Движение к реализму в политике, экономике и образовании, не говоря уже о международных отношениях, – это императив сегодняшнего дня
МОХАМЕД ШАРИФ, палестинский историк
На протяжении нескольких месяцев политики и политологи разных стран раздумывают, размышляют, выдвигают разные сценарии развития политической ситуации в мире после окончания пандемии коронавируса. Создается впечатление, что они – независимо от страны, которую представляют, или идеологии, которую исповедуют, – разделились на две категории.
В первой категории – те, кто искренне считает: коронавирус изменил мир, после окончания пандемии мир уже не будет прежним; на смену эпохи конфронтации неизбежно придет эпоха сближения стран и народов, время международного сотрудничества в интересах народов всей планеты. А вторая категория объединяет тех, кто убежден в обратном: никаких перемен не произойдет, после избавления от пандемии мир вернется к тому, что было раньше: будет и дальше скатываться к балансированию на грани мировой войны.
Я оптимист и всегда надеюсь на лучшее. Но я к тому же реалист и стараюсь взглянуть на вещи трезво, не питая чрезмерно больших, утопических надежд. Я не вижу, по крайней мере в сегодняшней международной обстановке, реальных перемен в политике целого ряда крупных государств, которые внушили бы мне надежды на прогресс в мировых делах. Наоборот, на мой взгляд, кое-где тучи сгущаются. В западных странах растет безработица; в Америке она приближается к тридцати миллионам. Конечно, пользуясь печатным станком, США смогут существенно облегчить положение миллионов своих граждан за счет эмиссии триллионов долларов, но это не может не сказаться на общей экономической ситуации в самих США и даже в тех странах, которые являются их союзниками по НАТО.
Когда-то, еще в XIX веке, прусский военный теоретик и стратег Карл фон Клаузевиц заметил: «Политика есть концентрированное выражение экономики». Он имел в виду, что серьезные экономические проблемы порой подталкивают страны к военному противоборству. И дело тут не только в том, что военные успехи порой помогают улучшению экономики за счет побежденных, но также в том, что война списывает все долги, отвлекает массы от повседневных проблем, вооружает власти самым надежным оружием – патриотизмом масс. Глубокий мировой экономический кризис способен породить такую конфронтацию, которая неизбежно приведет к войне. И следовательно – к общемировой трагедии.
Говорят, политики учатся на гибели многих своих сограждан в ходе военных конфликтов и на результатах, к которым они приводят. На мой взгляд, это очень сомнительный тезис. 50 лет назад, когда исход американского вторжения во Вьетнам был уже предрешен мощным народным сопротивлением вьетнамцев, США, уже потеряв в боях около 60 тысяч солдат и принеся смерть более миллиону вьетнамцев, вторглись в Лаос и Камбоджу, убили еще несколько сот тысяч человек и потеряли несколько тысяч своих. Какой же урок они извлекли из этой войны, а также из своей войны в Корее? Судя по вторжению в Ирак, никакого.
Американские политики каждые двадцать или тридцать лет начинают очередную региональную войну, теряют тысячи своих солдат, приносят смерть миллионам мирных жителей, разрушают одну страну за другой. И при этом втягивают в эти войны союзников по НАТО. Можно ли надеяться, что вторжение в Ирак было последней американской военной авантюрой? Вряд ли.
Спрашивается: что изменилось за последние годы? Можно ли сказать, что эпидемия коронавируса или какие-либо иные обстоятельства чрезвычайного характера способны повлиять на позицию тех, кто играет с огнем? Я не увидел пока ничего, что стало бы явлением реанимации, возрождения «потсдамского духа» – стремления предотвратить войны, договариваться по важнейшим международным вопросам. Мне кажется, коронавирус только усугубил ситуацию.
А посему я считаю, что настала пора подлинного реализма. Для меня он выражается в формуле из трех важных пунктов.
- Политикам во всем диапазоне спектра нужно уяснить себе, что мир хрупок, а человечество подвержено самым разным опасностям – от безумия, в которое порой впадает человек с ослабленной или нарушенной психикой, до крайне опасного биотерроризма. И то, и другое – смертельная угроза для мира. Террористы-безумцы уже увидели, какой эффект имеют вирусы, и сознают, какой удар может нанести любой стране или даже целому региону намеренное биологическое заражение. Соответственно, первый вывод: надо бороться со всеми проявлениями терроризма еще до того, как убийцы овладеют страшным оружием биологического типа. А для этого необходимо широкое сотрудничество спецслужб мира вместо их соперничества.
- Политикам необходимо принять и признать важность реализма в решении любой проблемы – как всемирной, так и региональной. А этот реализм заключается в первую очередь в выдвижении таких требований, которые не являются невыполнимыми и могут создать условия для достижения компромиссного решения, которое способно принять противная сторона. Это особенно важно в таком политическом противостоянии, которое имеет место в Сирии. Тотальный отказ от любых переговоров, выдвижение заведомо неприемлемых условий – есть откровенный саботаж, который ведет только к новым страданиям народа. Я не перестаю повторять, что люди, называющие себя патриотами, должны доказать это. Забота о народе выражается не в высоких речах, а в реальных делах, в умении переступить через себя, смирить свою гордыню, но сделать то, что действительно в интересах народа, во имя защиты женщин, детей, стариков и увечных, в интересах всех людей страны. Истинный патриотизм – это действия, которые нацелены на благо народа.
- Народам пора избавляться от политиков, которые лгут народу, поощряют ложь и фальсификации в средствах массовой информации, в политической и общественной жизни, в образовании и международных отношениях. Это и будет наиважнейшее проявление реализма со стороны народных масс. Но народы также должны трезво оценивать действия не только политиков, но и крупных воротил, личные интересы которых лежат не только за пределами реализма, но и за пределами общечеловеческих правил. Джордж Сорос призывает к тому, чтобы люди соглашались на постоянно действующие боны, то есть закабаляли себя до конца своих дней. Реально мыслящие политики должны объявить вне общества подобных воротил, не помогающих людям, а как раз приносящих им вред.
Осмелюсь сказать, что движение к реализму в политике, как и в экономике и образовании, не говоря уже о международных отношениях, – это императив сегодняшнего дня. После ликвидации пандемии миру нужны будут реалистические позиции во всех областях жизни: только это предотвратит страшные трагедии. Тот же Карл фон Клаузевиц писал: «Завтра заключается в сегодня, будущее создается в настоящем; в то время как вы безумно уповаете на будущее, оно уже выходит изуродованным из ваших ленивых рук. Время – ваше. То, чем оно станет, зависит от вас».
