Александр Белов
Первый публичный памятник, установленный в Финляндии, напрямую связан с Россией
У каждого памятника, как и у человека, своя судьба. Одним удается прожить ее сравнительно легко, они долго остаются объектом поклонения. Другим везет меньше. Их постоянно передвигают с места на места, нередко убирают. Порой именно на безмолвные памятники обрушивается копившаяся годами ненависть.
В 1992 году мне, тогдашнему вице-председателю Общества «Россия – Финляндия», позвонил наш консул с Аландских островов Л.А. Агеев и рассказал, что после распада СССР не удалось установить памятник в честь русских матросов, захоронение которых, относящееся к 1742–1743 годам, было найдено в коммуне Транвик при ремонте дороги. Поскольку речь шла о весьма скромной сумме, наше Общество сразу оплатило памятник. Договорились, что откроем его осенью в рамках Дней России на Аландских островах. К подготовке подключился и наш посол в Финляндии Ю.С. Дерябин.
На открытие скромного по любым меркам памятника собралась вся аландская элита и немногочисленная русская колония. Когда подошла моя очередь сказать несколько слов, у меня перехватило дыхание. Время словно повернулось вспять. Возможно, тогда я впервые понял роль памятников как часовых памяти поколений, своеобразных верстовых столбов и камертонов времени. Разве я мог тогда предположить, что с памятниками, их установкой будет связана значительная часть моей жизни.
БЮСТ АЛЕКСАНДРА ПАВЛОВИЧА
Любопытно, что первый публичный памятник, установленный в Финляндии, напрямую связан с Россией. Он находится в самом центре Хельсинки, но его не так просто увидеть. На нем отразились разные периоды отношений между нашими странами. Это бюст Александра I – знак признательности за помощь, оказанную русским императором в строительстве нового здания Академии Турку.
Бюст был заказан в 1814 году знаменитому русскому скульптору Ивану Петровичу Мартосу, автору памятника Минину и Пожарскому на Красной площади, и установлен в актовом зале Академии. Император изображен в римской тоге и с лавровым венком на голове. На пьедестале был высечен текст на латыни: Alexander I. Patriae et Academiae Pater MDCCCXV – Effigiem musae servant It fama per orbem («Александр I. Отец Отечества и Академии 1815 – Музы покровительствуют памятнику, слава идет по всему миру»).
В 1827 году, после пожара, практически уничтожившего древнюю столицу, бюст попадает в Хельсинки – столицу Великого княжества Финляндского.
Главный архитектор Хельсинки Карл Энгель, хорошо известный петербуржцам по ансамблю Сенатской площади, проектирует и строит новое здание университета. Император Николай I издает указ, согласно которому университет получает наименование Императорского Александровского. Актовый зал специально проектируется в римском стиле – под бюст Александра.
Это были годы восхищения императором Александром Благословенным. Злоключения памятника были еще впереди.
Ситуация изменилась в начале прошлого столетия, когда обострились отношения Великого княжества с метрополией, и особенно – после обретения Финляндией независимости. Во время торжеств бюст старались спрятать под декорациями. Однако националистически настроенные студенты требовали убрать все, что так или иначе напоминало бы о российском периоде финской истории. Началась борьба и против бюста. В нем особенно раздражал текст, в котором русского царя именовали отцом Отечества. В 1929 году текст пытались замазать дегтем. Двумя годами позже облили кислотой.
В итоге решили перенести бюст в Университет. Удивительно, но перенос бюста спас его от прямого попадания авиабомбы в 1944 году.
Скитания бюста продолжались. Сначала он занял место во дворе Исторического музея. В 1957 году его вернули в Университет и поставили за чугунную ограду университетской библиотеки. Здесь творение Мартоса, предназначенное для внутреннего помещения и практически никому не видимое, могло спокойно разрушаться следующие полвека. В 1967 году был восстановлен текст. А несколько лет назад бюст исчез с улицы “на консервацию” по причине коррозии и прочих болезней. Но нет худа без добра: бюст привели в порядок и поместили в музей Университета. Была отлита и новая копия, которая в мае 2014 года вернулась в Турку, чтобы занять свое первоначальное место. К этому времени в городе уже был еще один памятник российскому императору.
ПАМЯТНИК ПОКЛОНЕНИЯ И ПРОТЕСТА
В самом центре Хельсинки, буквально в 100 метрах от бюста Александра I, стоит памятник его племяннику – императору Александру II Освободителю, который также сыграл немалую роль в становлении финляндской государственности. Дарованная финнам автономия не имела прецедентов в тогдашней Европе. По его указам 1863 года были восстановлены заседания сословного сейма, а финский язык обрел статус государственного языка наравне со шведским.
Право на создание памятника должен был получить победитель национального конкурса. Им стал гениальный финский скульптор Йоханнес Таканен. Второе место занял финский швед Вальтер Рунеберг, сын национального поэта Финляндии Йохана Рунеберга, стихи которого легли в основу гимна Финляндии. После длительных споров было принято решение поручить работу обоим. Но спустя год Таканен скоропостижно скончался. Вся работа выпала на долю Рунеберга.
Александр II изображен в форме финского гвардейского офицера на заседании сейма, о чем говорит дата «1863» на пьедестале. Вокруг – четыре аллегорические фигуры, которые, впрочем, несколько перегружают композицию.
Открытие памятника в конце апреля 1894 года было превращено в общенациональный праздник. На Сенатской площади собралось более 30 000 человек, которые символически обращались к сыну Александра II – императору Александру III, при котором, по мнению финнов, был взят курс на сворачивание реформ.
Но настоящее море цветов буквально заполонило Сенатскую площадь в 1899 году, при Николае II. Это был цветочный протест против курса на русификацию. В пику «плохому» царю цветами засыпали «хорошего». В защиту Николая II надо сказать, что русский язык никогда не был официальным языком Великого княжества.
Ситуация изменилась с обретением независимости. Хорошее быстро забывается. Уже в 1918 году националистически настроенные круги выступили с требованиями стереть все следы «враждебного для страны завоевателя». В мгновение ока были забыты заслуги императора, действия которого помогли сложиться финской государственности. Новое обострение произошло в начале 1931 года, когда участники профашистского путча в местечке Лапуа пригрозили походом на Хельсинки и свержением памятника. Их действия вызвали общественный протест. Пресса издевательски призывала уничтожить и многочисленные памятники, связанные с периодом шведского господства.
Интересно, что уже в Зимнюю войну памятник Александру II был отнесен к первой категории объектов культурного наследия, требовавших сохранения. Сегодня величественный памятник– несомненная доминанта финской столицы и одна из главных туристических достопримечательностей.
СКОРБЯЩАЯ С КРЕСТОМ
Ровно сто лет спустя в Финляндии появился еще один памятник, связанный с общей историей двух стран. Увы, на этот раз c одной из ее наиболее драматических страниц.
Вернемся на Аланды, в осень 1992 года. После открытия памятника нашим морякам я спросил у Юрия Дерябина, есть ли у него мечта установить в Финляндии еще один памятник. «Есть, – ответил он, – но практически невыполнимая». Речь шла о памятнике нашим солдатам, которые в 1939–1940 годах погибли на территории Финляндии.
По возвращении в Москву я обратился к знаменитому скульптору Олегу Комову, члену правления нашего Общества. Его «Пушкиниана» всемирно известна. В 1986 году бюст Пушкина работы Комова появился и в финском городе Куопио – побратиме Пскова.
Комов загорелся идеей. Было важно найти такой вариант, который не был бы отторгнут финской стороной, особенно ветеранами войны. Олег Константинович предложил изобразить коленопреклоненную женщину перед простым крестом. Комов как-то сказал, что позировала для памятника наша балерина Илзе Лиепа. Над архитектурной композицией работала его супруга и постоянный соавтор Нина Ивановна.
Кто мог знать, что этот памятник, который позже назовут «Скорбящая с крестом», станет последней работой великого русского скульптора Олега Комова. Он скончался за две недели до открытия памятника. Нереализованной осталась и его мечта о памятнике «Приглашение к танцу», посвященном вступлению Финляндии в состав России в 1809 году.
Открытие памятника было приурочено к 50-летию советско-финляндского договора о перемирии. С этого дня мы больше не воевали между собой и, дай Бог, никогда не будем.
Во время волнительной процедуры освящения памятника молитву читал сам Патриарх Московский и Всея Руси Алексий II. Ему помогали митрополит Смоленский и Калининградский Кирилл и митрополит Лео – будущие главы своих церквей.
«Скорбящая с крестом» обрела свое место в финском лесу. Хотелось бы надеяться, что навечно.
МАРИЯ ВОЗВРАЩАЕТСЯ НА АЛАНДЫ
В истории Аландских островов многое связано с Россией. Мариехамн («гавань Марии»), столица этой автономной провинции, была основана русскими в 1861 году и названа в честь императрицы Марии Александровны, супруги Александра II.
В конце 90-х годов мне довелось познакомиться с замечательным московским скульптором Андреем Ковальчуком. Разговорились. Оказалось, что он работает над памятником Сергею Рахманинову – неоконченной скульптурой Олега Комова. Итогом знакомства стало несколько памятников, о которых я хотел бы рассказать отдельно.
В 2003 году мы вместе совершили путешествие на Аландские острова, чтобы показать пластилиновую модель возможного памятника императрице Марии Александровне. Модель понравилась отцам Мариехамна и руководству автономной провинции, после чего они предложили установить памятник в 2011 году, к 150-летию города. Можете представить наше разочарование…
Прошло почти восемь лет, мы давно забыли об императрице, но в начале 2011 года неожиданно раздался звонок с Аландов. Звонил новый российский консул, петербуржец И.В. Демяненко. Приехав в Мариехамн, он увидел в гостиной проект и тут же решил выяснить, откуда он. До истечения года оставалось не так много времени, но аландцы привыкли держать свое слово. Было выбрано замечательное место рядом с мэрией. Удался и памятник, который, несомненно, украсил столицу архипелага.
С «царскими» почестями бронзовую Марию доставили сначала в Хельсинки на пароме «Принцесса Мария» петербургской компании, а потом – в Мариехамн на «Мариэлле», принадлежащей «Викинг Лайн». Российскую делегацию возглавил наш посол в Финляндии А.Ю. Румянцев. На открытии была вся аландская элита. Теперь императрица Мария Александровна, покровительница Мариехамна, встречает его гостей, а их бывает более миллиона в год.
И СНОВА АЛЕКСАНДР
Однажды, на встрече с нашим генконсулом в Турку Александром Сверчковым, профессиональным дипломатом и знатоком истории, прозвучала тема переговоров императора Александра I в Турку в 1812 году. В советские времена, да и позже, вся слава за победу над Наполеоном была безоговорочно отдана Кутузову. Император же остался в тени. Однако события августовской встречи 1812 года, когда войска Наполеона после кровопролитного сражения под Смоленском уже начали продвижение к Москве, позволяют иначе взглянуть на роль императора в кампании.
Напомним, что еще в начале апреля 1812 года шведский кронпринц заключил с Россией секретный союзный договор, который гарантировал, что шведы не будут возвращать финские провинции. Но сейчас, когда Наполеон приближался к Москве, ситуация была принципиально иной. Под угрозой могло оказаться будущее Швеции и самого основателя новой династии.
Переговоры Александра I со шведским кронпринцем, бывшим наполеоновским маршалом Жаном-Батистом Жюлем Бернадотом (будущим королем Карлом XIV Юханом), прошли успешно. Швеция отказалась от претензий на Финляндию, что позволило России перебросить войска в Прибалтику. Петербургские части двинулись на защиту Москвы.
От слов – к делу. Решаем установить памятник Александру I. Точнее –встрече 1812 года. Ковальчук нашел интересное пластическое решение, изобразив императора и кронпринца в минуты отдыха от переговоров. Они и здесь, на берегу тихой Ауры, продолжают свой неспешный диалог.
Не успела появиться первая статья с фотографией пластилиновой модели, как в местной печати вспыхнула дискуссия. Многие идею памятника поддержали. Кто-то, напротив, начал искать в нем великодержавные происки Москвы. Третьим не понравилось, что Александр сидит, а Бернадот стоит. Четвертые сетовали, что в композиции нет представителя Финляндии, хотя Александр и был тогда главным «финном» – великим князем Финляндским. Но проект поддержали мэр Турку Алекси Ранделл и группа известных историков. Сказалась и позиция нашего генконсула.
Открытие памятника в августе 2012 года сопровождалось удивительным шоу на реке с участием местных артистов и членов петербургских клубов исторической реконструкции. Город словно вернулся во времена двухсотлетней давности. По набережной фланировали дамы в кринолинах и бравые гусары. На церемонии открытия присутствовал президент Финляндии Саули Ниинисте. Интересно, что день его рождения – 24 августа – пришелся как раз на день переговоров 1812 года.
Спустя недели полторы в город прибыли король Швеции Карл XVI Густав, прямой потомок того самого Бернадота, основателя династии, и королева Сильвия. В один из вечеров они направились на свидание с бронзовым предком. Королева всплакнула.
Судя по всему, памятник удался. Он удачно вписался в городскую среду и полюбился горожанам. В трескучие морозы на головы переговорщиков местные жители заботливо надевают шерстяные шапочки.
Интересно, удалось бы установить такой памятник двумя годами позже?
