Никто не ожидал, что Лондон может просто хлопнуть дверью и выйти из состава ЕС
Виктор Лупан, глава редакционного совета
Англичане давно славятся своей экстравагантностью. Если сравнить их нравы и обычаи с нравами и обычаями прочих западных европейцев, то у англичан они часто будут немного иными. Левостороннее движение – лишь один из самых явных примеров этой разницы. Английская мужская мода считается эпитомией хорошего вкуса и выдержанной элегантности, несмотря на то что пиджаки, которые шьют на Сэвил-роу, смотрятся так, будто они с плеча младшего брата.
Сами англичане никогда, по большому счету, европейцами себя не считали. В присущем истинным островитянам стиле они всегда говорили о Европе, как о «континенте», иными словами – о «материке», вдали от которого они, англичане, проживают. И от которого они же себя абстрагируют, если и не полностью, то в достаточной мере. То, что в отелях нам обычно предлагают два вида завтрака – «континентальный» и «английский», – является невинным кулинарным отголоском этого фундаментального стилистического различия.
До нашумевшего царствования короля Генриха VIII, с его шестью женами и неисчислимыми любовницами, Англия находилась под культурологическим воздействием латинского континентального мира. С религиозной точки зрения – из-за принадлежности к Римской католической церкви с ее мессой и образованием на латинском языке. А с культурологической – из-за мощного влияния Франции, ближайшего соседа и исторического врага.
Генриха VIII, порвав с Римской католической церковью в 1529 году из-за разногласий, связанных с неприемлемыми аспектами его интимной жизни, порвал, фактически, с католическим миром. Из этого конфликта выросла замечательная и трагическая фигура Томаса Мора (1478–1535) – жертвы королевского кровавого произвола и впоследствии католического святого.
Но еще задолго до этого разрыва периода церковной реформации Англия более ста лет воевала на территории Франции из-за «династических» разногласий. Знаменитая Столетняя война длилась на самом деле 116 лет (1337–1453 гг.). Из этого самого продолжительного в истории Европы конфликта выросла героическая фигура юной освободительницы Жанны д’Арк, сожженной англичанами на костре по приговору трибунала католической церкви. Церковь впоследствии раскается и произведет ее в ранг святых.
Интересно и то, что позднее Томас Мор стал считаться, наряду с итальянским мыслителем Томмазо Кампанеллой (1568–1639), предтечей идеи коммунизма – как утопии, конечно, но утопии идеальной! Во второй части своего произведения «Утопия» (что в буквальном смысле слова означает «место, которого нет») Томас Мор описывает прообраз коммунистического устройства общества. А Кампанелла в наиболее значительном из своих произведений – «Город Солнца» – продолжил и развил идеи Мора. В Городе Солнца нет частной собственности, упразднена семья, дети воспитываются обществом, царит полная унификация в одежде, быту, поведении. Абсолютно все регулируется обществом или государством, во главе которого стоит правитель по имени Солнце или Метафизик. Нам это что-то напоминает, правда?
А Жанна д’Арк превратилась в воплощение народного противостояния захватчикам. О ней писали не только Шекспир и Вольтер, но и Марк Твен, Анатоль Франс и Бернард Шоу. Последний, хоть и англичанин, посвятил ей произведение под названием «Святая Жанна». Занимательно сегодня и то, что Жанна – героиня и ультралевых (феминисток, борцов за народное освобождение), и ультраправых, типа Ле Пен.
Впоследствии Британская империя станет оплотом борьбы с Французской революцией и ее метастазами. Чудом избежавшие обезглавливания представители французской аристократии и прочие «деятели из реакционных кругов» найдут убежище в Англии.
То же самое, но по иным причинам, сделает генерал де Голль в 1940 году. Ибо Англия была тогда единственной страной в Европе, не порабощенной нацистской Германией.
Этот краткий исторический экскурс говорит о том, что Англия всегда была некой альтернативой для страстей, постоянно обуревающих Европейский континент. Многовековая английская демократия, пресловутая английская толерантность, английская элегантность и английский юмор всегда влияли на умозрение определенных европейских элитных кругов. Этих людей обзывали «снобами» и «англоманами», но они продолжали жить и влиять на европейское общество. У них был и есть очень широкий спектр или круг кумиров – от Оскара Уайльда до «Битлов» и Монти Пайтон.
В отличие от французского или немецкого, английское культурное влияние на Европу не носит напыщенно элитный характер. У англичан нет ни Вольтера, ни Хайдеггера, ни Баха, ни готики, ни Ренессанса. Все это влияло, разумеется, на них. Но постфактум! Видимо, и поэтому тоже английская культура сохранила удивительную самобытность без разрыва с европейским континентальным гением.
Нельзя здесь не отметить и удивительный Гранд-тур (с французского Le Grand Tour, употребляемого англичанами без перевода), «большое путешествие», которое в XVIII–XIX веках совершали в образовательных и культурных целях молодые люди из зажиточных аристократических и буржуазных семей. Маршруты этих очень популярных в Англии путешествий часто длились по нескольку лет и пролегали в основном через Францию и Италию, реже через Испанию и доходили порой вплоть до Святых мест, то есть до Палестины. Гранд-тур был, в общем, завершающим этапом в воспитании и образовании молодых людей (девушек – гораздо реже). Они выбирали для этого особо значимые города, где можно было наиболее удовлетворительно познакомиться с шедеврами архитектуры, скульптуры и живописи времен Античности, Средневековья и Возрождения. Не чужды были им и природные достопримечательности, такие как Альпийские горы и долины или средиземноморские ландшафты юга Франции и Италии. Таким образом высокосветские образованные англичане как бы приобщались из поколения в поколение к прекрасному.
Когда Франция, Германия и Италия стали размышлять о создании объединенного европейского сообщества, они быстро привлекли страны Бенилюкса (Бельгию, Голландию и Люксембург), не подумав даже о Великобритании. Де Голль, хоть он и был крайне благодарен англичанам за то, что они приютили его и членов Сопротивления в годы войны, совершенно отрицал возможность вступления Великобритании в состав Европейского сообщества. И был прав, ибо Великобритания сама отказалась от присоединения к Римскому договору, который положил основу Европейскому экономическому сообществу (ЕЭС). Это было в 1957 году. Передумав, однако, она дважды подавала заявку на вступление – в 1963 и 1967 годах, – но президент Франции де Голль пользовался каждый раз своим правом на вето и отвергал кандидатуру Великобритании. Де Голль ушел в отставку в 1969 году и скончался в 1970-м.
В 1973 году Великобритания вошла наконец в состав ЕС. Но в 1974-м консервативное правительство Эдварда Хита потерпело поражение на выборах. А одержавшая победу Лейбористская партия, во главе с премьером Гарольдом Вильсоном, тут же бросилась пересматривать условия членства Великобритании в ЕЭС и организовывать первый референдум на тему членства. Итак, первый референдум по вопросу о том, следует или нет Великобритании оставаться в составе ЕЭС, был проведен в далеком 1975 году. Избиратели проголосовали тогда против выхода, но Лейбористская партия раскололась в результате на два противоборствующих лагеря – при соотношении 2:1 в пользу выхода.
Из одного этого примера видно, что членство Великобритании в составе Евросоюза было проблематичным с самого начала. И всегда оставалось проблематичным. Многие помнят еще, наверное, крики Маргарет Тэтчер: “I want my money back!”
Итак, несмотря на постоянные трения, особенно между Великобританией и Германией, никто, что даже странно как-то, не ожидал, что Лондон может просто хлопнуть дверью и выйти из состава ЕС. А потому результат консультативного референдума 23 июня 2016 года, послуживший основанием для выхода, настолько ошарашил всех, что долгое время никто не мог прийти в себя. Сами англичане, особенно жители крупных городов, были просто в шоке от произошедшего. Прождав почти год, правительство Великобритании все же инициировало процедуру выхода 29 марта 2017 года, «в соответствии со статьей 50 Договора о Европейском союзе». Изначально формальный выход из ЕС должен был произойти ровно через два года: 29 марта 2019 года, в 23:00 по Гринвичу. И тут начались такие трения, такие маневры, да и столь недостойные дрязги, причем дрались все со всеми, что срок выхода был продлен до октября. Но и к этому времени соглашение не было заключено. Наконец, в полночь с 31 января на 1 февраля 2020 года, членство Великобритании в ЕС, продолжавшееся с 1973 года, закончилось. Немыслимое свершилось! Евросоюз, который дотоле лишь расширялся да разрастался, вдруг утратил одного из важнейших своих членов. Причем не исключив его за проступок, а по собственному желанию последнего. До этого европропаганда неустанно утверждала, что членство в ЕС – суть мечта каждого европейца.
Особенно удивительным было проявление максимализма со стороны Брюсселя. Он стал предъявлять Лондону невероятные условия, мол, «или так, или никак». Но со временем все это стало сдуваться, а пыл угасать. И выяснилось, что good deal («хороший договор») нужен больше Евросоюзу, ибо Борис Джонсон был готов и на no deal.
Так хорош Брексит или нет для Великобритании? И что он изменил, по сути, в жизни простых граждан? Ответов на эти вопросы пока нет. Ибо нагрянул коронавирус! Экономика остановилась или значительно замедлилась, люди перестали передвигаться из одной страны в другую. Но самое хорошее и важное мы все же знаем: безвизовый режим «каким он был, таким он и остался».
Великобритания – великая морская держава. А потому хотелось бы послать ей в заключение доброе морское напутствие: «Большому кораблю – большое плавание!»
