Решения Венского конгресса спровоцировали целую серию освободительных войн и революций. В результате конгресса сложилась Венская система международных отношений, и был создан Священный союз европейских государств, имевший целью обеспечение незыблемости европейских монархий.
Андрей Буровский, историк, писатель, доктор философских наук, профессор
Неторопливый Венский конгресс был не просто дипломатическим съездом: в конгрессе непосредственно участвовали монархи – российский император Александр I и австрийский император Франц I. В Вену съехались представители всех европейских государств.
Почти все дипломаты – представители высшей европейской знати. От Британии – Артур Уэлсли, герцог Веллингтон, и Роберт Стюарт Каслри, маркиз Лондондерри. От Пруссии – князь Карл Август фон Гарденберг. От Португалии – представитель одной из древнейших землевладельческих семей Педру де Соуза Гольштейн де Палмела. От Швеции – граф Карл Аксель Левенхельм. От Испании – Педро Гомес, маркиз де Лабрадор.
Предки Карла Вильгельма фон Гумбольдта не известны со Средних веков, но этот знаменитый реформатор университетов Германии, старший брат знаменитого путешественника Александра фон Гумбольдта входил в число лиц самых приближенных к прусскому королевскому двору. Очень доверенный, очень влиятельный человек в аристократических кругах.
Интересно, что из России прибыла высшая знать, но поголовно иностранного происхождения. Барон Иоганн фон Анстедт – родом из Эльзаса. Граф Густав Оттонович фон Штакельберг – из Германии. Граф Шарль-Андре Поццо ди Борго – корсиканец, кровный враг Наполеона. Граф Иоанн Каподистрия – греческий аристократ, перешедший на русскую службу уже в пору Наполеоновских войн. Граф Карл Васильевич Нессельроде и граф Андрей Кириллович Разумовский из новой знати. С графскими титулами, но отнюдь не представители древних родов.
Францию представлял Шарль Морис де Талейран-Перигор, князь Беневенто, чье имя уже при жизни стало нарицательным для обозначения ловкости, хитрости, но главное – редчайшей подлости и беспринципности. Случалось, пойманного шулера вслух называли «талейраном». «Да ты, брат, прямо Талейран!» – сказал как-то Михаил Илларионович Кутузов поставщику: тот хотел продать армии лошадей – старых беззубых кляч, и бешено расхваливал «товар». Для купчика все кончилось плохо: Кутузов его просто выгнал.
Шарль Морис оказался единственным французом, с кем победители готовы были иметь дело. Провести бы плебисцит! Спросить бы, кого хотят французы во власть, кто будет ими править… Что вы?! Как можно! Сама такая идея – чистой воды вольнодумство и якобинство. Решают не народы, решают короли. Ну, еще высшая знать.
Подлого и хитрого мастера многоступенчатой интриги пришлось видеть представителем побежденной, некогда великой Франции. Кстати, и Шарль Морис де Талейран – из высшей знати, его предки известны с Х века.
В любом случае съехалась высшая знать Европы. Она решала судьбы Европы и всего мира. Той Европы, к которой эта знать принадлежала, которую хотела сохранить во что бы то ни стало. Для участников Конгресса и пославших их монарших дворов было очевидно: цель Конгресса – вернуться в XVIII век. В «блаженный» век, когда простолюдины знали свое место, монархии стояли незыблемые, как горы, а все вопросы решались именно так – сговором крупнейших землевладельцев, придворных аристократов.
Конгресс собрался и проходил под лозунгом легитимизма, то есть законности. Сначала революция во Франции, потом империя узурпатора Наполеона разрушили старую, добрую, феодальную легитимность. Нужно вернуться в прошлое!
Вся дворянская Европа искренне считала Венский конгресс вершиной дипломатии, собранием блестящих и образованных людей. Алексей Константинович Толстой в своем рассказе «Семья вурдалака» высказал то, в чем никто и не сомневался: «В 1815 году в Вене собрался цвет европейской образованности, дипломатических дарований, всего того, что блистало в тогдашнем обществе».
Возможно, люди и впрямь были блестящие… Жаль, что они не поняли главного: что начало XIX века не похоже и не может быть похоже не только на середину – даже на самый конец XVIII столетия.
С сентября 1814 по июнь 1815 высшая знать соперничала ясно и тайно, интриговала и пакостила. Знать задавала обеды и ужины, на которых красочно льстила друг другу, и тут же вела тайные переговоры. Знать заполнила Вену, привела с собой толпы слуг, чиновников, дипломатов помельче. Стоимость чашечки знаменитого венского кофе выросла в полтора раза.
В глазах современников Венский конгресс стал блестящим и великолепным местом, где сошлись люди, представлявшие Европу XVIII столетия: Европу дворцов, королевских резиденций, изящества, хороших манер, галантности и лицемерия. «Хорошее общество» того времени было убеждено, что для участников Конгресса главное проявлять хорошие манеры, демонстрировать принадлежность к высшему обществу, разгонять скуку друг друга.
При этом они, конечно, охотно топтали слабейшего. Пока шла война, о священных правах испанских монархов, о мужестве испанцев не говорил разве что ленивый. Война кончилась – сразу стихли разговоры о героизме народной герильи: слишком много чести худородным. Что же до «священных прав»… Испанский двор очень хотел добиться признания своих прав на страны Латинской Америки, то есть на всю Южную Америку и треть Северной. Но банки и торговцы Британии имели в Латинской Америке свои, только свои интересы. Аппетиты испанских королей никто не собирался удовлетворять, а британский посол Каслри заявлял, что маркиз де Лабрадор – самый глупый человек, которого он когда-либо встречал.
Что характерно для Конгресса: никто ни слова не сказал о законном праве Мексики и Аргентины строить собственную государственность. Но вот испанского посланника де Лабрадора участники конгресса сурово осуждали за то, что был он «мало любезным, немногим или совсем без обедов и встреч». Более того! «Он даже не фигурировал как главный герой в каком-либо из многих любовных приключений!» Вена ведь город флиртов разной степени серьезности… Мало того – испанский посол не пил с другими дипломатами… Он даже не бегал по прекрасным дамам! Дипломат называется… Фантастика: альковные романы де Лабрадора казались важнее судеб миллионов. Да и кто они, эти «миллионы»? Какие-то дикие полуиндейцы в неведомой Южной Америке.
Участники Конгресса справедливо полагали, что подводили черту под целой эпохой. Вопрос, как именно они это делали. Мир старой Европы был взорван в 1789 году. Началось все знаменитой клятвой в зале для игры в мяч, а затем шло только от плохого к худшему.
В самой несчастной Франции было совершено невероятное количество нелепостей, ошибок, дичайших решений, даже прямых преступлений. Погибло до миллиона человек из 20 миллионов жителей страны. Средний рост новобранцев всего за одно поколение уменьшился на пять сантиметров. Погибли тысячи талантливых, умных, обучаемых людей. Десятки тысяч были вынуждены бежать. «Революционная Франция» плеснула кипятком во всю остальную Европу. Наполеон провозглашал прогресс и свободу – в реальной жизни армии Наполеона несли грабеж, порабощение, террор. Серия наполеоновских войн закончилось только в июне 1815 года, на поле Ватерлоо.
Участники Конгресса помнили, сколько страшных, трагических событий произошло за эти 26 лет. В России в образованном слое сложилось примерно такое же отношение к наполеоновским войнам, как в ХХ веке у всего народа – к мировым войнам. В мировых войнах участвовали миллионы, и они назвали войны Отечественными. Срамом было уклонение от участия в такой войне, великой честью – участие. Гибель старались сделать политическим бессмертием, да где же упомнишь миллионы?! Тысячи тысяч имен, записанных мелким шрифтом на мраморных досках…
В 1805-м, в 1812-м годах на войну шли 5%, максимум 10% всего мужского населения. Никаких линий фронтов в тысячи километров! Война двигалась узкой полосой. В 100 км от этой полосы она могла быть совершенно незаметна. Русские крестьяне в Воронежской или Вологодской губерниях могли жить почти так же, как если бы вообще не было ни Наполеона, ни «нашествия двунадесяти языков». Но образованный слой, люди, связанные с государством, воевали почти поголовно. Дворянские семьи прекратились на треть: погибли все наследники по прямой мужской линии. Имения и титулы переходили дальним родственникам или зятьям; фамилии сдваивались, передавались, исчезали. Хотелось всех запомнить – появилась галерея 1812 года в Эрмитаже.
К сожалению, дипломаты желали не идти вперед, а вернуться к тому, что было до кошмара, начавшегося в 1789-м. «Конгрессмены» 1815 года не учитывали: за эти 26 лет не только произошло множество событий, но главное – и много изменений. Вернуться во вчерашний день не мог никто – в том числе и «цвет европейской образованности, дипломатических дарований». «Конгрессмены» искренне хотели, чтобы битва при Ватерлоо стала последней в истории. Но буквально каждое их решение вело к скорой будущей войне. Они хотели видеть революцию 1789 года последней в истории, однако решения Венского конгресса спровоцировали целую серию освободительных войн и революций.
Конгресс постановил включить в состав нового Королевства Нидерланды территорию Австрийских Нидерландов. Сегодня это Бельгия. Она образовалась после революции 23 сентября 1830 года, а 4 июня 1831 года Национальный конгресс избрал Леопольда Саксен-Кобургского королем Бельгии. Венский конгресс не предусматривал ни появления Бельгии, ни новой правящей династии… Все свершилось через каких-то 16 лет.
Все бывшие владения Австрии возвращались под власть Габсбургов: Тернополь, Тироль, Иллирийские провинции, Ломбардия и Венеция. В итальянских герцогствах Тоскана, Модена и Парма тоже опять появились Габсбурги. А в 1848 году придется сделать Австрийскую империю «двойной»: Австро-Венгерской. Ее прозовут «лоскутной», брожение и распад в ней будут продолжаться до Первой мировой войны, в ходе которой Австро-Венгрия вообще развалится.
Ни о чем подобном «конгрессмены» не могли и подумать. Как и о том, что в итальянских владениях Габсбургов революционеры-карбонарии будут ходить чуть ли не толпами. В Вене вполне консервативно восстановили отнятую Наполеоном власть династии Бурбонов над королевством обеих Сицилий. Сложность в том, что жители этого королевства не хотели быть подданными Бурбонов и не считали решения Венского конгресса законными. И вообще Италия хотела стать независимой.
Венский конгресс отнял у Дании Норвегию: Дания была союзницей Наполеона – ее следовало наказать. Норвегию передали Швеции, совершенно не спросив норвежцев, хотят ли они «передаваться». Почти сто лет прошли в беспрерывных пиханиях и толканиях, пока в 1905 году Норвегия не стала независимой конституционной монархией.
Наполеон создал в Польше герцогство Варшавское, а королем назначил саксонского короля Фридриха Августа I. Венский конгресс вернулся к границам раздела Польши 1795 года. Возникло Царство Польское с Александром I в роли царя.
Пруссии отошли западные пределы исторической Польши с Познанью-Позеном и Бреслау-Врацлавом, польское Поморье, да еще куски Саксонии, Вестфалии, Рейнской области. Историческую столицу Польши, Краков, объявили «вольным независимым и строго нейтральным городом» под покровительством Пруссии, Австрии и Российской империи.
В Российской империи поляки восстали в 1831 году и потом в 1863-м. Если в Пруссии бунтовали меньше, то только по одной причине: там режим был куда более жесткий. Но и в бывших прусских владениях в 1920 году шла жестокая война: поляки претендовали на изрядную часть Германии. Вольный город Краков восстал в 1846 году, после чего был присоединен к Австрии.
Наполеон «прикрыл» Священную Римскую империю германской нации. Восстановить ее? Но императором уже провозгласили себя правители Австрии… Многовато развелось императоров. «Пришлось» образовать Германский союз независимых германских государств и вольных городов. Этот союз прожил чуть дольше Вольного Кракова, но и его поглотила Пруссия в 1860–1870 годы.
В Вене 1815 года старички в ярких камзолах улыбались друг другу, раскланивались и говорили приятности; но все, что они пытались протащить в новое столетие, так это атрибуты XVIII века. К чему эти политики прошлого стремились? Обеспечить незыблемость европейских монархий. Вернуть монархию туда, где ее свергли. Возможно, они искренне верили, что Франции лучше быть монархией, но сама Франция думала иначе. Уже была Первая республика в 1792–1804 годах. Наполеон ее уничтожил. Он был узурпатор, его власть незаконна, его свергли. Все в порядке, на престоле опять Бурбоны! Но вскоре грянула Вторая республика! Она продержалась недолго – с 1848 по 1852 год.
Так ведь и сменившая ее Вторая империя 1852–1870 годов не была под скипетром Бурбонов. На престоле этой империи сидел племянник проклятого «Буонапарте» – Луи Наполеон Бонапарт. Сплошное нарушение принципа легитимизма. После нового Наполеона уже надолго установилась Третья республика 1870–1940 годов.
Чехарда монархий и республик – какая уж тут политическая незыблемость и монархическая неизменность! Мало того, с 1870 года четырем монархиям Европы уже постоянно приходилось иметь дело с самой настоящей республикой – Французской.
Еще важнее то, что Франция и в 1820-х годах, под скипетром Бурбонов, жила совершенно по другим правилам, чем в 1780-е. Король клялся вернуть дворянам законную собственность. И вернул – тем, кто мог предъявить на нее документы. А документы были в лучшем случае у пятой части собственников! У кого-то их не стало давным-давно, не озаботились; во время Революции французы очень хорошо знали, что долговые расписки и документы на землю хранятся у нотариусов. Профессия нотариуса сделалась самой опасной во Франции, по многострадальной стране прокатилась череда пожаров… И все: пойди докажи, что это твой виноградник.
Впрочем, из дворян мало кто пропал. Пришлось им приобретать профессии, в чем не вижу особого кошмара. Но не исчезли же! До наших дней чуть ли не треть французов интеллигентных профессий – с дворянской приставкой «де».
Но страна из феодальной стала буржуазной. И ничего с этим поделать невозможно. Все-то во Франции сделалось не так, как хотели высокие умы международного Венского конгресса. Они ждали, что Бурбон сядет на трон и тут же запоют птички, расцветут цветочки, а французы станут счастливы. А вы почитайте-ка «Графа Монте-Кристо» Александра Дюма! Сплошное сведение счетов, кровавая возня на развалинах разрушенной страны.
С 1815 года и по меньшей мере лет сорок Франция медленно поднималась после кошмара революции. Потерять больше миллиона человек, в основном молодых мужчин – великое бедствие. Аукаться это будет многим поколениям. Уравнительные эксперименты принесли еще и голод. Только в 1820-е годы средний рост француза опять начал расти; к 1840-м годам французы сравнялись в росте с остальными европейцами.
Франция справедливо гордится своей культурой. Но только к 1850 году число французов, получивших гимназическое и высшее образование сравнялось с их числом в 1780-е годы.
Не надо рассказывать сказки, что революции делаются для счастья людей. Хорошо, что самые страшные последствия революций постепенно исправляются. Только жаль убитых людей.
Милейшие старички не понимали главного: они создали новую систему международных отношений. Вовсе не такую, какую им хотелось бы создать, но она прожила почти сто лет. Новая система международных отношений так и называется: Венская.
Не первый раз Европа пыталась создать систему международных договоров. Европа с XVI–XVII веков господствовала во всем мире, и потому системы получались мировыми.
Вестфальский мир 1648 года создал первую такую мировую систему. Это был двухполярный мир, в нем господствовали две сверхдержавы: Англия и Франция. Это были самые могучие государства, самые развитые экономически, с лучшими армиями и флотами, с самым культурным населением. Священная Римская империя оставалась хаосом разных по размерам государств с разным уровнем экономики и разным политическим строем. В начале XVIII столетия на международную арену вышла Российская империя. Разбила Швецию, на чем и окончился век шведского великодержавия. Но что такое это великодержавие? Оно где-то на востоке Европы, никак не посягает на могущество двух сверхдержав. И Российская империя не посягает.
Вестфальская система трещала по всем швам весь XVIII век, но даже Семилетняя война не поколебала основ. Вестфальская система рухнула в ходе событий 1792–1815 годов. Британия приложила огромные усилия, чтобы свалить старого соперника и конкурента. Вроде бы получилось. Никогда больше Франция не будет сверхдержавой. Большая часть ее колоний Британия отняла: и Канаду, и Индию. Франции оставили болото в Гвиане и даже в Тихом океане – не большие острова Новой Зеландии, а затерянные в тихоокеанских просторах атоллы.
Но и однополярного мира не возникло! Теперь стало пять великих держав: наряду с Британией – Франция, Пруссия, Австрия, Российская империя. Венская система держалась на том, что эти державы должны договариваться, должны быть гарантами стабильности. Так было не всегда – грянула Франко-прусская война 1870 года. Но тем не менее во многом порядок и мир держались на «договорах пяти».
Решили, что Швейцария будет нейтральной? Сбылось. Гарантами независимости Норвегии стали Великие державы.
Многополярная Венская система прожила до Первой мировой. После нее возникла Версальско-Вашингтонская система международных отношений. Ненадолго, примерно до 1938 года. В этой системе главными были Соединенные Штаты, Британия и Германия. СССР и Китай занимали примерно те же позиции, что Пруссия и Российская империя в XVIII веке.
После Второй мировой опять рулили две сверхдержавы, но уже совершенно другие. На короткое время – с 1992 года мир сделался однополярным…
Сегодня на наших глазах возникает новая система международных отношений. Судя по всему, система многополярная. В этом она очень походит на Венскую. Но с весьма существенной поправкой – она не будет только европейской.
Как ее назовут? Какой она будет? Не берусь угадать.
