В дни празднования Рождества Христова важно проникнуться осознанием сочетания величия и малости, божественного и человеческого, праздничного и повседневного
Августин Соколовски, доктор богословия, священник
Событие Рождества Христова напрямую соотносится с Воскресением Господа. Ведь Пасха – это завершение Дела Христова, победа над смертью и адом, знамение и залог воскресения всех людей. Рождество – начало этого «спасительного о нас замысла», как об этом говорится в литургии Иоанна Златоуста.
Между Рождеством и Пасхой есть и иная взаимная спасительная связь. Господь воскрес из мертвых на третий день. Событие Воскресения совершилось в тайне Гроба Господня. Рождение Господа произошло, согласно Евангелию, также в пещере. Рождество и Пасха были сокрыты от мира, ибо он ослеп, подобно Циклопу из «Одиссеи».
«Глазной мазью помажь очи твои, чтобы видеть», – говорит Апокалипсис (Откр. 3:18). У Бога есть свое средство коммуникации. Имя ему – Благодать, передаваемая через Мир и Церковь. Эти два любимых Его произведения, одно – дело Рук Его, другое – Само Его Тело. Как писал Ириней Лионский, «Руки Бога – Сын и Божественный Дух».
Мало кому из живших в те далекие времена людей – Марии, Иосифу, волхвам и пастырям – Бог даровал благодать прочувствовать парадоксальную реальность рождения в мир Мессии. Реальность, которая облачилась в одежды тишины, незаметности, отсутствия славы и погруженности в забвение. Вторя пророчеству Исаии (Ис. 9:6), служба Рождества именует Господа «Князем Мира». Что же есть Тишина, как не Мир!
«Свет во тьме светит, и тьма его не объяла», – говорится в Евангелии (Ин.1:5). Отцы Церкви много писали об этой «мистике света и огня», которая преодолевает всякую тьму и неспособность человека к восприятию, но при этом сама остается божественным мраком.
Слова эти трудны для понимания. В дни празднования Рождества Христова чрезвычайно важно проникнуться осознанием сочетания в этом событии величия и малости, божественного и человеческого, праздничного и повседневного. Неслучайно помимо литургии символика человеческого общения не нашла для празднования Рождества Христова лучшего отражения, чем наполненный угощениями стол. Трапеза Завета людей с Богом или, лучше, Бога с людьми.
Потому что, согласно Библии, и, в принципиальном отличии от язычества, Бог – всегда первым адресует Себя человеку. Бог – Бесконечная Адресация Себя. Самооткровение. Дар. «Сколько бы обещаний ни дал Бог, сам Христос – это ответ “да” на все!» (2 Кор. 1:20).
Ныне, в Рождестве Христовом, Бог, не дождавшийся ответа человека, согласно Писаниям, стал этим ответом Сам.
В эти рождественские дни важно помнить главное славословие праздника. На принятом на богослужении нашей Православной Церкви церковно-славянском языке гимн этот звучит так: «Слава в вышних Богу, на земли мир, в человецех благоволение» (Лк.2:14). Этот древний гимн по сути своей является одним из первых Символов Веры. Поскольку сказанное в нем – исповедание, вера, убеждение в том, что непременно должно наступить.
Это ключевое рождественское славословие имеет два прочтения. Первый – «Слава в вышних Богу, на земле мир, в человеках благоволение». Этот вариант принят в восточной православной традиции. Его окончание – свидетельство о том, что избрание и призвание Бога обращено ко всем. Второй – «Слава в вышних Богу, на земле мир, в человеках благоволения». В таком прочтении мир становится достоянием тех людей, на которых почивает благоволение Бога. Говоря современным языком, в людях доброй воли.
Важно отметить, что богословское учение о том, что призвание и избрание не тождественны, то есть Бог призывает всех, но избирает немногих, является классическим наследием древней богословской мысли бывшего еще тогда вполне православным христианского запада. Так мыслил блаженный Августин, учили Поместные Соборы в Карфагене и Галлии.
Так возвышенное и наполненное смыслами богословие встраивается в кажущееся привычным и по-рождественски повседневным песнопение, чтобы призвать нас к размышлению над богатством смыслов, которым мы, верующие христиане окружены в этом мире.
Бог не оставил нас одних. Он постоянно учит нас, помогает, окружает заботой, ведет ко спасению порою явными, но всегда таинственными путями.
«Верить Богу, верить в Бога, следовать за Богом», – эта тройственная формула, которую одним из первых сформулировал блаженный Августин. Она отражает суть библейской религиозности. Очень важно, чтобы ни одна из составляющих ее частей не выпадала в восприятии веры христиан.
Вера как доверие, вера как убежденность в правильности, вера как готовность последовать. Эта третья часть в особенности свойственна нашей эпохе постмодерна. К сожалению, первые две она зачастую сознательно стремится отбросить. Важно помнить, что христианское убеждение и Вера Церкви говорят о том, что в верности этой триаде ипостасей веры – подлинное счастье и благословение всем и каждому. Дар быть Народом Бога и Людьми Рождества.
Человеком Рождества был Праведный Иосиф. Традиция Церкви именует его «Обручником». Тем самым Церковь подчеркивает, что Иосиф был мужем Марии, согласно Закону. Однако отношения между ними были чисты и не имели собственно супружеского содержания.
Это связано не с каким-то особенным отношением Церкви к общению полов (которое Библия, как и Церковь, благословляет всецело, если оно в согласии с замыслом Бога о человеке), но исключительно с сутью христианского благовестия.
По вере Церкви, Господь Иисус был Новым Творением. Он не был простым продолжением человеческого рода, но подобно первому человеку, Адаму, был заново создан Духом Святым во Чреве Марии Девы. Одновременно, и это, пожалуй, самое сложное, личность Его – Сам Сын Божий, Вторая Ипостась Пресвятой Троицы, во Христе получивший человеческое имя «Иисус».
Так Бог вошел в историю. И в этом невероятная великая роль Марии и Иосифа. Мария – Мать Иисуса по плоти, Иосиф – отец Его по Закону. Важно помнить, что Библия постоянно подчеркивает, что Закон Бога выше плотского.
На божественной литургии в праздник Рождества Христова читается текст из Евангелия от Матфея. Первые двенадцать стихов второй главы евангельского повествования говорят о поклонении волхвов. Следуя за звездой, они приходят к правителю Ироду, узнают место рождения будущего Мессии, как это написано в пророчествах Библии. Затем они, следуя за звездой, находят Родившегося Младенца и поклоняются Ему. Приносят Дары и, получив во сне весть о том, что Правитель Ирод решил погубить Христа, отходят в свою страну своим путем.
Евангельские повествования чрезвычайно важны для понимания драматической сложности того времени, в которое родился Господь. В них зримо присутствует Праведный Иосиф. Именно ему предстояло взять «Младенца и Матерь Его», как это сказано в Писании, и бежать в Египет, чтобы спасти от неминуемой гибели вследствие царского указа об истреблении Вифлеемских новорожденных. Иосифу предстояло возвратиться и поселиться в Назарете – области, неподвластной той власти, которая, могла оставаться опасной для Иисуса. Благодаря этому его решению Господь Иисус будет во веки именоваться «Иисусом из Назарета». Понтий Пилат прикажет поместить на Его Кресте надпись: «Иисус Назорей, Царь Иудейский» (Ин.19:19).
Известно, что Иосиф был одним из тех, кто окружал Господа Иисуса в младенчестве, был с ним в моменты его возрастания. Иосиф воспитывал Господа и, согласно Писанию и Преданию, передал ему свою профессию плотника. Именно благодаря этому на все времена труд в христианской вере будет восприниматься как нечто весьма почетное. Последняя встреча с Иосифом на страницах Евангелия происходит, когда Господь, в двенадцатилетнем возрасте, посещает в Иерусалиме Божий Храм.
Иосиф был Ангелом Хранителем Господа, как добрый отец, помощником и первым учителем в Божьем Законе. При этом в нашей православной традиции Иосиф кажется забытым. У него нет особенного почитания среди святых. Его литургическая, то есть богослужебная память совершается в воскресный день после Рождества Христова, вместе с Царем Давидом и всеми теми, кто непосредственно связан с Господом узами родословной и закона. Это общее воспоминание, а не личный день памяти в месяцеслове, свойственный большинству святых. И связано оно с тем, что именно благодаря Иосифу, его родословной, Иисус именовался «Сыном Давида», а значит, Мессией.
При поверхностном рассмотрении может показаться, что Сам Бог устами Писания и Предания как бы желает скрыть присутствие Иосифа. Однако это не так. Ведь в Писании Иосиф упоминается не менее часто, чем Сама Дева Мария. Но все эти упоминания связаны исключительно с Господом. О собственной жизни Иосифа, его биографии мы не знаем ничего.
Возраст Иосифа также неизвестен. В восточном православном предании, нашедшем свое отражение в иконографии, Иосиф изображается весьма старым, но в западной традиции, причем, когда она еще была православной, зародилось восприятие Иосифа как человека молодого. В католическом богословии, берущем начало от Западных Отцов Древней Церкви, Иеронима, Августина, и других, Иосиф стал прототипом… монашеского жития.
Согласно западной традиции, брак с Пресвятой Девой был для него первым. Бог повелел ему оберегать, заботиться о Деве и пребывать в воздержании. Так, Учитель Карфагенской Церкви Августин (354–430) писал о том, что Иосиф – единственный из людей, который одновременно в совершенстве исполнил два обета – монашества и брака, сохранив неприкосновенными узы супружества и девства. Удивительное богатство благословения, дарованное одному человеку!
Получается, что если для Восточной Традиции Иосиф был, скорее, персонажем ветхозаветной истории или же, подобно Иоанну Крестителю, стоял на пересечении двух Заветов, то для Традиции Западной Иосиф – один из нас. Более того, в самой своей молодости Иосиф являет нам образ Бога. Ибо, по слову святого Августина, «Бог вечно юный и вечно старый; Он – самый молодой из нас».
Новозаветный Человек. Человек Рождества. Человек Воскресения. Человек Пасхальный. Подобно Иосифу Прекрасному из Ветхого Завета, он хранил чистоту. Подобно Иосифу, он видел сны. Через них ему открывалась Божественная Воля. Интересно, что именно Иосиф Обручник стал последним человеком Священного Писания, с которым Бог говорил через сны.
Биография Иосифа нам неизвестна. Никакие конкретные даты не дошли до нас. Более того, неизвестно и то, что с ним стало. То, каким образом он завершил свой жизненный путь.
Лауреат Нобелевской премии по литературе, португальский писатель Жозе Сарамаго (1922–2010) в одном из своих произведений позволил себе предположить, что Иосиф был распят на Кресте за выступление против Римской Империи. Пострадал от Империи, как позднее за грехи мира, но руками Империи в лице Пилата, был распят его Сын Иисус. Независимо от писательских размышлений, мы знаем, что, согласно Писанию, Иосиф во всем поступал так, как велел ему Бог. Кроме того, согласно Евангелию, у Самого Господа не было антиримских настроений. Как Он сказал Пилату, «Царство Мое не от мира сего» (Ин. 18,36).
Размышляя над образом Праведного Иосифа в эти Рождественские Дни, следует задаться вопросом, почему в памяти Писания, а впоследствии в памяти Церкви из жизни и биографии Своих избранников Господь часто оставлял один лишь фрагмент. Так, о жизни самих Апостолов до нас дошли лишь драгоценные крупицы их биографии. В свою очередь, в житиях древних святых, а они почти все были мучениками, их страдания и мучения часто столь похожи друг на друга, что создается впечатление, что речь идет об одном и том же человеке или о мучениках, пострадавших вместе.
Получается, что большая часть из того, что мы хотели бы узнать о святых, не только исторически важное, но и полезное и спасительное, до нас не дошло. Для ответа на вопрос, почему это так, важно помнить о том, что у каждого человека по определению есть жизнь и есть житие. Житие – это та часть существования человека, которая принадлежит Богу. Так, о Деве Марии мы знаем из Писания мало или почти ничего, но на этом малом строится великое исповедание веры Церкви. «Вера Церкви – в кратких словах», – пишет Августин.
От каждого человека, святого и несвятого, Господь требует и берет Себе лишь малую частицу. Ее Сам Он вкладывает в великое здание Своего спасительного замысла. «В основание великого города, имя которому – Небесный Иерусалим», – говорится в Апокалипсисе (гл. 21).
Для этого человек житием своим соприкасается с Историей Бога и в житии своем делается достоянием всех. Но прежде всего это относится к святым. Крупица Его замысла о спасении мира, часть божественного домостроительства – слова, которое дословно с греческого переводится как «экономика». Божественная экономика спасения, в которой подсчитано все. «Не две ли малые птицы продаются за ассарий? И ни одна из них не упадет на землю без воли Отца вашего; у вас же и волосы на голове все сочтены» (Мф. 10,29–30). Искусство Бога управлять миром, который Сам Он создал и Сам Он непременно спасет.
Однако помимо жития, принадлежащего исключительно Богу, человеку дарована жизнь как биография, которая суверенна и неприкосновенна, в своей неповторимой повторяемости благословенна. Словами Милана Кундеры, в «невыносимой легкости бытия», дарованной Богом.
Жизнь – это то, что касается нас с вами в личном биографическом измерении. Жизнь предоставлена Богом человеку, чтобы жить благословением свыше, радоваться и воплощать в творческой способности, которая в человеке есть образ Божий, великий дар жизни. Подарок Небес. Как об этом поется в песне Булата Окуджавы (1924–1997): «Виноградную косточку в теплую землю зарою, // И лозу поцелую, и спелые гроздья сорву, // И друзей созову, на любовь свое сердце настрою, // а иначе зачем на Земле этой вечной живу…». Образ спелых гроздьев и торжественной вечери весьма близок притчам Евангелия и символам Апокалипсиса!
Так, через примеры, поучения, смыслы и знамения рождественское празднование становится не только воспоминанием события евангельской истории, но и делается, и в этом великое библейское дерзновение именующих себя именем Господа Иисуса Христа, возобновлением Завета, то есть обетом верности людей Богу и обещанием Бога людям – Церкви и Вселенной – непременно привести мир ко спасению во Иисусе Христе.
Жизнь – как благословение от Бога, которую призван в любви и радости прожить каждый человек. Образ праздника, общения и трапезы тесно связан с празднованием Рождества.
Получается, что в нашем незнании конкретной биографии Иосифа Праведного раскрывается и особый божественный замысел о каждом человеке.
Пример способности слышать голос Бога, ждать Его повелений и исполнять важное для Него Самого в точности – как образ подлинной религиозности во Христе. Искусство разделять божественное и человеческое, так чтобы то, что «не интересно Богу», то есть не задействовано в домостроительстве спасения, пребывало в тени. Иосиф, чье имя переводится как «Бог дарует». Иосиф – праведность от Бога. Иосиф – икона уместности во Христе. Иосиф – хранитель Господа Нового Завета. Иосиф – человек по имени Рождество.
