Никакого развития от российской экономики в этом году не ждут даже самые оптимистичные российские чиновники
Уже второй с начала века полномасштабный экономический кризис вынуждает правительство разворачивать штаб по спасению экономики. Но из-за того, что власти не готовы признать кризис кризисом, а положение дел в экономике – действительно серьезным, предлагаемые меры не носят глобального характера.
Антикризисный план официально носит название «План первоочередных мероприятий по обеспечению экономического развития и социальной стабильности», хотя никакого развития от российской экономики в этом году не ждут даже самые оптимистичные российские чиновники. «Этот трудный год только начался», – отметил премьер Дмитрий Медведев на селекторном совещании с регионами, посвященном антикризисному плану.
В тексте документа, впрочем, признание трудностей не прослеживается. Преамбула посвящена привычным тезисам об уходе от сырьевой зависимости и повышении роли малого и среднего бизнеса. Несмотря на санкции, падение цен на нефть, обесценивание рубля и прочие экономические напасти, российские власти считают своим долгом демонстрировать оптимистический взгляд на вещи. Отказ признать очевидные проблемы приводит к тому, что антикризисные меры получились и недостаточными, и запоздалыми.
«Антикризисный план – это временная заплатка, пока нет нового бюджета. Глобально он не решает проблем, лишь дает некоторую передышку. При этом самое главное находится за пределами плана. Сейчас разрабатывается новый социально-экономический прогноз, на основе которого будет пересмотрен федеральный бюджет», – говорит заместитель председателя правления совета по изучению производительных сил Дмитрий Митяев.
По-хорошему, обсуждение антикризисных мер следовало бы начать еще в конце лета. К этому времени уже был очевиден и масштаб обоюдных санкций, и начинающаяся рецессия в экономике, и тренд на понижение нефтяных цен. Но в тот момент никто не был готов взять на себя ответственность и признать масштаб проблем. Вместо этого правительство и Дума были заняты принятием федерального бюджета на 2015 год со среднегодовой ценой на нефть в $96 и курсе 37,5 рубля за доллар. Возможен ли пересмотр бюджета из-за резкого падения цен на нефть в октябре? «Есть такая формула: пятьдесят на пятьдесят. Может – да, а может – нет. Говорить о том, насколько велики риски, – это гадание на кофейной гуще. Вопрос не в этом. Вопрос в том, насколько мы к ним готовы», – говорит замминистра финансов Татьяна Нестеренко.
В итоге обсуждение антикризисного плана началось в тот момент, когда он уже должен был активно претворяться в жизнь. При этом сам документ является не готовым планом действий, а набором инициатив, которым еще только предстоит стать законодательными актами. К тому моменту, когда эти меры начнут реально воплощаться в жизнь, ситуация может еще раз сильно измениться, и не в лучшую сторону.
Тем более что предлагаемые антикризисные меры мало способствуют спасению экономики. «Меры в общем и целом для преодоления кризиса недостаточны, это не лечение болезни, это оттягивание ее симптомов, к тому же весьма точечное и направленное в основном на государственные или близкие к государству структуры. Системные проблемы антикризисный план решает на уровне документов декларативного характера. Много мер, ориентированных на сельское хозяйство, традиционно сильное внимание уделено автопрому. При этом про промышленность в целом, станкостроение, средний бизнес практически ничего нет. Малому бизнесу традиционно обещана поддержка. Однако системные препятствия, такие как непредсказуемость региональных властей (достаточно вспомнить московскую инициативу снести все палатки), в сферу антикризисных мер не попали», – отмечает руководитель практики госконсалтинга компании «SBS Бизнес решения» Алексей Калинин.
Сейчас план исходит из того, что экономическая ситуация будет как минимум не хуже, а может быть, даже начнет потихоньку улучшаться. «В антикризисном плане записано, что мы будем проводить адекватную бюджетную политику, и к 2017 году мы ставим цель выйти на бездефицитный бюджет при прогнозной цене на нефть на уровне $70 за баррель», – отмечает министр финансов Антон Силуанов.
Возможность усиления негативных факторов, таких как введение новых санкций, сохранение низких цен на нефть в течение длительного времени и долгая рецессия в экономике, планом не предусмотрены, не говоря уже о таких вариантах развития событий, как отключение от SWIFT или дальнейшее понижение инвестиционных рейтингов. Кроме того, введение продуктового эмбарго осложняет ситуацию внутри страны.
«План рассчитан примерно на один год, но в нем предусмотрена подготовка новых структурных реформ для того, чтобы мы имели новое качество госуправления, новое качество бюджета, с тем чтобы мы сохранили наши резервы и не потратили их за один-два года», – заявляет Силуанов. На чем основана уверенность, что за год удастся провести структурные реформы, которые не удавалось реализовать все предыдущие 20 лет, неизвестно. Существует распространенное мнение, будто реформы можно проводить только в «тощие годы», так как в «тучные» и так все хорошо. Однако предыдущий кризис не смог выступить катализатором реформ, так что шансов на этот также немного.
Судя по плану, во властных структурах рассчитывают, что новый кризис станет повторением ситуации 2008 года, то есть окажется глубоким, но недолгим. Меры направлены в основном на то, чтобы как-то пережить несколько трудных месяцев. Хотя неочевидно, что санкции могут быть вскоре отменены, и очевидно, что факторов неопределенности намного больше, а состояние экономики хуже, чем было до начала предыдущего кризиса.
«По сути дела, Россия так и не вышла из кризиса 2008 года. В скрытой форме кризис начался еще в 2012 году, когда 40-процентный скачок цен на нефть привел к торможению темпов роста ВВП и инвестиций. В открытую фазу кризис перешел в конце 2013 и начале 2014 годов, сопровождаемый резким ухудшением ключевых макроэкономических индикаторов, интенсификацией бегства капитала, ростом долларизации, кредитно-денежным сжатием, инвестиционным кризисом и снижением опережающих макроэкономических индикаторов», – отмечают эксперты «Деловой России».
Предлагаемые правительством меры разделены на три категории: «активизация экономического роста», «поддержка отраслей экономики» и «обеспечение социальной стабильности».
Целая группа мер посвящена снижению нагрузки на малый бизнес. Идеи сами по себе хорошие, но возможность их реализации вызывает сомнения.
Инициатива по снижению налогов на малый бизнес отдана на откуп регионам. С учетом того сложного положения, в котором находится большинство из них, маловероятно, что снижение налогов будет массовым. И правительство это прекрасно понимает. По словам Дмитрия Медведева, “есть, наверное, соблазн в регионах заморозить инициативу по сокращению налогов. Оправдания для этого найти несложно – трудности формирования региональных бюджетов, социальные проблемы, которые есть, конечно, но в то же время не следует забывать, что, снижая налоги, мы создаем реальные стимулы для инвестиций и новых проектов и, соответственно, для роста налоговой базы в будущем”.
Меры по поддержке экспорта в условиях стремительно ухудшающихся отношений с Западом выглядят утопично. Поддержка импортозамещения, с одной стороны, радует, с другой – ее результаты появятся еще нескоро. Кроме того, для развития импортозамещения нужны инвестиции, а можно ли будет найти желающих вкладывать деньги в нынешних условиях – большой вопрос. Падение инвестиций в 2014 году составило 2,5%, а в благополучном еще 2013 году – 0,2%.
Отдельный блок предложений посвящен поддержке банков. Как и в прошлый кризис, на докапитализацию банковской системы выделен триллион рублей. “В период с октября 2008 по октябрь 2009 года банки также получили от государства чуть больше триллиона, но тогда достаточность капитала была на уровне 14,5%, а сейчас – 11,9%. Даже с учетом выделяемых средств норматив достаточности капитала все равно будет ниже, чем до прошлого кризиса. Значит, надо выделять в разы больше”, – отмечает директор центра структурных исследований Института Гайдара Михаил Хромов. При этом средства достанутся только “системно значимым” банкам и банкам, реализующим инфраструктурные проекты. “Докапитализация коснется только отдельных банков, но к оздоровлению банковской системы не приведет. А предоставление средств ВЭБу из ФНБ на преодоление кризиса не влияет”, – отмечает Калинин. Собственно, так же власти действовали и в прошлый кризис.
Действительно новым стало предложение о создании специализированного агентства “плохих долгов”, но пока сложно сказать, как именно оно выглядит.
Социальный блок выглядит наиболее скромно, хотя очевидно, что население сильно пострадает от кризиса. Меры разрешают взять 20 тысяч рублей из материнского капитала на неотложные нужды. Также в плане записана индексация пенсий на 11%. В этом пункте правительство проявляет определенное лукавство. Ежегодная индексация пенсий на уровень инфляции предусмотрена действующим законодательством. В утвержденном бюджете Пенсионного фонда предусмотрена индексация на 7,5%. С одной стороны, правительство проявляет заботу, с другой – инфляция, по данным Росстата, за 2014 год составила 11,4%. Таким образом, правительство просто выполняет свои обязательства, и считать это антикризисной мерой и дополнительной поддержкой незащищенных слоев населения никак нельзя.
Антикризисные меры предусматривают в том числе сокращение всех бюджетных расходов на 10%. “В первую очередь за счет исключения неэффективных затрат”, – обещает план, не поясняя, впрочем, зачем вообще было включать в бюджет ненужные расходы. Затем, в течение трех лет, расходы будут сокращать на 5% ежегодно.
“Считаю, сокращение бюджетных расходов опасной мерой. Если будет запущена спираль стагфляции, ее будет очень сложно остановить. В мировой практике в условиях кризиса, наоборот, пытаются сохранить бюджетные расходы на прежнем уровне, чтобы поддержать спрос”, – говорит Дмитрий Митяев.
Однако тратить деньги власти не торопятся. “Разбросать деньги в различные отрасли на какие-то для всех всегда важные вещи – самое простое дело, ума много не нужно, – прокомментировал план президент Владимир Путин. – Нам нужно структуру экономики менять. А если уж и направлять деньги, то именно туда, где они сыграют именно эту роль, или на поддержку людей, которые действительно нуждаются в поддержке со стороны государства”.
Уже очевидно, что среди таких нуждающихся окажется ВПК, так как оборонка относится к защищенным статьям бюджета и не подлежит секвестру, а также государственные и близкие к ним структуры. При этом такие варианты экономии, как, к примеру, отказ от проведения чемпионата мира по футболу или строительства высокоскоростной магистрали Москва – Казань, не обсуждаются даже на уровне дискуссий.
“Если цены на нефть не отскочат, то наша экономика структурно будет совсем другая, и надо к этому готовиться. От экономики, которая сводилась к тому, чтобы экспортировать и управлять крупными компаниями, сегодня нужно переходить к экономике миллионов в малом бизнесе, тысяч и сотен тысяч производственных предприятий и развивать частный бизнес. У нас экономика из очень богатой переходит в стадию небогатой экономики. Внутренний спрос не будет тем драйвером, который привлекал инвестиции. Новая экономика должна быть экономикой низкого курса. Экономика должна стимулировать инвестиции, нужно вкладываться в потребление, потому что каждый предприниматель должен быть заинтересован в том, чтобы инвестировать в свою экономику”, – считает уполномоченный по правам предпринимателей Борис Титов.
При поддержке: kommersant.ru
Автор: Вера Ситнина
