К 275-летию русского писателя, поэта и философа Александра Николаевича Радищева
Екатерина Григорьева
«Я взглянул окрест меня – душа моя страданиями человечества уязвлена стала. Обратил взоры мои во внутренность мою – и узрел, что бедствия человека происходят от человека, и часто от того только, что он взирает непрямо на окружающие его предметы. Ужели, вещал я сам себе, природа толико скупа была к своим чадам, что от блудящего невинно сокрыла истину навеки? Ужели сия грозная мачеха произвела нас для того, чтоб чувствовали мы бедствия, а блаженство николи? Разум мой вострепетал от сея мысли, и сердце мое далеко ее от себя оттолкнуло. Я человеку нашел утешителя в нем самом. “Отыми завесу с очей природного чувствования – и блажен буду”. Сей глас природы раздавался громко в сложении моем. Воспрянул я от уныния моего, в которое повергли меня чувствительность и сострадание; я ощутил в себе довольно сил, чтобы противиться заблуждению; и – веселие неизреченное! – я почувствовал, что возможно всякому соучастником быть во благоденствии себе подобных…»
Такими словами предварил свое знаменитое «Путешествие из Петербурга в Москву» Александр Радищев, имя которого вошло в историю именно благодаря этой книге, прозвучавшей в эпоху правления Екатерины II как дерзкий призыв к борьбе за свободу, равноправие и отмену крепостничества.
Родившись в 1749 году в дворянской семье, Радищев получил привилегированное образование за границей, и оно стало решающим в формировании его критического взгляда на российское общество. Учась в Лейпцигском университете в Германии, он погрузился в труды прогрессивных европейских философов – Руссо, Вольтер и Монтескье, – мыслителей, отстаивавших идеи свободы и равенства, резко контрастирующие с крепостным правом и автократическим правлением в России.
«Путешествие из Петербурга в Москву» было революционным не только по содержанию, но и по своему прямому обращению к русскому сознанию. Резкая критика крепостного права, коррупции и повсеместной несправедливости в российском обществе, изображение суровых реалий, с которыми сталкивались крепостные, и морального разложения дворянства, – эти страстные обличения и эмпатическое изображение угнетенных вызывали отклик у интеллектуальной элиты.
«Гражданин, в каком бы состоянии небо родиться ему ни судило, есть и пребудет всегда человек; а доколе он человек, право природы, яко обильный источник благ, в нем не иссякнет никогда; и тот, кто дерзнет его уязвить в его природной и ненарушимой собственности, тот есть преступник. Горе ему, если закон гражданский его не накажет».
Н. Радищев. «Путешествие из Петербурга в Москву»
Публикация повести в 1790 году имела для его автора серьезные последствия. Екатерина II, хоть и увлекалась идеями Просвещения и даже состояла в переписке с Дени Дидро, сочла книгу подстрекательской, приказала отыскать автора (Радищев издал свое произведение анонимно) и судить. Весь тираж «Путешествия из Петербурга в Москву» был изъят и уничтожен (уцелело лишь несколько экземпляров), однако повесть продолжала расходиться в списках и вскоре стала известна широкой публике.
30 июня Радищева арестовали, судили за государственную измену и приговорили к смертной казни, которая позже была заменена по распоряжению императрицы десятилетней ссылкой в Сибирь.
Для Радищева настали трудные времена, но он продолжал писать и развивать свои идеи, хотя и в более сдержанной манере из-за жесткой цензуры.
В 1797 году Радищев был помилован императором Павлом I и получил разрешение вернуться в европейскую часть России и даже поступил на государственную службу. При Александре I он был членом Комиссии по составлению законов. И все равно оставался маргинализованной фигурой, так как его радикальные идеи оттолкнули от него представителей дворянства.
Радищев считается пионером русской социальной мысли. Его бесстрашная критика существующего порядка и видение более справедливого и человечного общества сделали его предшественником более радикальных движений, которые в итоге привели к революции 1917 года. В советской историографии Радищева чествовали как протореволюционера, хотя его либеральные идеи во многом противоречили советской идеологии.
