К 100-летию со дня рождения выдающегося актера Кирилла Лаврова
Екатерина Григ
Кирилл Лавров – фигура особенная в истории советского театра и кино. Его судьба словно вобрала в себя драматизм XX века: война, эвакуация, армейская служба, тяжелый труд на заводе – все это стало частью его жизненного опыта еще до того, как он вышел на сцену. Не имея аттестата зрелости и шансов поступить в театральное училище, он все же оказался в профессии, сначала в Киеве, а потом – в Ленинграде, в Большом драматическом театре. Там и раскрылся его редкий дар – сдержанная, но глубокая эмоциональность, умение превращать классические образы в живых и близких зрителю людей.
На сцене БДТ он сыграл целую галерею ролей, которые стали золотым фондом театра: Молчалин, Астров, Городничий… Сотрудничество с Георгием Товстоноговым оказалось весьма плодотворным.
После смерти великого режиссера именно Лавров стал художественным руководителем театра. В его интерпретации сцена всегда оставалась местом подлинного духовного разговора со зрителем, а не просто площадкой для эффектного спектакля.
Кино открыло Лаврова всей стране. Его Синцов в «Живых и мертвых» стал воплощением честности и мужества, а Понтий Пилат в «Мастере и Маргарите» – символом внутренней трагедии человека, обреченного на вечный выбор.
Лавров был актером, которому верили безоговорочно. Каждое его появление на экране становилось событием – будь то историческая драма или лирическая повесть.
Он никогда не гнался за славой, но слава сама находила его. Государственные награды, почетные звания – все это было признанием не только таланта, но и личных качеств и умения служить искусству без остатка. Его семья тоже жила театром: жена Валентина Николаева и дочь Мария связали жизнь с БДТ.
27 апреля 2007 года актера не стало, но Лавров остался в памяти тех, кто видел его на сцене и экране. Он был человеком редкой внутренней чистоты, и именно этим покорял – без громких жестов, без пафоса, но с удивительной силой правды.
Кирилл Лавров – пример того, как личная судьба и история искусства переплетаются в единый узор. Его жизнь была дорогой служения – театру, зрителю, своему времени. И потому имя Лаврова звучит сегодня не только как память, но и как символ того, каким должен быть настоящий артист.
