Олег Озеров, журналист, историк
Этой осенью российские Вооруженные силы отмечают две важные даты: 80-летие Битвы под Москвой и 125-летие со дня рождения маршала Советского Союза Георгия Константиновича Жукова.
Символично, что обе эти даты отмечаются практически одновременно, ибо Жуков внес большой вклад в оборонительную и наступательную операции советских войск в этой исторической битве.
Предыстория сражений под Москвой была трагической для советского командования. Под Вязьмой советские войска, попав в окружение, потеряли более 270 тысяч убитыми, около 600 тысяч были ранены и попали в плен. Шесть общевойсковых армий, несколько танковых корпусов и артиллерийских дивизий Ставки Верховного Главнокомандования практически перестали существовать. Это значило, что фашистским дивизиям был открыт путь на Москву.
В этой ситуации оборону столицы должен был возглавить человек с железной волей, неиссякаемой энергией и полный решимости добиться поворота в ходе войны.
Жуков, отозванный с Ленинградского фронта, где ему удалось стабилизировать ситуацию, был назначен командующим Западным фронтом; иными словами, его задачей было остановить немцев под Москвой. Это была непростая задача, линии обороны на западном направлении практически уже не было. Но тот факт, что окруженные под Вязьмой части еще держались, привело к тому, что немецкие танки, стоявшие по периметру вяземского котла, держали советские войска в кольце, но на Москву не шли. Немцы намеревались уничтожить окруженные русские части силами 28 дивизий, пять из которых были танковыми. К Москве пока продвигались с боями только несколько немецких дивизий.
Это давало возможность постепенно наращивать оборонительные усилия. Жуков начал реорганизовывать оборону на важнейших направлениях с целью остановить передовые части фашистов на подступах к столице еще до того, как основные силы группы армий «Центр» генерала-фельдмаршала фона Бока начнут массированное наступление на Москву. Главная роль в этом отводилась Можайской линии обороны, длина которой составляла около 250 км и в которой были тысячи дотов и дзотов.
Тем временем в Москву начали прибывать части восьми сибирских дивизий, которые занимали оборону вокруг столицы. Жуков приказал, чтобы на передовых позициях были опытные бронебойщики, вооруженные противотанковыми ружьями, и солдаты, умеющие бросать связки противотанковых гранат по бронированным целям. Командирам частей и подразделений он приказал продолжать упорную оборону на Можайском рубеже, используя каждую возможность нанести противнику наибольшие потери. Ведь каждый день, выигранный в этих боях, давал время перебросить к Москве еще одну воинскую часть. Для командующего Западным фронтом Жукова передышки были необходимы для подтягивания резервов из глубины страны и с других фронтов, для поставок танков и артиллерии в войска на передовой.
Эсэсовская танковая дивизия «Рейх», которая славилась самым большим числом военнослужащих, награжденных рыцарским Железным крестом, рвалась к Москве в первом эшелоне немецких войск.
В районе Минское шоссе – село Бородино дивизия «Рейх» совместно с немецкой 10-й танковой дивизией и при поддержке авиации атаковала 32-ю стрелковую дивизию В. Полосухина, прибывшую из Сибири. Спустя почти 130 лет после похода Наполеона этой дивизии пришлось скрестить оружие с врагом на том самом Бородинском поле, которое со времен Отечественной войны 1812 года стало национальной святыней России.
Эсэсовцы ожидали, что сметут стрелковую дивизию. Но за шесть суток боев на Бородинском поле немецкие войска продвинулись вперед всего на несколько сотен метров, потеряв при этом 10 тысяч солдат и офицеров, 4 самолета, 117 танков, 350 автомашин и мотоциклов. Всего же к началу зимы дивизия «Рейх» потеряла 60 % личного состава.
Неудачи немецкие командующие объясняли погодными условиями. Действительно, распутица играла определенную роль, но генерал-фельдмаршал фон Бок, давая оценку ходу наступления, признал, что гитлеровские генералы не учли способности советских войск к сопротивлению и возможности получения все новых резервов из других районов страны. Как следствие прибытия этих резервов, а также массового героизма во многих частях, и в первую очередь среди курсантов военных училищ, воинов-сибиряков и в войсках НКВД, к началу ноября фронт вблизи Москвы стабилизировался. Лозунгом тех дней стали слова «Ни шагу назад!”, и Жуков проводил этот лозунг в жизнь крайне жесткими мерами. Командир и комиссар 133 стрелковой дивизии были расстреляны – за невыполнение приказа об обороне города Руза и самовольный отход с занимаемых позиций.
7 ноября состоялся знаменитый Парад у стен Кремля, а в 8 часов 10 минут все радиостанции СССР передавали речь Сталина на Красной площади. В течение войны парады больше не проводились. Как вспоминал Георгий Константинович, тот парад войск имел огромное значение для поддержания морального духа в войсках на передовой.
Начиная со второй половины октября и в ноябре 1941 года войска Западного фронта под командованием Жукова вели активную оборону с целью измотать силы противника, а затем, при благоприятных условиях, перейти в контрнаступление. После боев на рубеже Волоколамск, Можайск, Малоярославец, Калуга советские войска закреплялись на оборонительных позициях восточнее этих пунктов, укомплектовывались, довооружались и готовились к частным контрударам против обозначившихся к этому времени неприятельских группировок.
Между тем положение на фронте снова осложнилось после наступления морозов. Земля замерзла, и немецкие танки могли наступать теперь вне дорог. 15 ноября началось новое наступление немцев на Москву. Они обошли Истринское водохранилище, захватили Клин и Солнечногорск. Южнее Москвы танковые части генерала Гудериана обошли Тулу, но были остановлены кавалеристами генерала Белова, которые действовали в пешем строю при поддержке артиллерии.
В последние дни ноября немецкие командиры уже могли в бинокль видеть столицу. Генерал Гепнер даже послал группу мотоциклистов из армейского инженерного батальона в сторону Химок. Они прорвались 30 ноября в Химки; до окраины Москвы оставалось всего 8 км. Но тут они попали под кинжальный пулеметный и автоматный огонь и отступили с потерями. Эта неудача дала понять немцам, что взять Москву, превращенную в тысячу крепостей, им вряд ли удастся. Генерал Гудериан признал: «Наступление на Москву провалилось все жертвы и усилия наших доблестных войск оказались напрасными, в немецком наступлении наступил кризис, силы и моральный дух немецкой армии были надломлены»
К этому моменту немецкие резервы были практически израсходованы, в то время как советское командование сумело сохранить основные силы. Резервные части, проходившие обучение, получили необходимое вооружение и к началу декабря пополнили войска. Наступил переломный момент в сражении под Москвой. У советского командования теперь были значительные резервы, которые могли им позволить овладеть стратегической инициативой и начать контрнаступление. Еще 29 ноября Жуков позвонил Сталину и попросил отдать приказ о начале контрнаступления, объяснив ему, что для этого есть все предпосылки. Вечером этот приказ был отдан.
Заметим, что генералы вермахта, в частности командующий группы армий «Центр», никак не ожидали такого поворота событий. Не представляли они себе и возможности существенного наращивания сил и средств Красной армии в складывающейся обстановке. Между тем в резерве Верховного Главнокомандования уже имелись многие сотни танков и самолетов, которые должны были вместе с другими родами войск отбросить немцев от Москвы. Гудериан так вспоминал об этих тяжелых для него днях: «Мне с болью в сердце пришлось в ночь на 6 декабря принять решение о прекращении бесперспективных боевых действий и об отходе на заранее избранный рубеж». То, что немцы начали отвод войск, стало известно в Ставке: теперь контрнаступление стало и своевременным, и просто необходимым.
План контрнаступления был дерзким, но вполне осуществимым. Он предусматривал совместные действия трех фронтов. Первый удар наносил
Калининский фронт. 5 декабря войска фронта начали наступление на северном крыле 9-й армии группы армий «Центр»: целью их было выйти в тыл войск генерала Гепнера. 6 декабря перешел в наступление Западный фронт Жукова. Командующий фронтом поставил задачу перед войсками разгромить основные группировки 1-й и 3-й танковых групп, 2-й танковой армии, 4-й и 2-й армий и правое крыло 9-й армии фашистов.
Первыми в наступление перешли армии левого крыла Западного фронта. 16-я армия Рокоссовского и 1-я ударная армия Кузнецова получили задачу уничтожить прорвавшиеся к Москве передовые части противника, а далее развивать наступление на Солнечногорск и Клин, а также на Дорохово и Можайск. 10-я армия должна была ударить во фланг танковой армии Гудериана, а 20-я армия образовала заслон под Химками и Красной Поляной.
Задачей контрнаступления было разгромить группировку противника, нацеленную на Москву, но результаты его были более значительны. Немцы отступали под натиском советских войск до 20 апреля 1942 года, линия фронта отодвинулась от столицы на разных участках на 150–300 километров. Сам Георгий Константинович в своих воспоминаниях, которые вышли первый раз в 1969 году, отмечал, что больше всего ему запомнилась именно битва за Москву. Генерал Михаил Катуков (со временем маршал бронетанковых войск и дважды Герой Советского Союза), вспоминал: «Призыв “Ни шагу назад”, сменился боевым кличем “Вперед, гнать врага без передышки, не давая ему укрепиться в населенных пунктах!”».
Успех наступательной операции был достигнут благодаря целому ряду факторов. Первый ‒ срочная передислокация к Москве десятков дивизий из других районов страны, включая Дальний Восток. Последнее стало возможным потому, что советская агентура в Японии и Манчжурии сообщила, что Япония в данное время не планирует никаких военных действий против СССР.
Вторым фактором была стратегическая внезапность, достигнутая советским командованием. Стратегическая цель была обеспечена одновременным и координированным действием трех фронтов. Идеально было выбрано время для перехода от обороны к наступлению. Третьим фактором стала скрытая подготовка к сражению большого количества танков, орудий, производство большого количества пулеметов и автоматов, а также самолетов и знаменитых «катюш». И, наконец, снабжение советских войск зимней одеждой и пищей, чего не могло себе позволить в боевых условиях немецкое командование, полагавшее, что справиться с Советским Союзом до зимы.
И конечно, трудно переоценить значение действий Г.К. Жукова в ходе Московской битвы. Он не только сыграл огромную организующую роль в укреплении обороны, а затем и в подготовке контрнаступления. Легендарные качества этого выдающегося военачальника – его энергия, его умение оперативно реагировать на малейшие изменения в боевой обстановке, его упорство в выполнении задач, которые он ставил перед собой и подчиненными ему войсками, – ощущались во всех частях на передовой.
Упорство в отстаивании своей позиции он проявлял не только с подчиненными ему генералами и офицерами, но и с вышестоящими начальниками. К примеру, когда 16-ая армия оказалась в тяжелом положении в районе Истры, Жуков отменил приказ начальника Генерального штаба Шапошникова об отводе войск за Истринское водохранилище. Командующий армией К. Рокоссовский, кстати, считал, что оборонительный рубеж за водохранилищем был бы лучше в создавшихся условиях, но Жуков настоял на своем. Он руководствовался не только общей ситуацией на всем фронте, которым он командовал, но и практическими соображениями. Оборудование нового оборонительного рубежа заняло бы продолжительное время и могло бы вызвать соблазн командиров отойти на рубеж, еще не готовый к приему войск.
Как его начальники, так и подчиненные высоко оценивали действия Жукова: они считали, что у командующего есть глубокое понимание общего положения на фронте и что решения он принимает с учетом психологии военного времени.
Москву отстояли дорогой ценой. Потери советских войск в ходе битвы за столицу составили 372 тысячи убитыми и ранеными, или 37 % от общей численности войск в начале операции. Но эта битва привела к первому крупному поражению вермахта во Второй мировой войне. Все последующие великие битвы фашистская Германия советской стране проиграла.
