«Москва слезам не верит», «Москва – Петушки», московская прописка, московский телефон, Москва златоглавая, московское метро, московские дворики. Ни у одного города нет такого количества культовых, наполненных особенным смыслом словосочетаний, как у Москвы.
Сегодня многие из них потеряли свой былой колорит, вышли из бытового, каждодневного употребления, но остались на века в литературе, кино, подсознании людей. Москвичи, взволнованно ратующие за сохранение «старой Москвы», ратуют именно за это.
Москва никогда не была «типичной столицей». Ее метро, например, не столь практично, как парижское, но его по праву считают самым красивым в мире. Ее культовые «сталинские высотки» уникальны. Некоторые ее улицы столь широки, что походят скорее на магистрали. Я не знаю других столиц мира, где можно перейти на другую сторону улицы лишь по подземному переходу.
Лично я люблю Москву за то, что она не похожа ни на один другой город. Ее колоссальные пропорции, огромные расстояния ужасают и изнуряют любого, кто решил куда-то съездить. Это вам не Париж, который можно обойти пешком. Но в московской диспропорции есть гармоничная, порой метафизическая связь с колоссальными пропорциями России. Россия «во всей своей громаде», как писал Гоголь.
Москва – не только русский город, Москва – столица целого мира. Мира как цивилизации, как хранителя и носителя вполне конкретных принципов, ценностей, идей, которые вдохновляют и воодушевляют далеко за пределами России. В нынешней мировой цивилизационной конфронтации это особенно заметно.
Виктор Лупан
