В дни Страстной Седмицы Церковь призывает верующих к особенному размышлению над тайнами веры
Августин Соколовски, доктор богословия, священник
Празднование Пасхи в 2022 году приходится на 24 апреля. Неделя, предшествующая этому главному событию христианского богослужебного года, именуется Страстной Седмицей и посвящена воспоминанию крестных страданий Господа Иисуса Христа.
В эти святые дни Церковь призывает верующих к особенному размышлению над тайнами веры и догматами. Забота же самой Святой Церкви направлена на то, чтобы оберегать свою паству, ограждая ее от любых недопониманий.
Приходится слышать, что Господь Иисус, испытывая богооставленность после Своего Входа в Иерусалим, стал своего рода прообразом современной секулярности или же, если рассматривать это на бытовом уровне, дал нам пример того, как можно обходиться без святыни. Это серьезная догматическая ошибка.
Господь действительно испытал богооставленность. Но испытал ее на Кресте. При этом вся Его жизнь была наполнена присутствием Божиим. Слова Небесного Отца – «Сей есть Сын мой Возлюбленный, в Котором мое благоволение» – были слышны и в самом начале проповеди Господа, во время Крещения (Мк.1,11), и перед самым ее завершением, во время Преображения (Мк.9,7). Они являются библейским свидетельством того, что благодать Божия и Дух Святой почивали на Нем в преизбытке. Господь Иисус был исполнен и силы, и славы, и благословения. Именно поэтому Господь мог исцелять, очищать и, что невероятно важно, имел силу и власть прощать грехи и воскрешать мертвых. Даже перед самым Своим Страданием, когда воины пришли изолировать Его от учеников, взяв Его под стражу, они «отступили назад и пали на землю», как только услышали Его голос (Ин.18,6).
В Гефсиманской Молитве, когда все безгрешное человеческое естество Господа ужасалось и трепетало перед грядущей смертью, вера и молитва и Ангел Божий укрепили Его. «И, находясь в борении, прилежнее молился, и был пот Его, как капли крови, падающие на землю. Явился же Ему Ангел с небес и укреплял Его» (Лк.22, 43–44).
Наш славный Господь Иисус, Возлюбленный Сын Отчий, Мессия Христос, веруя Отцу Своему и молясь за распинающих, всегда был исполнен Царства, и Силы, и Славы, и Веры. Верою Его мы спасены. Раною Его мы исцелились (Ис.53,5).
На Кресте Господь испытал то, что должен был бы испытать каждый из нас, людей. Ту богооставленность, которую, признаемся себе в этом, испытываем мы в нашей жизни – в наших страхах и наших депрессиях, в нашей панике и в нашем унынии, – но которая ни в малейшей степени не может сравниться с той богооставленностью, которую Господь наш тогда уже взял на Себя. Страшную, горькую, проклятую, адскую пустоту богооставленности, которая пронзила Его на Кресте. На Него был возложен Грех Мира. Солнце померкло и не могло смотреть на это страшное великолепие человеческого греха, убившее Бога.
Приближаясь к этому Великому Дню Крестной Смерти Господа Иисуса, мы вспоминаем о том, кто был рядом с Господом и кого Господь любил. Кто предал и продал Господа Иисуса. О нем, этом человеке, много говорят богослужебные тексты, о нем много фантазирует человеческая мысль. Но, наверное, мы никогда не были так близки к пониманию того, кем же был на самом деле Иуда Искариот.
Иуда был подлинно религиозным человеком… перед самим собой и в глазах мира. Человеком автономной религиозности, столь близкой нашему XXI веку, времени, когда строят не храмы, но банки; времени, кричащем о том, что вне рынка нет спасения. «Имел при себе денежный ящик и носил, что туда опускали» (Ин.12,6). Забыл о том, что Бог Авраама, Исаака и Иакова есть Бог, зовущий за Собой. Требующий безответности. Бог доверяющий и спонтанный. Бог Апокалипсиса. Бог, застающий врасплох.
В моменты кризиса во всеобщей истории и в личной биографии – там, где, как кажется, все максимально упрощено и решено за нас и без нас, Господь стоит рядом. Он ждет нашего выбора. Испытывает – не отречемся ли? Не приведем ли в оправдание своей собственной, личной или коллективной боязни и справедливых опасений подлинные религиозные аргументы? Не сошлемся ли мы в оправдание нашей собственной богооставленности на Его бесконечный великий Пример? Пример Великого Страдальца, Грядущего на Вольную Страсть.
Господь жаждал принести нам искупление. Жаждал исполнения Писаний. «Зная, что все уже совершилось, он сказал: “Жажду!”» (Ин.19,28). Эта жажда спасения человеческого рода была подлинным свидетельством, что даже в Своей богооставленности Господь Иисус не был оставлен.
«Он взял на Себя наши немощи и понес болезни» (Ис.53,4). Это мессианское пророчество ветхозаветного евангелиста пророка Исайи несомненно относится к Господу нашему Иисусу Христу.
В эти страстные дни Великой Седмицы крестных страданий Господа Церковь, как общество верующих, призывает к внимательному размышлению над гранями искупительного подвига Иисуса Христа.
Чтобы понять слова Исайи, чрезвычайно важно знать библейское, святоотеческое и, как бы неожиданно это ни звучало, догматическое понимание болезни. Суть болезни и даже смерти не была доступна пониманию человеку того времени. Ведь в древности в целом считалось, что болезнь или смерть – это некие автономные сущности, которые внезапно приходят, проникают в человека, овладевают им. Но если бы человек обладал неким заклинанием или, быть может, знал некое учение, приобрел противоядие, то ничего бы дурного просто не могло бы случиться.
В свою очередь еретики-пелагиане, названные так по имени своего ересиарха, британского монаха Пелагия, проповедовавшего в начале V века, переносили это на уровень христианской догматики. Они учили, что, применив особенное усилие, можно было бы достигнуть безгрешности и в итоге обрести бессмертие. Полемизируя с этим и подобными учениями, святитель Августин (354–430), епископ в Карфагенской Римской Африке, утверждал, что спор о том, смертен ли человек или бессмертен, лишен всякого смысла. Ибо человек… уже мертв. Даже если он живет и движется. To live is to die.
Человеку XXI века гораздо легче согласиться с Августином, а значит, с учением Церкви, нежели с Пелагием. Каждый из нас знаком с историей своей болезни, знает о наследственности, вполне понимает, что тот или иной недуг, так или иначе, рано или поздно нас одолеет и приведет к смерти.
Пелагий был осужден на III Вселенском Соборе 431 года, а различные варианты заблуждения о том, что человек способен не грешить в этой жизни подвергнуты осуждению на принятых Вселенской Церковью Карфагенских Соборах начала V века. Вера в способность жить и не грешить – это ересь. Состояние людей – как детей Адама – таково, что грех является признаком жизни. По слову Апостола Павла, лишь «умерший перестает грешить» (Рим.6,7).
Грех, этот признак жизни, который на самом деле является свидетельством смерти, обитает в каждом, пребывает с каждым и никогда с нами не разлучится, пока окончательно не погубит. Пока не покинем этот мир. Об этом образно сказано в одной из песен группы «Наутилус Помпилиус»: «Мой брат Каин – он всех нас погубит // Потому что у Каина больше нет глаз».
Никакое учение, никакая медитация, никакая восточная или любая другая религия, никакая технология просто не способны избавить человека от греха и смерти. А все то, что современность предлагает (более того – богоборчески обещает биологическое, медицинское, физиологическое, какое угодно виртуальное или реальное бессмертие), все религии и науки мира, все идеи, представления и убеждения просто неспособны победить смерть. Смерть рядом с нами и в нас – как сестра, как собеседник, как второе я.
Избавление от греха, болезни и смерти возможно исключительно в Господе нашем Иисусе Христе. Потому Он был рожден не от мужа и жены, но от Духа Святого и Марии Девы. Рождение от Духа Святого означает, что Он – заново, вновь сотворенный Человек, в котором нет ни греха, ни смерти. Господь Иисус Христос стал божественным человеческим ответом на заповеди, на призывы и, самое главное, на Завет. На все то, что Бог ожидал от человека, но не мог получить, начиная от Адама, вкусившего от древа познания добра и зла, и заканчивая нами, последними людьми последних времен, знающими слишком много.
Господь наш Иисус Христос – Бог, Вошедший в Историю. В Иисусе – бесконечное «Да» и «Аминь» Своему Божественному Отцу. Он исцелял, очищал, прощал, воскрешал, приближал, соединял, а взамен был возведен человечеством на Крест. По непостижимой тайне божественного замысла получилось так, что в момент Распятия все то, что в Нем было истинным благословением для всех, для Него обернулось подлинным проклятием от всех. Ибо Распятый, Прибитый, Умученный и Пробитый, Господь, убитый и оплеванный, был проклят согласно библейскому слову. «Если в ком найдется преступление, достойное смерти, и он будет умерщвлен, и ты повесишь его на дереве, то тело его не должно ночевать на дереве, но погреби его в тот же день, ибо проклят пред Богом всякий повешенный на дереве, и не оскверняй земли твоей, которую Господь Бог твой дает тебе в удел» (Втор.21;22-23).
Проклятие, осуждение смерти, которое заслужили все мы, обернулось обрушившимся на Него осуждением на смерть. И когда Господь был распят, то отеческий глас, сопровождавший Его во все дни Его земной жизни – «Сей есть Сын мой Возлюбленный, в Котором Мое благоволение» – стал вовеки нашим достоянием. Достоянием всех веровавших, верующих и имеющих уверовать во Христа Иисуса до скончания века.
Господь провозгласил на Кресте: «Свершилось» (Ин.19,30). И благоволение Отца обратилось к нам. Мы стали наследниками Его Жизни, ибо Он стал наследником нашей смерти. В этом суть Нового Завета. Как пишет автор Послания к евреям: «Ибо где Завет, нужна смерть завещателя» (Евр.9,16).
В таинствах Церкви, в сакраментальной, таинственной реальности ее жизни происходит так, что все наши болезни, видимые и невидимые, все недуги и грехи становятся Его достоянием и входят в Его реальность, приобщаются Ему, чтобы быть уничтожены. Даже если мы не получаем мгновенного исцеления и избавления от болезней, которые преследуют каждого, это не означает, что они не исцелены. Наоборот, это означает, что они послужат нам во искупление, ибо уже приобщены Его Кресту.
Господь сделал свою странствующую Церковь наследницей Царства. Тихая радость первых дней Великой Седмицы Страданий – залог того благословения, которое Господь даровал. Слава, данная вместо греха. Ибо грех есть потерянная слава. Господь воцарится со святыми Своими в Царстве. «От края земли мы слышим песнь: “Слава Праведному!” Господь Саваоф воцарится на горе Сионе и в Иерусалиме, и пред старейшинами его будет слава» (Ис.24,16;23).
Дни Страданий Великого Страдальца – Господа нашего Иисуса Христа. Начало великих страстных дней означает, что отныне, укрепляемые таинствами, мы призваны забыть о собственных грехах. Ибо грехами нашими Господь ведется на смерть.
Забыть о своих скорбях и болезнях. Ибо в эти дни – Один Скорбящий и Болезнующий. Сын плотника Иосифа по свидетельству Писания, Сын Человеческий, как чаще всего именовал Себя Сам Господь, Сын Человечества, которое, как некий коллективный плотник, оказалось способным изготовить для Лучшего из Людей лишь Крест. В эти дни Великой Страстной Седмицы на Кресте висит один единственный Великий Мертвец. Тишина объемлет землю. Господь же грядет воскреснуть в третий день.
«Третий день», как время, когда, согласно библейским представлениям, умерший окончательно и бесповоротно мертв. «Третий день», когда всякая человеческая надежда потеряна, но начинает действовать лишь Бог. Он – Сын Божий, пострадавший за нас и умерший – одно единственное Воспоминание этих дней. В нем – исцеление, прощение и воскресение. «Господь перевяжет наши раны. Оживит нас через два дня, в третий день восставит нас, и мы будем жить пред лицем Его» (Осия 6;1-2).
Ирмос девятой песни канона утрени Великого Четверга начинается с удивительных слов о Странствии Господа: «Странствия Владычня и бессмертныя трапезы придите насладимся». Слово «странствие» буквально означает «гостеприимство», но в славянском языке при таком дословном переводе создается чрезвычайно богатое содержанием сочетание гостеприимства и странствования Господа.
Господь Иисус Христос действительно провел всю жизнь Свою в странствовании. Сам Он говорил о том, что Ему негде преклонить главу. Так Тот, Кто бездомен, в последний раз в Своей земной жизни приглашает учеников и апостолов, среди которых предатель, приглашает всех нас, каждого в отдельности, и всю Церковь принять участие в Его странствовании и в Его трапезе, насладиться Его гостеприимством.
Гостеприимство Господне, гостеприимство трапезы Господа нашего – это не только восшествие с Ним в Иерусалим для участия в Тайной Вечере, но и весь путь Страстной Седмицы, посвященный воспоминанию событий, чудес и дел Господних, совершенных Им в последние дни земной жизни. Это и воспоминание всех Его слов, которые, как говорит о словах Праведника книга Экклезиаст, «как вбитые гвозди» (Эккл. 12, 11). Гвозди, пронзившие Тело пригвожденного на Кресте Праведника.
В эти дни также воспоминается повествование о бесплодной смоковнице: Господь, восходя в Иерусалим, увидел древо, не приносившее плода, и проклял смоковницу, которая тотчас иссохла.
Это повествование содержит прямое нравственное назидание, адресованное каждому: если не принесем плоды добродетели, то отождествимся с бесплодной смоковницей и слово проклятия будет произнесено над нами.
Но у этого повествования есть и другой, теологический смысл, напрямую связанный с богословием искупления. Ведь каждый человек по природе своей бесплоден. Мы, как об этом пишет Достоевский в своих «Записках из подполья», все мертворожденные. Неспособны принести плод. Уже засохли и умерли, будучи живыми. «Ты носишь имя будто жив, но ты мертв», – говорит Апокалипсис (Откр.3;1).
Чтобы спасти человека, Господь наш Иисус Христос… Сам стал смоковницей, но смоковницей цветущей, полной жизни и сил. Господь Иисус не имел в себе греха и не должен был умереть. Но взойдя на Крест, Он принял на Себя библейское проклятие, адресованное не Ему, но относящееся ко всякому, висящему на древе. Он совершил это добровольно. Так проклятие рода человеческого пало на Его главу: Он Сам стал смоковницей, принявшей проклятие, чтобы все мы смогли приобщиться животворящему гостеприимству Его Страданий.
