Автор: Виктория Маутер
Автор стихов, использованных в статье: Арман
«Я хочу стать живым произведением искусства»
Луизы Казатти, самая экстравагантная женщина Европы, создала поистине фантастический мир вокруг себя – с неповторимым стилем жизни, модой, интерьером, чувствами и эмоциями. Маркиза, муза, богиня, ведьма, актриса, меценат, покровительница искусств.
Ее осыпали многообразными и самыми неожиданными эпитетами: “Медуза Горгона с волосами, пропитанными икрой и шампанским, сумасбродка, ведьма…” Ей удалось успешно реализовать в жизнь свой девиз: “Я хочу стать живым произведением искусства”. В своих многочисленных храмах-виллах она проводила знаменитые театрализованные костюмированные праздники-карнавалы, посвящая их великим людям прошлого.
Луиза Казати воплотила в жизнь вечную и неистребимую мечту многих женщин о свободной, красивой и независимой жизни, более того – жизни роскошной и эпатажной, возведенной в ранг Искусства. Она жила красиво и свободно, в свое удовольствие, как настоящая Богиня.
В ее садах роскошных, утопая,
Средь райских птиц, махровых роз цветы,
Раскрыв себя, цвели благоухая,
Вокруг кружились мотыльки,
Что облака, над всем порхая;
Кругом фонариков пестрели уголки.
И в сем саду – небес альков,
Была маркиза краше всех цветов.
Луиза всегда резко отличалась от всех окружающих своей необычной внешностью и одеждой. Представьте себе, маркиза выходит на прогулку с двумя гепардами на поводках с бриллиантовыми ошейниками, набросив на свое голое тело леопардовую мантию или роскошную меховую шубку. А вместо украшений она часто носила на шее ожерелье из живых змей, с которыми она целовалась.
Мужчины в жизни Луизы Казати
Говорят, что за всякой успешной женщиной стоит мужчина. За Луизой Казати их было несколько. Началу ее творческого восхождения поспособствовал ее муж. Очень милый маркиз Камилло Казати Стампа ди Сончино маркиз ди Рома, выходец из старейшего миланского рода, познакомился в один прекрасный день с юной и скромной Луизой и почти сразу сделал ей предложение, ему был 21 год, а ей – 18. А в девятнадцать она уже вышла замуж за Камилло, и в браке родилась их дочь Кристина. У обедневшего маркиза были титул, круг известных и знаменитых людей. Луиза была младшей дочерью богатого хлопкоторговца Альберто Аммана, выходца из Австрии, которому король Италии Умберто I пожаловал титул графа.
Для маркиза Казати самым главным было иметь возможность заниматься любимым делом – охотой. Он охотился, а она формировалась как будущая звезда европейского бомонда, постепенно завоевывая видное место в высшем свете.
Вскоре Луиза завела себе любовника. Им стал знаменитый поэт Габриэле д’Аннунцио. В то время были очень популярны не только ее многочисленные портреты, выполненные знаменитыми художниками, но и одна карикатура, на которой Луиза была изображена в обнимку с этим знаменитым любовником, поэтом д’Аннунцио, посреди кровати маркиза.
Хотя маркиза Казати провела свое детство и отрочество в Милане, но страсть к Венеции ей привил именно д’Аннунцио, рассказывая ей часто об этом удивительном городе. Сначала он был ее любовником, а потом другом. Более того, он был одним из тех, кто помог раскрыть в ней ее редкий талант Богини и “завоевать” Европу.
Говорят, что маркиз Казати среагировал на любовный роман своей жены почти безразлично, по крайней мере обошлось без семейных скандалов. У Луизы все-таки было много достоинств, и он оценил их в полной мере. Она не ограничивала его свободы, родила ему прекрасную дочь и что очень важно, обогатила его казну. И все-таки она не была создана для брака, супруги расстались, оформив развод только через десять лет. Согласно легенде, Луиза Казати стала первой в мире разведенной католичкой. Это тоже способствовало созданию ее имиджа.
Если муж положил начало ее восхождению, то поэт и писатель д’Анунцио был главной фигурой, главным ее учителем и советником, с помощью которого молодая маркиза успешно продолжила свое восхождения к вершинам славы. Он увлек ее и как мужчина, и как поэт и литератор, познакомил со многими представителями европейской богемы. Он посвятил ей свои произведения и именно он впервые открыл в ней страсть к необычному поведению, театрально-мифическим эффектам, будучи непревзойденным профессионалом в этом деле. Они были родственными душами. Луиза была моложе д’Аннунцио на 18 лет.
Как известно, д’Аннунцио в каждой женщине видел богиню. Луиза стала для него Корой (это одно из имен греческой богини Персефоны). Их связь, сначала любовная, а потом дружеская, длилась всю жизнь. Он вспоминал о ней всегда с нежностью и восхищением:
“Луиза Казати – женщина удивительной красоты. Когда я спросил, с каким ощущением носит она свою гордую маску, она ответила, что ей кажется, будто, проходя, она с триумфом оставляет свой образ в самом воздухе, словно бы это гипс или воск, и таким образом увековечивает себя всюду, где бы ни побывала. В этих словах она выразила, быть может, безотчетное стремление к власти и к бессмертию, свойственное всякой красоте”.
Луиза Казати и Венеция
В 1910 году Луиза купила в Венеции старинное палаццо – дворец Веньеров, окна которого выходили на Большой канал. Казати прекрасно вписывалась со своей экстравагантной внешностью в этот удивительный город столь же непохожий на все другие и индивидуальный, как и она сама. Она устраивала балы прямо на площади Сан-Марко. Но даже привыкшие к разным ярким представлениям и чудесам венецианцы, проявляли интерес к ее дворцу и саду. В ее зеленом саду разгуливали два гепарда, резвились дрозды, попугаи, павлины, причем она где-то достала белых дроздов и павлинов… Кроме них были многочисленные приматы и любимые ею кошки. Вся эта живность обожала Луизу и слушалась свою Богиню беспрекословно.
Гепарды, львы, пантеры, змеи
Среди дорожек, у дверей,
Ее ласкались рук, коленей,
Служа защитой от людей,
И, может, средь земных волнений
Надежней были всех друзей.
Они, свои подставив гривы, хохолки
Глядя в глаза, икали ласк Ее руки…
Как же ей удалось трансформировать себя в живое произведение искусства? Разумеется, Луиза Казати не сразу стала ярким произведением искусства, робкая уточка постепенно превращалась в роскошного лебедя. Вначале она была скромной девочкой с огромными выразительными глазами, которая все свободное время предавалась творческим фантазиям. И только потом эта робкая девушка превратилась в законодательницу мод, музу художников и поэтов, в организатора своих знаменитых спектаклей-карнавалов и в самую экстравагантную женщину в Европе.
Луиза начала с создания своего внешнего образа. Ее страсть к перевоплощениям проявилась еще в юности: уже тогда ей нравилось, надев необычное одеяние, быть яркой и заметной. Позже она стала выстраивать свой ошеломляющий образ, используя невероятную смелость, фантазию, связи и материальную основу. Потом она искусно научилась обнажаться, используя для этого особую одежду, как будто бы в наряде и как будто бы обнажена, это было очень эротично с ее прекрасными физическими данными, не зря популярная шутка венецианцев о маркизе Казати “из одежды на ней были только духи” быстро распространилась повсюду.
Муза, покровительница искусств и щедрый меценат
Неудивительно, что Луиза Казати стала живой Музой для многих известных творческих людей того времени, итальянских футуристов, художников и скульпторов, героиней нескольких популярнейших романов. Известно более 130 ее портретов кисти самых знаменитых художников. Поэты строчили стихи о ее необычной красоте, кутюрье шили для нее сногсшибательные наряды… Известно, что она была способна развлечь даже самых пресыщенных и капризных аристократов в своих спектаклях, режиссируемых ею самой… Но прежде всего она развлекалась сама, все это она делала прежде всего для себя, для своего собственного удовольствия.
Луиза была законодательницей моды, покровительницей искусств, вдохновительницей гениев и щедрым меценатом. Она спонсировала многих художников, композиторов, писателей, музыкантов, кутюрье, помогая известным и неизвестным, среди которых были Филиппо Томмазо Маринетти, Альберто Мартини, Джованни Больдини, Артур Рубинштейн, Пабло Пикассо и многие другие.
Костюмированные балы и маскарады чередовались один за другим. Она выбирала определенную эпоху, под эту эпоху стилизовали интерьеры и гости прибывали на бал в костюмах героев выбранного времени. Однажды она заявилась на бал в образе византийской императрицы Феодоры (супруги Юстиниана). Жизнь, которую она создавала вокруг себя, была сродни и театру, и кинематографу – она сама была и режиссером, и актрисой, и сценаристом.
Средь темноты, Ее пиры наполнены огня,
Здесь оживали древние картины Рима,
В тунике белой, полночи звезда,
Она лозе была подобна среди пира;
От наваждения смыкаются глаза,
Пред них разверзся праздник мира.
Сорвав тунику средь полунагих рабов,
Маркиза встала; пурпурный покров.
Кроме Венеции был Рим, Париж, Капри, Индия, Америка, Лондон и другие места, где она играла свои спектакли в естественном жизненном ландшафте или в своих многочисленных дворцах, создавая эффектные декорации с помощью экзотических животных, дорогих антикварных произведений искусства, дополняя все это самыми знаменитыми людьми ее эпохи, которые развлекались на проводимых ею карнавалах и праздниках.
Эльза Скьяпарелли, известная итальянская стилистка, дизайнер, художница сказала о ней: “Эта высокая худая женщина с дико накрашенными глазами тянула за собой век былого великолепия, век богатых индивидуалисток, единственной целью которых было потрясение публики“.
Балы и карнавалы Луизы Казатти
Одна из современниц вспоминает великолепие бала, который маркиза устроила в своем парижском дворце “Пале роз”: “Мы прибыли около полуночи в страшное ненастье. Нам показалось, перед нами возникло сказочное видение. Дом был окружен вереницей крохотных электрических лампочек… По тропинкам сновали лакеи в роскошных, шитых золотом камзолах, атласных штанах и шелковых чулках. В доме, невзирая на потоп, собрались все звезды “Комеди Франсез” и самые знаменитые поэты и художники того времени. Прием воистину поражал великолепием… При своем высоком росте она вдобавок надела очень высокую черную шляпу, усеянную звездами. Лица было не видно под маской, из-под которой сверкали под стать бриллиантам, усыпавшим руки, шею и плечи, огромные глаза. Как сомнамбула, прошла она по залам, раскланиваясь со всеми…” Всем гостям при входе дарили золотые розы, пахнущие розовой эссенцией.
Находит сумрак; полновластная Луна
Висит как яблоко над тихою рекою;
Как будто смерть, маркиза холодна,
Глаза очерчены, сияют темнотою,
Другая современница вспоминает еще один бал, посвященный памяти графа Калиостро: “Приготовления к празднику были грандиозными. Перед приездом гостей дворцовый сад был уставлен горящими факелами, столы изобиловали яствами, прислугу нарядили в парики и костюмы, соответствующие духу времени великого чародея. Кого здесь только не было! Петр Великий, Мария Антуанетта, граф Д’Артуа… Но действо развернули вспять сами силы природы, началась такая гроза, что молния, казалось, вот-вот спалит всех присутствующих. Возникла жуткая паника, и гости в ужасе стали разбегаться во все стороны прямо по потокам воды, да еще и поливаемые сверху. Все смешалось: костюмы, кринолины, парики, грим растекался по их лицам ручьями. Это было страшное зрелище…”
Говорят, что у Луизы был стервозный характер и ей доставляло удовольствие то, что ее экстравагантные выходки работали на ее имидж. Она предпочитала больше общаться с мужчинами, чем с женщинами, которых часто просто игнорировала. Рассказывали, что во время известного парижского маскарада, устроенного Казати в память о графе Калиостро, маркиза заперла одну из дам в шкаф на весь вечер, в отместку за то, что она пыталась скопировать ее костюм.
На устраиваемых ею званых балах, пирах и вакханалиях весело проводили время Айседора Дункан, Феликс Юсупов, Сергей Дягилев, Вацлав Нижинский… Дом Луизы Казати был частым местом встреч самых ярких личностей той эпохи, которые являлись неотъемлемой частью великолепных декораций этих мероприятий. На одном из ее приемов, где присутствовали Сергей Дягилев и Вацлав Нижинский, описывается следующий случай:
“Как-то в один из пиров после двух бокалов вина Айседора Дункан пригласила Нижинского на вальс. “Да, – произнесла Казати после танца. – Жаль, что этот мальчик не встретился мне, когда ему было года два. Уж я бы его научила танцевать”.
Иногда Казатти играла в куклы. Луиза выходила в свет с восковым манекеном – со своей точной копией – которого усаживала рядом с собой за стол и так проводила вечера.
В леопардовом плаще на вечный покой
“В жизни эта женщина ни разу не изменила легенде”, – сказал писатель Филипп Жюлиан. Так она неслась по жизни – как яркая комета, освещая все вокруг ослепительным пламенем. В этом пламени славы она и сгорела, истратив впоследствии все свое состояние. Эта была еще одна странная ее черта – чрезмерная щедрость. Она чувствовала себя слишком великой, чтобы мелочиться и промотала на воплощение своих праздников все, что у нее было, все свои дворцы и деньги, более того – у нее был не выплаченный кредиторам долг в $30 млн. Но до конца дней своей жизни Луиза неизменно представляла собой живое произведение искусства. Став бедной, она продолжала притягивать к себе людей своим обаянием.
Бывало, Лу, забывшись, розы устилала
На черный бархатный ковер,
Свечу взяв в руки, умирала:
Ложилась в гроб; ее безумный взор
Тускнел; она во мраке угасала,
Даря последний луч; дворца простор
Пред нею саваном навеки одевался,
И уносясь, в небытие терялся…
В 1957 году, в возрасте 76 лет, все еще изысканная и эффектная, Луиза Казати ушла в мир иной – так же театрально и экстравагантно, как и жила. На протяжении всей своей жизни она увлекалась оккультизмом и магией, и последним событием в ее жизни стал спиритический сеанс, после которого она скончалась
Разумеется, ее не посмели облачить в черную одежду. Ее любимая внучка Мурея, с которой она провела свои последние годы в Лондоне, одела ее в легендарный леопардовый плащ. В последние минуты жизни рядом с ней был и ее самый последний друг Сидни Фармер. Он принес для нее новые накладные ресницы и чучело любимого пекинеса. Прекрасную и загадочную маркизу похоронили в Лондоне на богатом Бромптонском кладбище. На могильном камне выбиты известные строки из шекспировского «Антония и Клеопатры»: “Age cannot wither her, nor custom stale. Her infinite variety” («Ее разнообразью нет конца. Пред ней бессильны возраст и привычка»).
Когда цветок прекрасный умирает
С ним вместе мир
Горюет и страдает.
