свадьбе не присутствовал, как и многие родственники из европейских монарших фамилий. Из заявленных королевских особ было не более 20 человек, вместо объявленных сотен гостей. Не было на свадьбе и представителей старой русской аристократии.
Официальные власти России не стали уделять этому событию особого внимания, передает РИА «Новости». Пресс-секретарь президента Дмитрий Песков не стал комментировать свадьбу и ажиотаж вокруг нее. «В Москве, Санкт-Петербурге и в других городах России ежедневно проходит много свадеб. Мы всегда желаем счастья молодым», – отметил он.
Ни по одному федеральному или региональному телеканалу прямой трансляции свадьбы не велось, хотя заранее было объявлено, что церемония венчания будет транслироваться в прямом эфире «Первого канала» и на всех телеканалах России.
