Автор: Хочбар Рамазанов
Зино Давидофф: «Уважающие себя люди курят кубинские сигары!»
Русский еврей, прославивший кубинские сигары и сделавший Швейцарию сигарным центром Европы – именно таким был Зино Давидофф.
Он говорил: «Я никогда не занимался маркетингом, я просто любил своих клиентов». Его первый магазинчик в Женеве, на улице Рю де Рив, принимал посетителей не только с утра до вечера 365 дней в году, но и открывался ночью, если того желал клиент. Позже его постоянными клиентами будут короли и президенты, миллиардеры и голливудские актеры, а название компании станет известно по всему миру. Однако в самом начале этой истории такие повороты судьбы было трудно предвидеть.
11 марта 1906 года в Новгороде-Северском, недалеко от Киева, у Хиллеля и Рахили Давыдовых родился сын – Зуси-Мейер. Хиллель, глава семьи, жившей в Российской империи, уже тогда был связан с табачным делом, однако успеха на родине ему не суждено было добиться: и в 1911, спасаясь от волны антисемитизма в России, он меняет имя на Генри Давидофф и эмигрирует с семьей в Европу. В закрытых поездах, почти нелегально, семья добралась до Женевы, где путешествие и закончилось по достаточно тривиальной причине – на дорогу больше не было денег.
Генри Давидофф открыл табачную лавку в квартале Ле Гротте, зарабатывая в основном на продаже спичек. Немного позже, в 1917 году, их магазинчик приобрел статус «русского места» в Женеве – многие представители русской эмиграции приходили в табачную лавку пообщаться и обсудить политические новости. Эмигранты угощались чаем из русского самовара, курили свежескрученные папиросы и шутили, что даже Ленин заходил в лавку, да ушел, не заплатив.
Тем временем молодой Зуси-Мейер, или Зино, как его называли, получил образование в хорошем колледже и выучил несколько языков – итальянский, испанский, английский и немецкий, – не избавившись, правда, от русского акцента. Он был заинтересован в продолжении дела отца, но Генри не собирался предоставлять сыну уже готовый бизнес. Было решено, что Зино должен пройти школу жизни, так как только она научит его тому, о чем не расскажут в университете и чему не научишься под родительским крылом.
Так и начался долгий путь будущего «короля сигар» – с нуля. В 1926 году двадцатилетний Давидофф покинул родной дом с 300 франками и несколькими рекомендационными письмами в кармане и отправился в самый «русский» город Европы 1920-х – Париж. Столица русского зарубежья оказалась для Зино большим искушением – почти все деньги, выделенные на первое время, он прогулял.
Конечно, русский Париж не оставил юношу без интересных историй – как-то раз, в одном из ночных заведений, он встретил русского эмигранта. Завязался разговор, и когда Зино рассказал о своих планах отправиться в Новый Свет, собеседник убедил его обязательно сходить к гадалке перед поездкой. И цыганка нагадала ему встречу с блондинкой, которая перевернет всю его жизнь…
Российскую империю Зино покинул в возрасте пяти лет, а к тому моменту, как ему исполнилось двенадцать, эта страна перестала существовать. Как и очень многие другие эмигранты из бывшей России, семья Зино столкнулась с проблемой документов – паспорта несуществующей страны сменялись разного рода временными удостоверениями личности, наделяющими владельцев достаточно сомнительным статусом. Так, единственной страной, в которую Зино мог выехать из Парижа, была Аргентина.
Путь на судне занимал два месяца. Волею судьбы юноша, не имевший денег, но обладающий манерами и вечерним костюмом, был приглашен в обеденный зал первого класса. Там Зино действительно встретил блондинку, как ему и было предсказано, однако она так и не смогла перевернуть его жизнь – в Южную Америку Зино прибыл с четким пониманием своей цели.
Годы, проведенные в Южной Америке, пошли Зино на пользу. Аргентина не могла похвастаться разнообразием выращиваемого табака, и Зино начал перебираться из страны в страну, познавая тонкости производства табачных изделий. В конце концов он оказался на Кубе. На острове курили буквально все – от девочек, бегавших за школу на переменах, до их родителей, непринужденно выкуривающих сигары после ужина. Тогда курение сигар не было атрибутом богатой жизни. Зино проникся латиноамериканской страстью, а также изучил процесс производства от А до Я – ему все-таки пригодились его рекомендации, и он посетил такие известные плантации, как Mato Grosso, Rio Grande и Borba.
Дела у отца в Женеве шли не очень хорошо: в Швейцарии успехом пользовались продавцы с именем и репутацией, так что клиентов у эмигранта из России было немного. Но однажды утром в магазин зашел молодой загорелый мужчина, которого Генри Давидофф сразу и не узнал. Клиент, одетый в сатиновый костюм и кубинские сандалии, посмотрел на продукцию и заявил: эти русские самокрутки уже вышли из моды – уважающие себя люди теперь курят кубинские сигары! Конечно же, это был Зино.
По возвращении в Швейцарию он начал активно развивать компанию, применяя то, чему научился в Америке. Зино сам закупал табак, сам стоял за прилавком и в то же время был хозяином магазина. Говорят, он помнил, какой сорт табака любил каждый из его клиентов. Отношение Зино к своему делу создало ему безупречную репутацию – и именно поэтому в годы Второй мировой войны производители, желающие спасти свои сигары от попадания к фашистам, отправляли свою продукцию на реализацию именно в магазины Davidoff. Это помогло компании расшириться и стать еще более успешной. Бренд Davidoff завоевал известность во всем мире. Даже египетский король Фарук как-то купил у Зино 20 тысяч сигар. А магазин на Рю де Рив вошел в число достопримечательностей Женевы.
Компания пережила еще много исторических моментов, повлиявших на ее развитие – слияние с Oettinger, открытие в 1980 году магазина в новой столице русского зарубежья Лондоне, на улице Сент-Джеймс. Лондонским бутиком, кстати, стал управлять Эдвард Саакян – эмигрант армянского происхождения, который покупал сигары у Davidoff еще в Женеве.
Зино Давидофф скончался 14 января 1994 года в Женеве. Пройдя все этапы от мальчика на побегушках, до профессионала, отточившего свое мастерство до совершенства, Зино оставил свою подпись буквально на всех пяти континентах – ведь его звучащая на русский лад фамилия стала названием бренда, а автограф – логотипом.
