По страницам книги Алисы Даншох «Истории из пропавшего чемодана. Мифы Лазурного Берега / Культурологические эссе» (М.: У Никитских ворот, 2025. – 304 с.)
Александр Сенкевич
Кто только из писателей и журналистов не писал о солнечном и благодатном юго-восточном Средиземноморском побережье Франции, протянувшемся от Марселя до границы с Италией. Для многихэто место светоносное и целебное. Потому-то и названо Лазурным Берегом. Отправной точкой для появления культа этого поражающего красотой края Франции стал вышедший в свет в 1887 году роман «Лазурный Берег» Стефана Льежара, ныне почти забытого французского прозаика и поэта. Вскоре эту часть суши у Средиземного моря прославят другие западные писатели. Самыми популярными станут романы «Ночь нежна» Фрэнсиса Скотта Фицджеральда, «Здравствуй, грусть» Франсуазы Саган и «Райский сад» Эрнеста Хемингуэя.
Новая книга об одной из топ-достопримечательностей мира, изданная в этом году под загадочным названием «Истории из пропавшего чемодана. Мифы Лазурного Берега», принадлежит перу Алисы Даншох и представляет собой сочетание научно-познавательного и художественного повествования. Соприкосновение двух жанров привело к ошеломляющему результату. Начав читать книгу, оторваться от нее невозможно.
Подобное магнетическое воздействие на читателя объяснил ученый и писатель Василий Зубакин: «Жанр этой книги – неуловимый, почти небывалый. Это и интеллектуальный, культурологический травелог и теплая одухотворенная история с географией, и цикл эссе о приметах и гениях места… Поэтому я отношусь к новой книге Алисы Даншох как к лекарственному средству для повышения иммунитета и панацее от плохого настроения. Книга наполнена большими дозами солнца, моря, красоты; личные истории переплетены с историей Лазурного Берега; множество персонажей – от продавца цветов на рынке в Ницце до Александра II, от Герцена до Кокто, от Гарибальди до Сомерсета Моэма… Прочтение залпом может привести к острому желанию бросить все и немедленно улететь на Лазурный Берег».
Поначалу возникает предположение, что эта книга с детективной подоплекой. Эту мысль подтверждает пропажа чемодана, до отказа набитого модной одеждой. Именно с этого неприятного события начинается повествование Алисы Даншох. Когда-то в далекие времена она сопровождала мужа на важный научный симпозиум, проходивший в Монако. В аэропорту Брюсселя они пересели на другой самолет. По прилете на Лазурный Берег выяснилось, что у них пропал чемодан…
Я подумал, что эта пропажа не случайна и предваряет закрученный детективный сюжет. Прочитав первую историю «Рождение мифа», понял, что «пропавший чемодан» – развернутая метафора.
«Чтобы победить время, не стойте на месте!»
В «Истории первой» Алиса Даншох рассказывает, как и благодаря чему и кому обрели известность и славу триста километров изрезанного побережья Средиземного моря. Оказывается, Лазурный Берег на эту непомерную высоту вознесли мифы и легенды. Алиса Даншох страница за страницей ведет читателя, как опытный проводник, сквозь дебри истории, сдабривая свое повествование разнообразными мифами. Она знакомит его не только с историческими достопримечательностями, существующими мифологемами, а проще говоря – россказнями, но и с выдающимися людьми. С теми личностями, которые жили на Лазурном Берегу в разное время и деяния которых не забыты по сей день. Что касается истории, она у нее также необычная – мифологизированная. И, как убежден автор, «у всех уважающих себя мифов ноги растут из Древней Греции и Рима».
Алиса Даншох обращает внимание на то, что этот край сначала пришелся по душе грекам. Она выделяет одно важное обстоятельство, заставившее греков смотреть дальше своего носа: «У них было всего так много, что продажа излишков являлась острой необходимостью. Для реализации товаров они прокладывали торговые пути и обустраивали торговые центры по всем соседним с Грецией побережьям. Так на Средиземноморье появилась мощная колония Массалия (теперешний Марсель) и поселения поменьше – Антиполис (Антиб), Никея (Ницца) и прочие в местных удобных гаванях. Им хотелось не только плавать по морям, но свободно перемещаться по оторванной от родины суше».
Однако греки не учли главной опасности – лигурийцев, кельтов и прочих племен, которые нападали на торговые караваны чужестранцев, проходившие неподалеку от их поселений.
Как бы то ни было, грекам оказалось не по силам выполнить то, что они задумали и на что надеялись. Тогда они обратились за помощью к Риму, который смог бы без особых усилий утихомирить племена лигурийцев, кельтов и прочих дикарей. Римляне тут же согласились, прозорливо усмотрев для себя огромную выгоду в будущем. Закрепившись на территории этих племен, они призвали к порядку охочих до чужого добра варваров. Конечный результат римской помощи был ошеломляющим.
Обращусь снова к тексту книги Алисы Даншох: «Я не устаю восхищаться римлянами и их основательным подходом к решению поставленных целей и задач; особенно мне импонирует их любовь к строительству. Не успели греки с варварами и глазом моргнуть, как прямая дорога прошла мимо них, соединив Рим с его владениями в Испании. Вдоль же дороги появились типовые города, защищенные высокими стенами, а уж потом все остальное.
На Лазурном Берегу лучше всего сохранились два римских градостроительных объекта – Симье и Фрежюс. Их развалины у каждого путешественника вызывают благоговение. И сегодня по архитектурным останкам легко прочитывается разумность римского городского обустройства: амфитеатр, арена, цирк – для развлечений и собраний; гимназия – для воспитания достойных граждан; пантеон – для укрепления веры; акведук и бани – для всех, а также жилье, публичный дом, мостовые для проезда колесниц и пр.».
Алиса Даншох обладала замечательными свойствами ума и души, ставшими редкими, к сожалению, в наше прагматическое время. На эту особенность ее личности обратила внимание Виктория Пешкова, автор «Предисловия» к книге: «Есть люди, обладающие редким даром согревать не только близких, но и дальних, то есть всех, кто оказывается в поле их притяжения, и делать светлее самые заунывные, а порой и совершенно мрачные будни. “Носители атома солнца” – так называл их Олег Павлович Табаков. И Алиса Даншох – безусловно из их числа… И мы, измученные бесконечным стрессом, обращаемся к тем, кто способен поделиться позитивом, убедить нас в том, что в жизни, при всей ее противоречивости, есть и светлые стороны, и научить радоваться любому, самому скромному ее подарку».
Девиз осмысленной и одухотворенной жизни был сформулирован Алисой Даншох в беседе с журналистами Натальей Дрониной и Владимиром Куприяновым: «Чтобы победить время, не стойте на месте!»
Вернусь к исходной точке книги Алисы Даншох. Носильные вещи из пропавшего чемодана соответствовали месту и уровню международной встречи. Понятно, что подобные мероприятия не ограничиваются только выступлениями его участников и словесной перепалкой между ними. Так было и в этот раз. Его устроители включили в программу следующие далекие от обсуждаемых проблем мероприятия: торжественный ужин по случаю окончания работы симпозиума и вечернее посещение казино в Монте-Карло.
Вот что по этому поводу сообщает читателям Алиса Даншох: «Будучи преданной поклонницей Джеймса Бонда, я неоднократно виртуально находилась рядом с суперагентом при произнесении крупье знаменитой фразы: “Делайте ваши ставки, господа!” И, конечно, я знала, как важно, чтобы внешний облик присутствующих соответствовал этим словам. Именно поэтому самое нарядное летнее платье оказалось в новом чемодане, вылетевшем из Шереметьево с биркой “Москва – Ницца”. Рядом с платьем соседствовали и другие вещи, необходимые для комфортного времяпрепровождения на престижном курорте. Очень хорош был только что купленный смокинг моего мужа для выхода в вечерний свет. Мы прекрасно могли бы в них смотреться, если бы они долетели до Ниццы».
И все-таки права была Марина Цветаева, считавшая, что «самое ценное в жизни и стихах – то, что сорвалось». Бытовые неприятности в жизни творческих людей, если говорить прямо и откровенно, пробуждают воображение, стимулируют фантазию. Пусть редко, но все-таки случается, что присутствующая в этих людях божья искра разгорается в мощное пламя.
Алиса Даншох мудрый оксюморон Цветаевой, как я предполагаю, приняла не сразу, а по прошествии какого-то времени. Именно тогда и появилась ее книга о пропавшем чемодане и мифах Лазурного Берега. Она состоит из восемнадцати глав-историй. Цифра восемнадцать не случайна, она ненавязчиво намекает на эзотерический характер всего повествования.
Согласно нумерологии, люди, опекаемые сакральным числом восемнадцать, богаты и обладают лидерскими способностями. Они смелы и решительны в действиях, к тому же амбициозны и добиваются поставленной цели, несмотря ни на что. Им присуще осмысленное и углубленное понимание жизни. Те, кто охраняем этим сакральным числом, всегда принимают разумные решения. Обладая сильной энергией, они не забывают заботиться и о других людях. В общем, живут в гармонии и согласии с окружающим миром и его обитателями.
Миф – это ложь, которая становится правдой»
Первая глава-история книги – «Рождение мифа». Тут будет к месту вспомнить высказывание французского писателя, художника и кинорежиссера Жана Кокто: «История – это правда, которая становится ложью. Миф – это ложь, которая становится правдой».
Не меньший интерес вызывает умозаключение Максима Горького: «Когда природа лишила человека его способности ходить на четвереньках, она дала ему, в виде посоха, – идеал! И с той поры он бессознательно, инстинктивно стремится к лучшему – все выше!»
Алиса Даншох цитирует фразу из очерка Александра Куприна «Лазурные Берега»: «Все лжет на Лазурном побережье. Одни римские развалины не лгут». И тут же она добавляет, что, кроме развалин, римляне и греки оставили потомкам. Оказывается, много нужного и полезного. Особенно для здоровья человека и его комфортного образа жизни. Так, римляне построили акведуки и дороги, а по всему Лазурному Берегу высадили тысячи хвойных деревьев, в основном зонтичные пинии. Как отмечает Алиса Даншох, «во времена великих римских императоров они подкармливали солдат лакомыми зернышками своих плодов». Греки предпочитали зонтичным пиниям смоковницу обыкновенную, а говоря проще – инжирное дерево.
Читатель узнает из книги много любопытного о кулинарных изысках того времени, некоторые из них дошли и до наших дней. Например, приправа «гарум», которой «улучшали вкус всех блюд римской кухни, включая гусиный паштет и десерты». Для человека со стороны будет шоком узнать из чего приготавливается эта приправа. Обращусь опять к тексту книги Алисы Даншох: «Гарум – это не что иное, как продукт разложения внутренностей жирных пород морских рыб».
К другой кулинарной достопримечательности относится рыбный суп «буйабес» – король местной кухни. На его приготовление идет около десятка наименований свежей рыбы и морепродуктов. В самом крутом буйабесе присутствует «морской скорпион» – ярко-красная рыба с выпученными глазами и длинными колючками в спинном плавнике.
По поводу «буйабеса» Алиса Даншох опять цитирует писателя Александра Куприна: «А “буйабес” – самое зверское кушанье, которое только существует на свете. Оно состоит из рыбы, лангуст, красного перца, уксуса, помидоров, прованского масла и всякой дряни, от которой себя чувствуешь, точно тебе вставили в рот динамитный патрон и подожгли его».
При нескрываемой антипатии к этому кушанью Алиса Даншох проявила глубокие познания в истории Франции. Она перенесла читателя в 1834 год и рассказала любопытную историю о том, как благодаря английскому лорду-казначею Генри Броухему и «буйабесу» возник во Франции город Канны.
Лорд-казначей направлялся по служебным делам в Италию, но, не доехав до Ниццы, был остановлен местными властями из-за эпидемии холеры. Обращусь к тексту книги: «Лорд Броухем в уныние не впал. Он вспомнил, как накануне в рыбацкой деревушке Канны на берегу живописной бухты его накормили рыбным супчиком и напоили местным вином. Лорду то и другое понравилось до такой степени, что он задержался в Каннах не на два месяца карантина, а на тридцать четыре года».
Этот райский уголок пришелся ему по душе. Именно с его появления и началась мифологизация и даже сакрализация Лазурного Берега. Но любым фантастическим событиям, как известно, предшествуют события сугубо земные.
Алиса Даншох описывает эти события в их хронологической последовательности: «На дороге из Канн во Фрежюс лорд Броухем построил себе виллу, похожую на дворец, назвал ее “Элеонора-Луиза” в честь дочери и превратил в зимнюю резиденцию, где проживал до самой смерти. Представители высшего лондонского общества с удовольствием навещали лорда зимой. Им нравилось гостевать у солнечного моря, и многие из них, последовав примеру Генри Броухема, обзавелись собственностью, а вернее, отстроились в предместье бедной рыбацкой деревушки. Сегодня аристократическое британское поселение – самый престижный район города Канны».
Как отмечает Алиса Даншох, «через два года после смерти именитого англичанина местные власти решили отблагодарить создателя каннского мифа и поставили любителю буйабеса пусть скромный, но все же памятник».
После падения Рима закончилась эпоха спокойствия. Началась неразбериха, вызванная сменой властей. Разбойников, пиратов, авантюристов, завоевателей сменяли генуэзцы, пьемонтцы, испанцы, сарацины, французы, папские войска. Самыми жестокими были сарацины. Они творили чудовищные злодеяния. Вот что о них пишет Алиса Даншох: «На протяжении столетия они терроризировали весь юго-восточный берег, внезапно нападая на жителей с моря. Сопротивлявшихся людей убивали с особой жестокостью, остальных грабили и угоняли в рабство. Особая охота шла за красивыми женщинами, которыми они торговали на невольничьих рынках».
Это смутное время отразилось в легенде об отважной Екатерине Сегюран. Автор переносит нас в 1543 год, когда войска французского короля Франциска при турецкой поддержке осадили Ниццу. Им удалось основательно пограбить деревни вокруг города, но в итоге они потерпели фиаско, когда столкнулись с сопротивлением местного населения. На помощь мужчинам пришли женщины, вооружившись предметами домашнего обихода. В руках Сегюран был валик для стирки белья из прочного оливкового дерева. Он оказался для врагов пострашней граненой булавы из бронзы. Как гласит предание, именно этим валиком она сбила с ног вражеского знаменосца и окончательно его прикончила, навалившись на поверженного врага и перекрыв ему доступ воздуха своей чрезвычайно пышной грудью.
Очевидно, что подвиг Екатерины Сегюран достоин того, чтобы быть воплощенным в пластической форме. Спустя столетия, а точнее 25 ноября 1923 года, в день святой Екатерины, это долгожданное событие произошло. Деньги на памятник собирали всем миром. В итоге на стене полуразрушенного замка появился в Ницце мраморный барельеф с изображением этой отважной женщины.
Алиса Даншох была разочарована этим мемориалом: «Авторы барельефа неудачно скопировали образ “Свободы на баррикадах” художника Делакруа. Им не только не удалось передать пафос момента, но они вдобавок лицемерно прикрыли обнаженную грудь героини, а сама она выглядит слишком мелкой и ординарной».
Чехарда гнусных преступлений в отношении местного населения Лазурного Берега, вызываемая сменой властей, закончилась в 1860 году, когда Савойский королевский дом уступил Ниццу Франции, а Наполеон III провел референдум на права владения Лазурным Берегом и выиграл его.
Событие, кардинально изменившее отношение в мире к Ницце, произошло в шестидесятые годы XVIII века и персонифицировалось в образе появившегося в ней шотландца Тобиаса Джорджа Смоллетта, английского писателя и врача. Напомню названия его трех известных в России и переведенных на русский язык романов: «Приключения Родрика Рэндома»; «Приключения Перигрина Пикля»; «Путешествие Хамфри Клинкера». Еще добавлю, что в его честь названа одна из центральных улиц Ниццы.
Алиса Даншох приводит причину появления 42-летнего Смоллетта в Ницце весной 1763 года: легочный недуг. Тогда Лазурный Берег еще не рассматривался как известная здравница. Ежедневные купания в холодных водах залива незнакомого иностранца вызывали у гуляющих по берегу людей шок. Пловца посчитали сумасшедшим, которого необходимо изолировать в психиатрической лечебнице. Такого же мнения придерживались и местные врачи, полагая, что подобные водные процедуры приведут самонадеянного шотландца к печальному исходу.
Смоллетт между тем не унывал и в письмах из Ниццы друзьям и знакомым, расхваливая на все лады Ниццу и ее окрестности, сообщал, что с каждым новым днем чувствует себя все лучше и лучше. О своей практике лечебного закаливания он пишет книгу и издает ее в 1766 году под названием «Путевые заметки о путешествии по Франции и Италии». Для описания целительного воздуха Ниццы и доказательств его эффективности в лечении многих заболеваний Смоллетт не пожалел красок и аргументов. Нет ничего удивительного, что Смоллетт, как справедливо отмечает Алиса Даншох, «своими морскими купальными экзерсисами и их описаниями заложил первый камень в строительство курортной Ниццы, ставшей в XIX веке одной из европейских здравниц. После многовекового перерыва бальнеотерапия вновь вошла в моду».
Но вернемся к литературным классикам, более приближенным к нам по времени, чем Тобиас Смоллетт. Например, к Антону Павловичу Чехову. Вот уж он, в отличие от своего шотландского коллеги, больших восторгов в отношении Ниццы и ее окрестностей не выражал, но некоторую объективность в своих суждениях о них все-таки проявил. О чем свидетельствуют его письма близким. Вот что он пишет своей сестре Марии Павловне Чеховой в письме от 25 сентября (7 октября) 1897 года: «В Ницце тепло; очаровательное море, пальмы, эвкалипты, но вот беда: кусаются комары, если здешний комар укусит, то потом три дня шишка».
Впрочем, последующее письмо сестре из Ниццы от 29 сентября (11 октября) того же года уже без жалоб: «В Ницце тепло и даже не пахнет осенью».
Достаточно эмоционально письмо Чехова из Ниццы от 29 сентября (13 октября) 1897 года, направленное драматургу, публицисту и журналисту Алексею Сергеевичу Суворину, его близкому другу. Именно этот человек сделал имя Чехова широко известным.
Привожу отрывок из этого письма: «В Ницце я живу в русском пансионе. Комната довольно просторная, с окнами на юг, с ковром на весь пол, с ложем, как у Клеопатры, с уборной; обильные завтраки и обеды, приготовленные русской поварихой (борщ и пироги), такие же обильные, как в hotel Vendome, и такие же вкусные. Плачу по 11 фр<анков > в день. Здесь тепло; даже по вечерам не бывает похоже на осень. Море ласково, трогательно. Promenade des Anglais (Английский бульвар – Прим. ред.) весь оброс зеленью и сияет на солнце: я по утрам сижу в тени и читаю газету. Много гуляю».
Из «Истории первой» читатель узнает, что такая расслабленная жизнь на природе, приводит не только к эйфории, когда солнечные зайчики и золотистые блики перед вами вальс танцуют, но и неожиданной смерти. Обычно ее причиной называют несчастным случаем.
В Средиземном море утонул в 1822 году, не дожив до тридцатилетия, Перси Биш Шелли, приехавший на Итальянскую Ривьеру вместе со своим другом Джорджем Гордоном Байроном. Да и Байрон совсем ненамного пережил своего друга. Он умер от малярии, приехав в Грецию сражаться за свободу братского народа против турецкого ига.
В этих же водах утонул всемирно известный французский архитектор Ле Корбюзье. Как сообщает Алиса Даншох, «у него был небольшой и очень оригинальный домик в местечке Рокебрюн по соседству с Монако, и он совершал ежедневные длительные заплывы». Всего ведь не предвидеть. Особенно когда то, что по душе, входит в привычку. Тогда и море по колено.
Автор книги не обходит вниманием и нелепый памятник в аэропорту Ниццы. Перед зрителями предстает странная фигура, слепленная «из огромных кусков-блоков невыразительного серо-грязного не то камня, не то бетона, опутанная колючей проволокой». Алиса Даншох предлагает заменить эту бездарную импровизацию невесть кого памятником поэту и прозаику Стефану Льежару. А пока суть да дело, в аэропорту Ниццы рядом со страхолюдным нагромождением непонятно чего поставить указатель: «Добро пожаловать в страну Мифляндии “Лазурный Берег”!»
«История вторая» посвящена княжеству Монако. Самой маленькой и наиболее густонаселенной стране в мире. Это опереточное и условное государство, по словам Алисы Даншох, «как бы государство, как бы престиж, как бы бизнес, как бы развлечения с удовольствиями, как бы красивая жизнь… Здесь одно шоу сменяет другое: “Формула-1”, ярмарка яхт, спортивные турниры, благотворительные балы и обеды, научные и экономические конгрессы, дорогостоящие свадьбы, юбилеи и вечеринки, собирающие разного рода и возраста тусовки. Здесь все поневоле участвуют в ярмарке тщеславия, гламура и призрачного благополучия, в основе которого частенько лежат сомнительные махинации».
Читатель узнает много интересного об истории этого крошечного государства и его князей, о принцессе Грейс и Роджере Муре, игравшем Джеймса Бонда.
«История вторая» заканчивается на грустной ноте: «Такая скука в этом мифическом раю, где обитают с детьми забытые жены отечественных удачливых бизнесменов и ими же брошенные любовницы! Зато безопасно и удобно добираться до золотого миража Лазурного Берега».
