27 июня ушла из жизни Мария Копьева, известная тысячам читателей как писательница Алиса Даншох, автор «Русской мысли»
Время в пространстве памяти не имеет единиц измерения. Мы оцениваем наши дни прежде всего по людям, которые их отметили, обозначили, окрасили в определенный цвет. Если эти мужчины и женщины придали нашему бытию, увы, не всегда цветистому и жизнерадостному, новые оттенки, радующие глаз и душу, значит нам повезло. Значит мы выиграли минуты прекрасного обогащающего общения. А может, и целые часы острого счастья, которое дарят человеку мыслящему только умные речи и задушевные книги.
Ушла в мир иной, покинув любимых мужа, сына и внуков, Мария Копьева, известная тысячам читателей как писательница Алиса Даншох. Проклятая болезнь, преследовавшая ее много лет, несмотря на непреклонную силу духа этой прекрасной женщины, все-таки взяла свое… Не стало в земном мире еще одного человека – талантливого, неповторимого, «штучного», как бы сказал незабвенный Геннадий Шпаликов.
Кем была она, наш автор Алиса Даншох, чьи произведения – практически все – были опубликованы в «Русской мысли»? Прозаиком, эссеистом, журналистом-колумнистом?.. Все это сразу, в прекрасном смешении жанров. И главное: она умела рассказывать. И как это делала!.. Однажды мы услышали от нее: «Плох тот, кто полагает, будто мир состоит из атомов. Он сложен из историй, которые надо уметь услышать и передать».
Мария Михайловна Копьева, а точнее Алиса Даншох, мастерски умела слушать и слышать. В своих книгах она не сочиняла звучные мифы и элегантные сказки для профанов, она рассказывала бывальщины для людей неравнодушных, интересующихся историей, литературой, культурой, физиологией и даже кулинарией. Не зря одна из ее первых книг так и называлась: «Кулинарные воспоминания счастливого детства».
Мария-Алиса, как нам кажется, вовсе не была романтиком, однако ностальгия сильно присутствовала в ее душе. В большой степени это была дань семье, изначально подарившей девушке прекрасное образование. И благодарность всегда открытому, хлебосольному дому, в котором царила бабушка Вера Алексеевна – премудрая красавица, знавшая все тайны мира, умевшая отстаивать собственное мнение и знавшая, как из сущей малости сотворить на кухне истинные чудеса. Дань школьному детству в Спасопесковском переулке Москвы, в элитной французской спецшколе и, конечно, Институту иностранных языков, еще носившему тогда, в советскую пору, имя Мориса Тореза. Говорила: «Преподаватель французской лексики Ирина Львовна Филимонова была для меня второй мамой…»
В пандан звучит и название еще одной книги Даншох: «Не совсем святое семейство из Серебряного переулка». В шуточной анкете, затеянной «Литературной газетой», в графе «Национальность» Даншох ответила: «Космополитанка». Не совсем точно, наша Алиса была «арбаткой», то бишь – аборигенкой Старого Арбата. Неслучайно созданный ею литературный клуб в Романовом переулке получил с ее подачи название «Читальня на Арбате». Рожденная у Грауэрмана, в самой старой московской родильне, она лелеяла надежду создать когда-нибудь ассоциацию «Дети Грауэрмана», которая объединила бы «арбатских гениев» всех времен и народов: «Грауэрмановский младенец с первого своего крика становится привилегированным жителем столицы. До Кремля и Красной площади рукой подать; куда ни ступишь, всюду источники духовной жизни бьют. До консерватории два шага, до библиотеки Ленина – три, а в театр Вахтангова и музей Пушкина хоть каждый день ходи, не говоря уже о трех кинотеатрах…»
Вспоминала с наслаждением былые арбатские дворики, проходные арки, кухни с пьянящими запахами, вьющимися из форточек в морозном воздухе к трамвайным путям, к кинотеатру «Арс», перелицованному в «Науку и знание», к магазинчику, где торговали черепахами и попугайчиками… «Ах, Арбат, мой Арбат…» Полученное от бабушки и дедушки «арбатство, растворенное в крови», являлось для нее чем-то святым. Грубо земным, но при этом безвозвратно далеким, неосязаемо небесным, как Вифлеемская звезда над младенцем Иисусом. Как загадочная страна Котовия из сочиненной Алисой (наверное, для внуков) сказки про Котика Котовича и принцессу Мышкану.
Алиса Даншох – о «писательской кухне» и творческом вдохновении
«Меня по-прежнему интересуют люди, их истории, судьбы, чувства, переживания. Они по-прежнему удивляют, восхищают и возмущают меня».
«Про «писательскую кухню» практически ничего не знаю, поэтому и поделиться не могу. Зато кое-какие секреты у меня имеются – все мои книги, очерки, статьи, эссе написаны с помощью карандашей фирмы Graf von Faber-Castell и ластика, отлично стирающего неудачные мысли. Перефразируя Козьму Пруткова, я бы сказала: “Если хочешь быть автором – будь им”».
«Литературная деятельность сродни наркотической зависимости. Очень трудно остановиться».
«Для автора написанные им книги – как дети, которых надо любить, которым надо уделять постоянное внимание. Их нельзя обижать – я стараюсь быть беспристрастной. А вот насколько они успешны – это уже определяют читатели».
«“Поймать вдохновение” – все равно что испытать любовный экстаз. Для меня вдохновение – это сложный физиологический процесс, при котором внутренняя энергия сублимируется в созидательное русло – в выплескивание слов и мыслей на бумагу или в электронное пространство. Чтобы привести в действие вдохновение, нужно испытывать постоянное острое чувство творческого голода и, охотясь на новые впечатления и эмоции, поглощать “соблазнительную еду”, не боясь душевных потрясений, переживаний и трудностей…»
«Элита никуда не делась, но потеряла свое значение», – вынесла вердикт современному обществу в одном из своих интервью Алиса Даншох. Мария Копьева, а в девичестве Малышева, принадлежала к счастливому, но не самому легкому по отношению к жизни сословию аристократов духа: отец был редактором и переводчиком литературы с турецкого в издательстве «Художественная литература», а мама – редактором популярного музыкального журнала (родители жили в разводе). По праву рождения в семье потомственных интеллигентов свободная от корысти, она шла по жизни, не будучи связанной ни кастовой завистью, ни долголетним унижением, генетически застрявшем в крови, ни большевистской жаждой доминирования, подавления чужой воли.
Видя Алису Даншох, мы обычно вспоминали Анну Ахматову: «Без необходимого могу, без лишнего – никогда». Особый талант? Безусловно. Но не только это. Алиса Даншох чутко и внимательно прислушивалась к себе и к другим людям. Прислушивалась физиологически, психологически. Отсюда выросли ее книги «История болезни, или Дневник здоровья» и «Долгая дорога в страну возрастных изменений». С живой молодильной водой, с аксиомой: «Как пожуешь, так и проживешь», со счастливыми долгожителями, которым судьба отмерила век… И, как вишенка на торте, – сенсационные откровения о мужском климаксе: «Женщины не понимают, что они и мужчины не просто разные планеты, а вообще не имеют ничего общего по сущности». На представителей вроде бы сильного пола Мария-Алиса смотрела с затаенной улыбкой. При этом подспудно сочувствовала мужчинам и даже их, как она считала, волевых и амбициозных бедолаг, порой жалела.
Она была человеком принципов. Вспоминала наставления бабушки: «Жених приходит лишь к той невесте, которая его ждет. А приключения – к тому, кто к ним готов». И еще: «Мне важно, чтобы мы с человеком совпадали в том, что кажется смешным». И сама не боялась казаться забавной – еще со времен ее отчаянно смешных скетчей, которые показывала на студенческой сцене в Инязе. Она вовсе не стремилась быть непохожей на других, к чему, не скроем, стремятся некоторые женщины. Ее «необычность» почему-то получалась сама собой – со «старорежимной» манерой тщательно выговаривать и несколько тянуть длинные слова, с кошачьей гибкостью в жестах. Такое бывает…
«Пишу о том, что мне интересно», – говорила Алиса Даншох. А интересно ей было очень многое. «Мечом нитки не разрубают. Я пишу карандашиком, возвращаясь потом к рукописи много крат, – рассказывала она о своей творческой мастерской. – Идею новой книги может мне подсказать и “гений места”, тем более такого роскошного, как Лазурный Берег, или Флоренция, а может и просто старая инкунабула – книга, найденная где-то на блошином развале в маленьком городке…»
Постоянно творить, легко и остроумно отдаваясь замыслам и идеям, меняющимся со скоростью узоров калейдоскопа, было для нее поначалу профессиональной потребностью, а потом – своеобразной формой борьбы с затянувшейся болезнью.
Фонд «Арт-линия», проведший сотни концертов детей-музыкантов в России и за рубежом, воспитавший настоящих, именитых артистов, – ее замысел. «Русская бессонница» в Царицыно, «Тайники русской души» – это тоже она, Алиса в стране рождаемых ею прекрасных реалий. Фестиваль «Императорских садов России»? И здесь ничего не могло состояться без Даншох. Без ее «Восьми розовых историй», в жизни героев которых цветок розы сыграл ключевую роль…
Оставить после себя полтора десятка книг, переведенных на французский и итальянский языки (скоро выйдет ее книга и на английском), – столь разных, многотомных, но связанных одной и той же авторской интонацией, сразу узнаваемой, – мог только человек абсолютно незаурядный.
Необычны и записки (язык не поворачивается назвать их «путевыми», они гораздо глубже) Алисы Даншох «Флоренция. Вид с холма» и «Истории из пропавшего чемодана. Мифы Лазурного Берега». Чемодан у писательницы не только с надежной ручкой, но и с крепкими замочками. Тот, кто жив и гибок умом, быстро найдет к ним ключи и откроет для себя в бауле таких персонажей, как Мережковский и Кокто, Бродский и Чайковский, Достоевский и Блок…
Как заканчивается один известный итало-американский фильм: «Жизнь не кончена, пока у тебя есть хотя бы одна история и тот, кому можно ее рассказать». У Алисы Даншох таких историй – море. Они объединены в искусную вязь, сотканы в оригинальное полотно, и вот в чем феномен. Читая ее книги, даже те люди, которые прожили не один год во Франции и в Италии, все равно ловят себя на ощущении, что они постигают нечто неизведанное. Ибо Алиса Даншох в «чемоданных историях» не только открывает для, казалось бы, знатоков неизменно новое, но и заставляет всех нас иначе думать – о мире и о себе.
Мария Копьева всего несколько месяцев не дожила до своего юбилея. Но несмотря на невосполнимую потерю, «Читальня на Арбате» вновь соберется в сентябре. На этот раз – в Саратове, городе пращуров Марии Михайловны. Выйдет в свет и ее новая книга, ведь она до последнего дыхания работала над семейной сагой, издание которой планировалось к золотой свадьбе с Вячеславом Всеволодовичем Копьевым.
«Я верю в закон сохранения энергии», – сказала в одном из своих многочисленных интервью писательница Алиса Даншох. Если энергия ее трогательной любви к родным и близким помогала Марии Копьевой бороться с болезнью, то творческая энергия Алисы Даншох заряжала ее неизбывным желанием работать: писать, помогать людям, воспитывать детей… Умению творить добро и любить людей Алиса Даншох, она же Мария Копьева, учила и нас.
Мир ее праху! Будем помнить!
Редакция журнала «Русская мысль»
