«…приидите, благословенные Отца Моего, наследуйте Царство, уготованное вам от создания мира: ибо … в темнице [я] был, и вы пришли ко Мне» (Евангелие от Матфея, 25:34-36)
Беседу вела Юлия Пляукшта
Среди священников Успенского кафедрального собора Сурожской епархии есть те, кто несет Слово Божие людям, нарушившим закон и попавшим в заключение. Это служение обычно невидимо стороннему человеку, о нем мало говорят сами священники, и миряне не догадываются о том, что их любимый батюшка несколько раз в месяц бывает в местах не столь отдаленных, чтобы поддержать тех, кто попал в заключение в чужой стране. Отец Максим Никольский является тюремным капелланом – он согласился рассказать об этой стороне своего пастырского служения, о том, как проходят встречи с заключенными, есть ли время на беседу со священником у осужденных на 15 лет и как заключенные проповедуют сокамерникам.
Отец Максим, в чем заключается служение тюремного капеллана в Великобритании?
Как православный капеллан я обыкновенно посещаю православных заключенных раз в неделю в одной тюрьме. Первоначально меня пригласили сами заключенные, вернее один из них. Это было больше десяти лет назад. Меня попросили навестить молодого человека, который сидел в тюрьме «Уормвуд-Скрабс» в Лондоне и просил свидания с православным священником. Мы с ним стали разговаривать, он был очень одинок. Я надеюсь, наша беседа помогла ему хотя бы немного.
В Великобритании такой закон – власти обязаны пригласить священника из той церкви, из которой просит заключенный. Вот тогда, по просьбе того мужчины, я и начал ходить в тюрьму «Уормвуд-Скрабс». Первоначально там было много русскоговорящих – человек тридцать. Они всегда менялись: одних переводили в другие тюрьмы, новые заключенные оказывались в этой, но их число всегда оставалось в районе тридцати. Многие из них никогда не посещали церкви, некоторые бывали редко – может быть, с бабушкой в России, Украине или Румынии, но в Британии уж точно к Богу не ходили.
Как проходят ваши встречи с теми, кто отбывает наказание в тюрьме?
Кроме богослужений, которые совершаются в тюрьме, я совершаю молебны. И, конечно, беседую с заключенными. Я прихожу к каждому заключенному в его камеру отдельно и там разговариваю с ним. Раньше раз в месяц, а теперь чаще собираю русскоговорящих осужденных вместе и нахожу это очень полезным. Мы вместе молимся, многие из них хотят исповедоваться, потом проводим беседы. Сначала какую-то тему обсуждаем, а потом я отвечаю на их вопросы.
Заключенные там разные: в тюрьме «Уормвуд-Скрабс» сейчас не так много русскоговорящих. В других тюрьмах их гораздо больше, а здесь большинство – румыны. Все они, должен сказать, хорошие молодые ребята, но, бывает, глупые, иногда попавшие под дурное влияние. Кто за кражи, кто за нарушения паспортного режима, кто по пьянке за драку сидит. Таких случаев большинство. К сожалению, некоторые совершили серьезные преступления, даже убийства. Всем заключенным я должен как-то уделить время индивидуально.
Легко ли заключенные идут на контакт со священниками?
Должен сказать, что за эти годы у меня был практически только один случай, когда человек, которого посадили на пятнадцать лет, сначала отказал мне в разговоре. Я пришел к нему, а он сказал: «Извините, у меня нет времени говорить с Вами сегодня». Но что такое «нет времени», когда ты сидишь, и тебе столько лет сидеть? Ответ был категоричным: «Я должен упражняться!» Он, значит, в своей камере отжимался. Я ушел, пришел еще раз, а потом мы с ним нашли общий язык.
Разговоры бывают на разные темы. Многие из них жалеют, что совершили преступление, некоторые чувствуют, что они не виновны. Иногда бывает, что люди сидят по ошибке, особенно если они без знаний языка. Не понимали, что сделали, или их не поняли. Когда веду речь о ценности жизни, о цели жизни, почти все воспринимают это положительно. Понимают, что нарушили закон и теперь сидят за это, но хотят быстрее выйти.
Были ли какие-то очень запоминающиеся случаи, когда человек обратился к Богу и его жизнь изменилась?
Да, есть несколько таких историй. Был один случай в другой тюрьме, которая далеко от Лондона. Там сидел русский молодой человек в возрасте 30–40 лет. Я к нему ездил несколько раз, а потом он попросил, чтобы я приехал к англичанину, с которым он делил камеру, потому что тот попросил поговорить с православным священником. Оказывается, наш русский заключенный с ним беседовал, разговаривал о вере, о церкви, о православии – и англичанин подумал, что это именно то, что ему нужно. Я приехал, поговорил с ним, и он мне сказал: «Я хочу покреститься». Тогда я приехал еще раз и крестил его. Это было первый раз в моей практике, когда неправославный человек в тюрьме услышал о православии от другого заключенного и принял православие. Этот новообращенный со своей женой не общался несколько лет. Но на следующий день после крещения она позвонила ему и захотела с ним поговорить. Вскоре они встретились.
То есть случилось чудо?
Да, однозначно это было чудом.
Одна молодая женщина из Беларуси была осуждена на долгий срок за тяжелое преступление, но в заключении стала учиться, заочно окончила университет, получила степень бакалавра и продолжает учебу в магистратуре. На церемонию вручения диплома о высшем образовании к ней в тюрьму приезжали представители из университета. Эту историю мне рассказал отец Иосиф Скиннер, клирик нашего собора, так как он регулярно навещает эту женщину.
Легко ли креститься, будучи в заключении?
Для крещения в заключении нужно получать официальное разрешение от начальства тюрьмы. Некоторые хотят повенчаться в тюрьме, но это сделать сложнее, потому что большинство из них не являются британскими подданными, а подданными других стран, и чтобы венчаться, то есть вступить в брак, нужны официальные документы и разрешение. У некоторых есть возлюбленные на свободе, которые навещают своих женихов. Так что несколько раз были попытки оформить брак, но лично я пока еще никого не венчал.
Еще один короткий вопрос: если у православного мирянина возникает желание помочь заключенному, что он может сделать?
Можно стать волонтером, ходить в тюрьму, общаться с заключенными – в этом есть потребность. Интересно, что у капеллана есть ключи, которые дают в тюрьме. Я хожу с ними по тюрьме, открываю и закрываю очень много дверей. Каждый раз несколько километров прохожу. А волонтеров кто-то должен сопровождать, они сами по тюрьме ходить не имеют права. У меня есть один помощник, молдаванин, который по-румынски говорит, он не всегда может прийти в тюрьму, но помогает довольно регулярно, переводит на румынский язык то, что я говорю. Так что волонтеры нужны.
Спасибо большое за интересный и важный рассказ.