Молодой царь изучал в Европе навигацию, чеканку монет, вооружение, книгопечатание, религию и медицину, но более всего его интересовало судостроение
Вячеслав Катамидзе, писатель, историк
В марте 1697 года почти все население Москвы не спало целых четыре дня. Цокот копыт, грохот кузнечных молотов и бой барабанов раздавались не только в Кремле, но и вдоль реки Яузы и в Бронницкой слободе. Шли последние приготовления к поездке царя Петра за границу. Двадцатипятилетний Петр, отобрав пару десятков боярских и купеческих детей, отправлялся в Западную Европу, чтобы узнать как можно больше о развитии науки и техники в европейских странах. Путешествовал он инкогнито, под именем Петра Михайлова, но вез с собой огромную свиту, которую прозвали Великим посольством.
Царский указ о создании Великого посольства был подготовлен за полтора года до отправления. В нем говорилось, что великими послами назначаются друг Петра, швейцарец Франц Лефорт, Головин и Возницын, а поедет посольство в Вену, Англию, Голландию, Бранденбург, Рим и Венецию.
Одной из причин, по которой царь счел крайне необходимым отправиться в Европу, была неизбежность новой войны – и на Балтике, и с турками. И шведы, и турки были серьезными противниками. Шведы обладали большими плацдармами в Прибалтике. На юге на Россию могла обрушиться вся мощь Оттоманской империи: огромный флот, сильная и хорошо обученная армия с тысячами пушек. Петр решил поехать в Европу, чтобы найти союзников, которые могли бы ему помочь создать мощную армию и построить сотни кораблей, а также снабдить его мастерами, которых у него тогда было мало.
У русского царя был поистине монарший размах. В путь отправлялись, кроме его ближайших сподвижников (Меньшикова, Голицына и Головнина) и отобранных Петром юношей, также писцы, солдаты, трубачи, камердинеры, виночерпии, карлики, лекари и прочие – всего около 250 человек. Для них готовились 32 кареты, 4 телеги и несколько десятков лошадей; в обозе везли 2 миллиона рублей золотом, меха, ценные шелка, оружие и другие подарки. Это беспрецедентное по длительности путешествие монарха (оно продолжалось восемнадцать месяцев) было прервано лишь стрелецким бунтом в Москве.
Проведя переговоры с курляндским герцогом, который клялся царю Петру в верности и дружбе и которому ни сам Петр, ни его послы не поверили, царь отправился в Бранденбург. На картах мира этой страны нет уже давно, а между тем когда-то это было государство, с которым в Европе должны были считаться все монархи. Кстати, Берлин, тогда совсем небольшой город, находился на территории Бранденбурга. За время своего правления Фридрих-Вильгельм, Великий курфюрст Бранденбургский (он правил до 1688 года), присоединил к своему курфюршеству Пруссию, отвоевал у шведов Померанию и избавился от зависимости Пруссии от Польши. Земли Бранденбурга простирались от Курляндии до Рейна.
Его сын Фридрих, друживший с царем Петром, был не таким сильным правителем, как его отец, но все же стал заметной фигурой на европейском политическом горизонте. Он собирался взять себе титул прусского короля. Для этого ему нужна была поддержка монархов Европы, в том числе русского царя, и Петр ему эту поддержку обещал. Взамен царь хотел заручиться обещанием Фридриха помочь ему в укреплении союза европейских государств и России в борьбе с Оттоманской империей.
Официальное пребывание Великого посольства в Бранденбурге началось с парада. Царь желал, чтобы въезд послов в Кенисберг показал всему Бранденбургу, как богата и сильна его держава. Парад начался с русского военного оркестра, за ним маршировали охранники царя в алых кафтанах, следом шли «волонтеры» в зеленых кафтанах, шитых серебром и украшенных гербами, за ними – дьяки Посольского приказа в темно-красных кафтанах и наконец – двадцать офицеров и сержантов Преображенского полка, созданного Петром всего за два года до путешествия; они были в темно-зеленых мундирах с красными обшлагами на рукавах. Завершала парад специально доставленная в Бранденбург огромная английская карета: в ней сидели на мехах все три посла, одетые в одинаковые белые шубы и с крупными алмазами на указательных пальцах. Бранденбург никогда не видел такого великолепия.
Переговоры между Петром и Фридрихом прошли успешно; впрочем, бранденбуржцы уже давно помогали русскому царю в оснащении его армии и подготовке его артиллеристов.
Из Бранденбурга путь царя лежал в Голландию: он собирался попасть в Амстердам по воде – сначала по Рейну, а потом по каналам.
Царь Петр был не очень хорошо воспитан, но он был неплохо образован, а самое главное – у него была отличная интуиция. Она подсказывала ему, что России крайне необходимо наладить торговлю и промышленные связи с такой страной, как Голландия, но пытаться сделать это в условиях, когда шведский флот может легко сорвать все торговые операции, не имело никакого смысла. Поэтому начинать все надо было с создания собственного флота. Когда и его люди прибыли в Амстердам, он решил оставить большую часть прибывших с ним по воде там, чтобы они учились и занимались практической работой на верфях знаменитой Голландской Ост-Индской компании. Сам же царь, взяв с собой всего восемь человек, отправился в маленький городок Саардам (ныне Зандам), где в то время находились лучшие верфи в стране. Он принял там участие в постройке корабля совершенно нового типа на верфи Линс-Тувиж Рогге. Считалось, что именно на этой верфи работали тогда мастера высочайшей квалификации.
Хотя царю нашли в Саардаме отличные апартаменты, он поселился в деревянном домике у самой дамбы, принадлежавшем его старому приятелю Герриту Кисту, который когда-то работал у царя в России на верфях в качестве корабельного кузнеца. Кровать, на которой спал царь, была на добрых 15 сантиметров короче, чем надо.
Великое посольство должно было прибыть в Амстердам только 16 августа. К этому времени царь закончил свои наблюдения в Саардаме и вскоре встретился с Лефортом и другими членами посольства. Обняв царя, Лефорт спросил, как тот себя чувствует.
– Сил, конечно, прибавилось, но еще больше прибавилось ума, – ответил царь. И в этой фразе был весь Петр I!
Поездкой в Голландию молодой царь был доволен только отчасти. Поработав на верфях Амстердама, Петр пришел к выводу, что голландцам не хватает теории в строительстве кораблей; большая часть работ выполнялась специалистами, которые были обучены определенным операциям и делали одну и ту же работу много лет, не глядя на чертежи. Ему же нужны были точные планы, которые он мог бы взять с собой в Россию. Он надеялся найти квалифицированных рабочих в Англии.
В январе 1698 года Петр вступил на борт английской королевской яхты, которая должна была доставить его из Голландии в Лондон. Английский король Вильгельм III послал за ним маркиза Кармартена, который славился при дворе тем, что мог перепить любого. Неудивительно, что Петру он сразу же понравился. Но со временем они подружились по-настоящему. Адмирал был искусным военно-морским инженером, а в повседневной жизни простым и славным человеком.
Царь провел в Англии четыре месяца. Здесь он, как и в Голландии, не тратил времени на пышные парадные приемы и придворные церемонии и ограничился лишь двумя визитами в Кенсингтонский дворец. Петр, надо сказать, заинтересовал короля Вильгельма III: молодой гигант обнаружил не только пытливость ума, но и смелость суждений. Правда, король был разочарован тем, что Петр не обратил никакого внимания на его коллекцию произведений искусства, зато пришел в восторг от настенного указателя направления ветра. Король обещал, что закажет ему такой же, и действительно выполнил свое обещание. Кроме того, он заказал портрет русского монарха самому модному в то время портретисту Готфри Неллеру. Портрет с тех пор находится в Кенсингтонском дворце.
Вообще-то, Петр намеревался почти сразу же отправиться в Детфорд, где находились королевские верфи, но зима 1698 года была очень холодной, Темза кое-где замерзла, и ему пришлось ехать в Детфорд не сразу. Царь много бродил по Лондону, главным образом в районах заводов и мастерских, где задавал множество вопросов на самые разные темы, его интересовало все. Царь посещал научные и военные учреждения, где изучал последние достижения в области инженерного дела.
Петра заинтересовала в Англии даже работа гробовых дел мастеров, так как в России в то время хоронили в грубо сколоченных ящиках (Когда в 1998 году в Доме королевы в Гринвиче открылась выставка, посвященная 300-летию Великого посольства, посетители шарахались, войдя в первый выставочный зал: их встречал там огромный гроб).
Петр I изучал также навигацию, чеканку монет, вооружение, книгопечатание, религию и медицину, но более всего его интересовало судостроение, и он поселился в Детфорде, по соседству с верфью. Король Вильгельм III, дальновидный политик, распорядился открыть русскому царю доступ ко всему, что он пожелает. Ему было разрешено посетить Вуличский арсенал и наблюдать, как высверливают пушки. Чтобы развлечь гостя и показать английскую морскую мощь, близ острова Уайт в его честь было разыграно целое морское сражение. Царя свозили в Оксфорд, где ему присвоили ученую степень почетного доктора наук. В лондонских магазинах царь покупал часы, компасы, подзорные трубы, телескопы, приборы разных видов. Он купил также огромную коллекцию зародышей человека, обезьян и разных заспиртованных животных, которых отправил голландским кораблем в свою Кунсткамеру в России; не все они, однако туда доехали: матросы корабля выпили большую часть спирта из сосудов…
Посетил Петр и Гринвич, причем несколько раз, и повсюду неизменно собирались толпы, чтобы поглазеть на него: мало того, что царь отличался высоким ростом – более двух метров, – он еще славился своим, скажем так, «эксцентричным поведением». Когда он уехал из Детфорда, историк и архитектор Джон Ивлин, владелец поместного дома, предоставленного царю, обратился к королю с жалобой, заявив, что в доме теперь нужен капитальный ремонт.
В Гринвиче Петр встречался с королевским астрономом Джоном Фламстедом и его помощником Эдмундом Галлеем (он стал королевским астрономом после смерти Фламстеда). Петр восхищался архитектурой Гринвича, особенно Пансионом ветеранов флота, который построил великий английский архитектор Кристофер Рен, и обещал построить у себя нечто подобное.
Царь был очень доволен своим пребыванием в Англии и особенно посещением верфей, арсеналов и заводов. Уезжая, он упросил короля Вильгельма III отпустить с ним большое количество корабелов и других мастеров; полагают, что всего их было более трех сотен (шестьдесят Петр взял с собой, остальные прибыли позже). Было подписано несколько важных договоров о поставках в Россию оборудования, материалов, а также табака.
Приятным сюрпризом для Петра было то, что ему сообщили о намерении короля Вильгельма подарить ему в память о его посещении Англии корабль «Роял Транспорт», один из лучших в стране. То был прочный и компактный военный корабль, который был спроектирован с учетом самых последних достижений в кораблестроении не только в Англии, но и во всей Европе. Конструктором корабля был сам Перегрин Осборн, маркиз Кармартен, и строили корабль на Чатемских верфях при личном участи маркиза. Длина корабля по палубе превышала 30 метров, он был вооружен 38 пушками, а команда его состояла из целой сотни моряков. Петр отблагодарил короля тем, что подарил ему огромный рубин, который стоил более 10 тысяч фунтов.
В Детфорде Петр не только учился строить корабли и осваивал английскую кораблестроительную науку – вечера он проводил в пирушках с друзьями.
Был у русского царя в Англии и роман. Его избранницу звали Летиция Кросс, и то была очаровательная блондинка, актриса театра «Друри-лейн».
В Детфорде сохранился дом, в котором она поселилась на то время, пока здесь находился русский монарх.
Каким образом оказалась она рядом с Петром? Домыслов на этот счет немало. Некоторые историки считают, что он обратил на нее внимание, когда его пригласили на спектакль (он побывал в нескольких театрах Лондона). По другим источникам, его познакомил с ней герцог Шрусбери, один из ближайших сподвижников короля Вильгельма, и в таком случае Летиция, конечно, появилась в жизни Петра неслучайно. Утверждают даже, что Петр был влюблен настолько, что хотел на ней жениться.
Порывистый во всем, он думал увезти ее немедленно, но Меншиков отговорил его. Он посоветовал послать за Летицией надежных людей из Вены, куда собирался отбыть Петр, а не смущать церемонный английский двор столь необычным для монарха поступком. В Вене, однако, Петр получил сообщение, что ему надо немедленно спешить в Москву: там начался мятеж стрельцов. Послать гонцов за красавицей в Лондон уже не было суждено. А жаль, красивая и умная была бы царица…
Вспоминал ли о ней Петр? Кто знает. Но о Лондоне вспоминал не раз. Говоря о своем пребывании в Англии, Петр заявлял, что вообще был бы счастливее в роли английского адмирала, нежели в роли русского царя. Что же касается английского королевского двора, то там, как следует из воспоминаний современников, после отъезда русского монарха вздохнули с облегчением.
