17 октября исполняется 140 лет со дня рождения крупнейшего ученого-физика, основателя Института полупроводников Академии наук СССР, академика Абрама Федоровича Иоффе
Александр Замятнин, доктор биологических наук, ведущий научный сотрудник Института биохимии им. А.Н. Баха РАН
Так уж получилось, что мне довелось встречаться со многими замечательными людьми ушедшего столетия. Среди них были ученые, композиторы и музыканты, писатели и художники, выдающиеся спортсмены. Однако все же большинство из них были учеными-физиками. Выросший и воспитанный в семье физика, я с детства имел счастье общаться с крупными учеными нашей страны, бывая у них в гостях вместе с родителями, и многие из них бывали у нас. <…>
Научные достижения крупных физиков хорошо известны из учебников. Кроме того, фундаментально исследуются их творческие биографии, на эту тему пишутся книги, статьи в энциклопедиях и т.д. – все это вполне доступно. Как мне представляется, особый интерес могут представлять личные впечатления и сведения, о которых никем и никогда еще не было написано.
Еще с детства у меня создалось впечатление, что большинство крупных отечественных физиков середины XX в. прямо или косвенно были учениками питерского академика Абрама Федоровича Иоффе (1880–1960). Хотя он и не был Нобелевским лауреатом, его вклад в физику и в создание отечественной научной школы физиков огромен. Поэтому первый небольшой рассказ посвящен ему.
В 22 года А.Ф. Иоффе был отправлен учиться в Германию (в Мюнхен) к великому Вильгельму Конраду Рентгену, который в 1895 г. открыл новое излучение и стал в 1901 г. первым Нобелевским лауреатом по физике «в знак признания необычайно важных заслуг перед наукой, выразившихся в открытии замечательных лучей, названных впоследствии в его честь». Свои воспоминания об этом периоде жизни и о последующих годах Абрам Федорович незадолго до кончины опубликовал в своей интереснейшей автобиографической книге «Встречи с физиками».
Когда Иоффе приехал к Рентгену, его интересовала природа запаха. Однако сначала Рентген отправил гостя пройти студенческий практикум, состоявший из ста задач и занимавший два месяца. Одна из задач была посвящена спектроскопии. И вот у практиканта из кривой выпадает одна точка. Рентген, который всегда лично руководил практическими занятиями, решил исправить ошибку и заодно продемонстрировать высший класс точности, но получил те же данные, что и Иоффе. После тщательного разбора оказалось, что практикант при обсчете данных пользовался русским переводом справочника Кольрауша, в который вкралась ошибка. Рентген похвалил измерения Иоффе и в особенности то, что тот не скрыл явной ошибки. После этого у них сложились плодотворные и самые доверительные отношения. Этот маленький пример демонстрирует, насколько добросовестно должен относиться исследователь к получаемым результатам. А сколько раз выпадение точек свидетельствовало о наблюдении принципиально нового физического явления?
А вот как Иоффе относился к тому, чем следует заниматься в науке. Среди профессоров петербургского университета, где он учился и работал, был Орест Данилович Хвольсон (1852–1934), автор пятитомного курса физики, переведенного на многие иностранные языки. Курс представлял собой систематическую сводку всего, что опубликовано к тому времени по физике, впрочем, как заметил Иоффе, без оригинальных точек зрения автора. Курс был действительно фундаментальным и максимально полным, и даже мы, студенты-физики, через полвека изучали эти зачитанные и обтрепанные тома, беря их в нашей студенческой библиотеке. Однако ни создание такого курса, ни научные достижения О.Д. Хвольсона не позволяли ему стать полноправным членом Российской академии наук (с 1885 г. он был лишь ее членом-корреспондентом), а мечта сделаться академиком была. Все же много лет спустя Академия наук «в воздаяние полезной научно-просветительской деятельности» в 1920 г. избрала О.Д. Хвольсона своим почетным членом, но такое звание не давало права участия в заседаниях. На это избрание почетный академик остроумно и, видимо, не без горечи, откликнулся широко разошедшейся фразой: «Разница между академиком и почетным академиком такая же, как между государем и милостивым государем» (много позже в развитие этого появился известный анекдот: по четным – академик, а по нечетным…).
Когда же Иоффе стал сотрудником Физического института Петербургского университета, которым руководил Орест Данилович, директор предложил ему, как и всем другим, продолжить «замечательную» традицию воспроизведения лучших научных заграничных работ. На вопрос Иоффе: «Не лучше ли ставить новые, еще не разрешенные вопросы?» – Хвольсон ответил: «Но разве можно придумать в физике что-то новое? Для того надо быть Джи-Джи Томсоном».
Да, действительно, Иоффе Томсоном не был, он был Иоффе. И он выполнил множество фундаментальных работ в различных областях физики. Эти работы получили признание крупнейших физиков его времени, и для них Иоффе был равноправным коллегой. С кем только он не встречался и не обсуждал актуальные для того времени проблемы физики:
Бернал Джон Десмонд (1901–1971); Бор Нильс Хенрик; Давид (1885–1962); Борн Макс (1882–1970); Брэгг-отец Вильям Генри (1862–1942); Брэгг-сын Вильям Лоренс (1890–1971); Вуд Роберт Вильямс (1868–1955); фон Гейзенберг Вернер (1901–1976); Дебай Петер Йозеф Вильгельм (1884–1966); Дирак Поль Адриен Морис (1902–1984); Жолио-Кюри Ирен (1897–1956); Жолио-Кюри Фредерик (1900–1958); Зоммерфельд Арнольд Иоганн Вильгельм (1868–1951); Камерлинг-Оннес Гейке (1853–1926); Ланжевен Поль (1872–1946); фон Лауэ Макс Теодор Феликс (1879–1960); Ленгмюр Ирвинг (1881–1957); Лоренц Гендрик Антон (1853–1928); Милликен Роберт Эндрюс (1868–1953); Нернст Вальтер Фридрих Герман (1864–1941); Перрен Жан-Батист (1870–1942); Планк Макс Карл Эрнст Людвиг (1858–1947); Раман Чандрасекхара Венката (1888–1970); Резерфорд Эрнест (1871–1937); Рентген Вильгельм Конрад (1845–1923); Склодовская-Кюри Мария (1867–1934); Ферми Энрико (1901–1954); Франк Джеймс (1882–1964); Шредингер Эрвин (1887–1961); Эйнштейн Альберт (1879–1955).
Что ни фамилия, то целая эпоха в физике! А уж сколько-нибудь заметных отечественных физиков Иоффе знал всех, и для многих, в том числе и для самых ярких, был учителем. Не правда ли, один лишь этот перечень фамилий мог бы быть фабулой истории физики XX века?
Многие из воспитанных А.Ф. Иоффе физиков стали учителями физиков следующего поколения.
