Идея равенства в русском масонстве исходила из евангельской идеи всеобщего равенства перед Богом
Роксолана Жигон, кандидат экономических наук, доктор политических наук Масонские знаки. Гравюра 1895 года
Истоки русского масонства уходят своими корнями в XVIII век, в эпоху расцвета идей Просвещения. В разные времена масоны то подвергались гонениям (как при Екатерине Великой), то находились под покровительством монаршей власти (как при масоне Александре I).
Следует отметить общие отличительные черты русского масонства.
Русское масонство не было антирелигиозным и, в частности, антиправославным. По словам Бердяева: «Русские масоны искали истинного христианства. И трогательно видеть, как русские масоны все время хотели проверить, нет ли в масонстве чего-либо враждебного христианству и православию».
Русские масоны не отрицали христианство и православие, рассматривая религию как возможность достижения всеобщего равенства. Также масонство не ставило своей целью достижения всеобщего равенства путем свержения монархии. Идея равенства в русском масонстве исходила не из идеи естественных прав, как в Европе, а из евангельской идеи всеобщего равенства перед Богом.
Таким образом, характерной чертой русского масонства являлась его этико-религиозная направленность.
Русское масонство явилось также основанием для формирования идей отечественного либерализма. Во многом это повлияло на различие между русским и европейским либерализмом. Европейский либерализм имеет в своем основании утилитаризм и, в частности, теорию «общественного договора» масона Джона Локка. Идеология европейского масонства была связана с идеей естественных прав, где право на свободу подчеркивается как важнейшее из них. Русский либерализм исходил не из идеи индивидуальной свободы, а из идеи расширения всеобщих прав человека. Если в европейском либерализме ключевым было понятие свободы, то в русском либерализме основным было понятие равенства. Поэтому отечественный либерализм в большей степени можно назвать «этическим либерализмом», ставившим своей целью построение идеального общества, основанного на принципах равенства и справедливости.
Масонство русского зарубежья
Древо познания русского масонства было плодовито не только на русской почве, но и вне ее материнского лона. Русское масонство зарубежья – это русские масоны и масонские ложи, появившиеся за пределами России и ставшие в силу разных причин (запретов, революций, преследования властей) абсолютно самодостаточным явлением. Процесс формирования этого мощного зарубежного ответвления русского масонства начался в конце XIX века.
Более подробные сведения о русских масонах, подвизавшихся в заграничных ложах, относятся к периоду 1870–1880-х годов.
Григорий Николаевич Вырубов (1843–1913) в начале 1870-х годов был принят в ложу «Великого Востока Франции» «Взаимопомощь».
Изобретатель электрической лампочки накаливания Павел Николаевич Яблочков (1847–1894) в 1881 году был принят в ложу «Труд и верные друзья истины» Верховного совета Старого шотландского обряда, впоследствии, в 1887 году, создал вместе с другими русскими масонами, проживавшими также в Париже, ложу «Космос». Павел Николаевич хотел превратить ложу «Космос» в элитарную, объединяющую в своих рядах лучших представителей русской эмиграции в области науки, литературы и искусства. Однако после смерти Павла Николаевича, созданная им ложа на какое-то время прекратила свои труды. Она сумела возобновить деятельность только в 1899 году. Общая численность ложи за все время ее существования составила 40 масонов.
К плеяде видных масонов русского зарубежья можно также смело отнести врача-психиатра Николая Николаевича Баженова (1857–1923) – ложа «Соединенных друзей» (1884 г.).
Точная дата посвящения профессора социологии Максима Максимовича Ковалевского (1851–1916 гг.) неизвестна, скорее всего, это мог быть период между 1887 и 1890 годами. По отзывам лиц, хорошо знавших профессора, это был типичный русский барин. Хороший и добрый, умный и либеральный. Уволенный из Московского университета за проповедь в своих лекциях конституционных идей, М. М. Ковалевский долгие годы провел за границей, встречался там с Карлом Марксом и Фридрихом Энгельсом, был одним из основателей Международного социологического института. 14 ноября 1901 года благодаря главным образом его усилиям и под контролем ложи «Космос» в Париже была открыта Русская высшая школа общественных наук, проработавшая до 1904 года.
Евгений Валентинович Де Роберти (1843–1915), дворянин, потомок древнего кастильского рода де Роберти де Кастро де ла Серда. Евгений Валентинович окончил Александровский лицей в Петербурге (1862 г.), затем учился в университетах Германии; доктор философии (1864 г.), один из основателей Русской высшей школы общественных наук в Париже, где читал курс социологии (1901–1904 гг.), один из инициаторов создания Психоневрологического института в Петербурге, где также читал впервые в России курс социологии (1908–1915 гг.), профессор Нового Брюссельского университета (1894–1907 гг.). Масон, с 1884 года член парижской масонской ложи, с 1906 года – московской ложи «Возрождение», подчиненной масонской организации «Великий Восток Франции».
Нестор Александрович Котляревский. Его магистерская диссертация «Мировая скорбь в европейской литературе XIX века» посвящена анализу размышлений европейских мыслителей об идеальном человеке как высшей ценности и, несомненно, несет на себе явный отпечаток увлечения ее автора масонством.
Григорий Вырубов и философия позитивизма
Одним из самых выдающихся масонов русского зарубежья был русско-французский философ, социолог и естествоиспытатель Григорий Николаевич Вырубов. Учился в лицее Бонапарта в Париже (1855–1857), окончил с золотой медалью Александровский лицей (1862), а с 1862 года обучался на естественном отделении математического факультета Московского университета, где в 1864 году получил степень кандидата естественных наук. С 1865 года жил во Франции, став соредактором (совместно с Э. Литтре) журнала La Philosophie positive, в котором опубликованы его основные сочинения. В 1886 году защитил в Сорбонне докторскую диссертацию, а с 1891 года являлся президентом Парижского минералогического общества; после 1903 года занимал кафедру истории науки в Коллеж де Франц. Познакомившись в Александровском лицее с позитивной философией и проникшись глубоким недоверием к метафизике и религии, Григорий Вырубов становится убежденным и последовательным сторонником позитивизма контовского толка [Огюст Конт (1798–1857), французский философ, родоначальник философии позитивизма и основоположник социологии как самостоятельной науки. – Прим. ред.], который он считал единственной полностью завершенной научной системой философии. В контексте его научного миропонимания позитивная концепция мира существует для того, чтобы координировать наличное знание и способствовать получению нового знания. Теорию познания он воспринимал как учение о процедурах интеллекта, отыскивающее законы мира и являющееся, в свою очередь, не философией, а особой логикой, которая есть часть психологии и биологии, изучающей человека как социальное животное.
В первое время пребывания за границей занимался медициной в Берлине и Париже, много путешествовал как по Европе, так и по Востоку. В Париже близко сошелся с Эмилем Литтре, с вдовою Огюста Конта и с главнейшими позитивистами, в кругу которых в 1867 году возникла мысль основать периодический орган положительной философии.
Первый номер журнала Philosophie positive появился 1 июля 1867 года под редакцией Литтре и Вырубова. Журнал издавался до 1884 года и послужил родоначальником множества печатных органов научной философии. В 1873 году журнал Литтре и Вырубова получил почетный диплом на Всемирной выставке в Вене.
Во время Франко-прусской войны (1870–1871) Вырубов принимал участие в защите Парижа как доброволец национальной гвардии, главным образом в походных лазаретах Красного креста. В Русско-турецкую войну (1877–1878) отправился на Кавказ, где ему было поручено устройство походных лазаретов в Эриванском отряде, при котором он все время состоял.
Первые печатные работы Григория Николаевича появились в 1866 году. После прекращения издания Philosophie positive целиком переключился на научную деятельность. В 1889 году натурализовался во Франции (с разрешения русского правительства), состоял членом большинства парижских ученых обществ. Сотрудничал во многих русских и иностранных газетах. Его фельетоны появлялись в «Санкт-Петербургских ведомостях» В. Ф. Корша, а корреспонденции из Парижа – в газете «Порядок». Был близок к А. И. Герцену, в 1875–1879 годах издал его полное собрание сочинений.
Философские, публицистические и критические сочинения Вырубова почти все написаны на французском языке и появились большею частью в его журнале. Собранные вместе, они составили бы несколько томов компактной печати.
Григорий Николаевич Вырубов сыграл особо важную роль в становлении русского масонства во Франции, являясь вице-председателем совета «Великого Востока Франции» с 1885 года. К сожалению, на сегодняшний день существует крайне ограниченный круг источников и материалов на русском языке, который бы позволил оценить весь масштаб интеллектуальной деятельности Григория Николаевича на ниве созидания масонского просветительского дела. Несмотря на это, даже те источники, которые имеются в наличии, поражают своей исключительной остротой и точностью суждений о масонстве и его роли, этике, философии и идеологии.
Так, в одном из своих писем «Из парижской жизни. Парижские масоны» от 4 мая 1872 года Григорий Николаевич пишет: «В публике распространены самые неточные, самые странные понятия о масонстве. Это объясняется, конечно, таинственностью, впрочем, гораздо более условной, чем действительной, окружающей так называемые “масонские работы”. Иные смотрят на него как на какую-то страшную ассоциацию, занимающуюся символическими представлениями разного рода ужасных сцен; другие, более сведущие, видят в нем собрание людей, теряющих время в праздном соблюдении смешных, ни к чему не нужных ритуалов. Некоторые, наконец, находят в нем вредное направление, клонящееся к уничтожению всякой религии и всякой нравственности. Словом, большинство относится к нему либо злобно, либо совершенно индифферентно. Сочувствуют масонству одни только масоны, а вместе с тем, они принадлежат к самым разнообразным партиям, к самым разнохарактерным взглядам».
Как философ-позитивист, которому не свойственно обращаться к иррациональным и мистическим толкованиям природных и социальных явлений, Вырубов дает ясное описание масонства, снимая с него покров таинственности: «Масонство, по крайней мере здесь, во Франции, не представляет нечто единичное, целое. Оно не имеет само по себе никакой определенной цели, никаких определенных доктрин, кроме тех общих мест о свободе и братстве, которые давно утратили всякий практический смысл. Это только организация, строгая, обдуманная, в высшей степени законченная организация, готовый кадр, в который можно вставлять что угодно. Организация эта представляет образец совершенства. В ней все расположено методически, все предусмотрено, все рассчитано; оно захватывает вас совершенно и не позволяет выходить из известной, строго определенной границы. С точки зрения ваших убеждений и взглядов вам предоставлена самая полная свобода, с точки зрения внешней, формальной – вы обращены в рабство. И такова сила этого устройства, таково влияние этого сложного механизма, что самые отчаянные скептики невольно подчиняются ему. В этом заключается вся выгода, все значение хорошей организации. Типом дисциплины считают обыкновенно военное устройство или еще знаменитый орден иезуитов с их повиновением, это несправедливо. Масонство стоит в этом отношении неизмеримо выше их, уже потому, что в нем дисциплина уживается с самыми разнообразными религиозными и политическими понятиями. В наше анархическое время такой факт весьма замечателен. В самом деле, посмотрите вокруг: везде разлад, колебание, везде скептическое отношение к законам и правилам, даже нами самими установленными. Одно масонство составляет какое-то странное исключение; в нем господствует “повиновение”, и повиновение таким уставам, происхождение которых теряется почти во мраке прошедших веков. Эта оригинальная особенность легко объясняется. Отнимите вы от масонства его формальности, его знаки, его таинственность, и оно исчезает совсем, оно обращается сразу в самое обыкновенное общество ничего не делания, каких на свете, как известно, многое множество. С другой стороны, масоны очень хорошо понимают, что их ассоциация полезна, необходима даже при современном порядке вещей, следовательно, выгоднее покоряться часто абсурдным правилам и обычаям. Такое подчинение делается привычкой и, мало-помалу, начинает казаться, что иных правил и обычаев в масонстве и быть не может».
О том, какое влияние имели идеи Григория Вырубова на масонство русского зарубежья в конце XIX – начале XX веков, можно судить по тем размышлениям и суждениям, которыми он делился с читателями в своих письмах и статьях на страницах журнала La Philosophie positive:
«Вот я, например, позитивист и в этом качестве смотрю на свою философию, как на верх человеческой мудрости, но не могу же я, не заслужив упрека в наивности, проповедовать, что все то, что происходит помимо идей Конта, никуда не годится? Ну, а если вдруг общество не захочет признавать справедливость этих идей? Что я тогда скажу? Что общество это сгнило, что ему суждено сойти с исторической сцены? Сказать это можно, оно ничего не стоит. Дело только в том, что оно ни к чему не послужит, потому что общество все-таки будет жить и двигаться, медленно, неправильно, но будет двигаться вперед. Наше дело не перестраивать существующий порядок по заранее составленной программе, а изучать многочисленные пружины общественного механизма и пользоваться теми из них, которые сильнее других. Идти против воли большинства – исторический опыт не раз показал это – ни к чему не ведет: минутная победа, как бы блестяща она ни была, замещается старым порядком, который действительно изменяется не какой-нибудь партией и не какой-нибудь революцией, а медленной работой всех и каждого, постепенным поднятием умственного уровня» [«Французские социалисты», Париж, 1(13) ноября].
К сожалению, после того, как Григорий Николаевич Вырубов покинул бренную юдоль, о чем известили в краткой заметке «Кончина масона» на страницах художественно-литературного журнала «Искры», № 49 от 1913 года, дело русских масонов «по изучению многочисленных пружин общественного механизма» замерло на некоторое время. Однако следующий бурный виток его развития пришелся на 20–30-е годы XX века.
***
После Октябрьской революции 1917 года масонские организации в России были запрещены, а масоны преследовались, вследствие чего русские ложи стали активно развиваться за пределами России. Это были ложи: «Астрея» № 500, «Северное сияние» № 523, «Гермес» № 535, «Золотое руно» № 536, «Юпитер» № 536, «Прометей» № 558, «Гамаюн» № 624, «Лотос» № 638. Общая численность русских масонов в Великой ложе Франции составляла 1571 человек.
Отношение к российскому масонству в эмиграции на протяжении всего XX и начала XXI веков кардинально менялось под воздействием разнообразных политических идеологий и сил. Однако несмотря на колебания во взглядах на роль масонства, оно оставалось неизменным интеллектуальным и духовным фундаментом для русской эмиграции, ресурсом для формирования различных социальных групп, стремящихся к сплочению и созиданию нового российского общества за границей.
И какие бы исторические перипетии не разворачивались на стыке эпох и «воюющих царств», масонство русского зарубежья было, есть и будет тем консолидирующим началом, которое сшивает разорванные мундиры во время идеологических баталий, усмиряет самые горячие и метущиеся головы на баррикадах противоборствующих сил, смело отстаивает попранные права и свободы человека в часы общественного разброда и морально-нравственных шатаний, становится у штурвала корабля, когда самый последний либерал и прогрессист пасует перед натиском шторма в открытом океане. Потому что истина масонства отзывчива и бесконечна в терпеливом ожидании странника, ступившего на путь ее познания.
