К 175-летию со дня рождения выдающегося мастера исторических полотен В. И. Сурикова
Оксана Копенкина, арт-аналитик, основатель сайта «Дневник живописи»
Василий Иванович Суриков впервые представил свою картину «Утро стрелецкой казни» на выставке художников-передвижников в 1881 году. Полотно сразу признали шедевром. Но что же необычного в этой картине?
Выдуманный Кремль
Бросается в глаза, что стены Кремля на картине Сурикова светлые, бело-серые. Мы же привыкли к красному Кремлю. Однако это далеко не единственная особенность изображения Кремля: на самом деле такого Кремля, который изображен на картине, и вовсе не существовало. И все же в сочетании с лобным местом и Храмом Василия Блаженного мы узнаем Красную площадь.
Итак, события картины происходят в 1698 году. Петр I приказал казнить 1300 стрельцов, поднявших против него бунт. То есть событие это историческое, реальное и, конечно, очень драматическое. И чтобы усилить ощущение драмы, художник решился изменить Кремль…
Кремль действительно в то время был белым. Стены впервые побелили за 18 лет до изображенных событий, а в последний раз – 200 лет спустя, в 1880 году. И постепенно Кремль естественным путем вновь стал красным: побелка уже к 1940-м полностью сошла. Белить заново не стали, так как красный цвет был к лицу советской Москве.
Так что в плане стен Суриков как раз правдоподобен, но вот с башнями все сложнее. Рядом с лобным местом находятся Спасская и Царская башни. Они очень нарядные, Царская и вовсе похожа на сказочный терем. Поэтому Суриков выбрал такой ракурс, чтобы эти башни не попали в пространство картины. И действительно, если стоять близко к лобному месту лицом к Васильевскому спуску, они не попадут в поле зрения, и вам будут видны Набатная и Константино-Еленинская башни. Но они тоже не устраивали художника – слишком разные и тоже нарядные.
И тогда Суриков придумал свои башни! Вернее, он взял за основу Сенатскую башню, которая находится с правой стороны от Спасской башни, и сделал ее короче, приземистее. Более того, Суриков продублировал эту Сенатскую башню, хотя на самом деле все башни Кремля разные!
По мнению художника, такой Кремль – с невысокими и одинаковыми башнями – больше соответствовал событию. Они как будто являются отражением жесткой власти, не терпящей противостояния. И такая стена с одинаковыми башнями также вторит стоящим в ряд солдатам в одинаковой форме.
И в реальности между Храмом Василия Блаженного и стенами Кремля расстояние больше. И со стороны толпы должны были быть видны Васильевский спуск и набережная. Но художник намеренно сдвинул стены Кремля и закрыл это пространство, тем самым подчеркнув гнетущую обстановку. Он уменьшает количество воздуха. Нивелирует ощущение свободы. Там стоят виселицы, там тупик. И одного стрельца уже ведут туда, к концу его жизни.
Огромная толпа
Суриков изобразил на своей картине 50 человек. До него едва ли мы найдем в русской живописи столь многофигурные полотна. Это даже на 20 человек больше, чем в «Последнем дне Помпеи» Карла Брюллова.
При этом перед художником стояла труднейшая задача сделать так, чтобы одни персонажи не закрывали лица других. И он придумал блестящее решение: Суриков разместил людей несколькими ярусами.
Первый ярус находится на уровне земли. Второй ярус – это стрельцы на телегах. Третий уровень – это люди, расположившиеся на лестнице лобного места и на самом лобном месте. И еще несколько человек видны на ближайших крышах. Да, в то время рядом с Храмом Василия Блаженного стояли здания с торговыми лавками.
На картине Брюллова толпа разбита на отдельные группы по несколько человек. Суриков же применил совершенно иной способ расположения фигур на полотне – ему было важно изобразить всех вместе, так как эта толпа противопоставлена Петру I и его малочисленной свите.
И еще один интересный момент. Чтобы легче было расположить людей ярусами, Суриков как бы развернул лобное место, лестница которого смотрит в сторону от Храма Василия Блаженного, то есть на нас, зрителей, в то время как в реальности лестница расположена справа и смотрит на стену Кремля.
Четвертое измерение
Суриков попытался включить в картину четвертое измерение. То есть время. Обратите внимание на стрельцов, изображенных на полотне. Мужчина в самом крайнем левом углу сидит к нам спиной. Мы не видим его лица. Его трагедия для нас понятна, но мы не знаем ее деталей: кто его семья и пришла ли она на его казнь.
А вот стрелец правее уже повернут к нам лицом, и мы видим, что он остается верен своим убеждениям даже перед лицом смерти: он грозно смотрит прямо в глаза Петра I.
Далее мы видим чернобородого стрельца. Он погружен в себя, готовится к смерти. Стражник уже возится с его кандалами, чтобы тот смог встать с телеги и идти к виселице. В отчаянии его хватает за плечо жена. Трагедия произойдет совсем скоро…
Еще правее стрелец уже стоит на ногах. Он прощается со своими детьми. Скорее всего, пытается сказать им последние слова.
Далее мы видим стрельца, который возвышается над толпой, а ближе к правому краю картины – стрельца, которого стражник ведет к виселице.
Получается, что мы как будто отслеживаем последние минуты жизни человека перед казнью. Слева направо: вот его привезли в кандалах, вот он попрощался с народом, с семьей и затем его ведут к виселице. Четвертое измерение в виде временного отрезка.
При этом Суриков не стал изображать повешенного стрельца… Сначала, по совету Ильи Репина, она добавил такой образ, но потом все же закрасил его. Художник понял, что это слишком приковывает взгляд зрителя и ему сложнее будет оторваться от этого гнетущего образа и разглядеть другое, не менее важное.
Суриков постарался изобразить людей очень разных возрастов. От детей до старух. Такое возрастное разнообразие еще больше помогает нам прочувствовать то самое четвертое измерение.
Необычный колорит
Суриков изобразил на полотне не просто толпу, а пеструю толпу, и это отличало его от других художников того времени. Дело в том, что в XIX веке многим русским художникам был свойственен так называемый «грязевой колорит». Тогда будущих мастеров учили избегать чистых, ярких цветов, в результате чего колорит у художников часто получался довольно тусклым, приглушенным.
Но Суриков совершенно не боялся ярких красок. Более того, он придумал очень интересное колористическое решение: стрельцов он одел в белые рубахи – таким образом мы сразу можем выхватить их взглядом из толпы. К тому же белый цвет разбавляет пестроту всего остального.
Также он усложнил себе задачу с точки зрения колористики, вручив каждому стрельцу свечку. Технически это очень сложно написать пламя свечи при дневном свете. Только очень большой мастер может так натуралистично изобразить естественный и искусственный свет одновременно.
Отметим, что для работы над картиной художник использовал дневники очевидца событий, австрийского посла, который присутствовал на той казни и позже описал все в мельчайших подробностях.
