Политическое руководство СССР понимало, что военное столкновение с фашистской Германией неизбежно
Анатолий Докучаев
Советские поэты-песенники утверждали: враг будет разбит малой кровью, могучим ударом и на его же территории. Однако победа досталась очень дорогой ценой…
С учетом внезапности нападения на Советский Союз Гитлер и его окружение планировали завершить восточную кампанию за 3–4 месяца, но германский блицкриг начал буксовать уже в первый день агрессии. Летчики 123-го истребительного авиаполка в районе Брестской крепости за день сбили 30 фашистских самолетов, артиллеристы 636-го противотанкового полка юго-западнее города Шяуляй за день сожгли 59 немецких танков и штурмовых орудий. Чем дальше продвигался вермахт по советской территории, тем сильнее становилось сопротивление. И это притом что немецко-фашистские войска к началу агрессии были отмобилизованы, находились в полной боевой готовности, имели большой опыт ведения боевых действий и огромное преимущество давала внезапность.
Казалось бы, объяснить политическую слепоту советского руководства той поры невозможно. Но такие объяснения существуют. Сдерживающее влияние на советские военные приготовления до начала войны оказывали вполне определенные стратегические соображения. В Москве опасались: если Гитлеру удастся выставить Советский Союз виновником конфликта, это может стимулировать примирение между Берлином и Лондоном. И тогда могло случиться, что СССР пришлось бы вести войну против более широкой коалиции государств. Даже президент США Франклин Рузвельт, который якобы симпатизировал СССР в конфликте с Германией, был себе на уме.
На совещании начальников штабов в мае 1941 года он заявил буквально следующее: «Если Сталин не спровоцирует нападение Германии, то США поддержат СССР, в противном случае не будут вмешиваться». Это еще одно объяснение, почему советское руководство, укрепляя западные границы, стремилось не дать Берлину даже малейшего повода обвинить СССР в развязывании войны.
На самом деле СССР готовился к отражению возможной широкомасштабной агрессии и готовился основательно, поэтому и удалось сломать хребет фашистской Германии и ее многочисленным сателлитам. Но, как и считал Сталин, двух лет все же не хватило, чтобы Красная армия стала более боеспособной. Сегодня хорошо известна фраза Иосифа Сталина на Первой Всесоюзной конференции работников социалистической промышленности 4 февраля 1931 года: «Мы отстали от передовых стран на 50–100 лет. Мы должны пробежать это расстояние в десять лет. Либо мы сделаем это, либо нас сомнут». И СССР успешно проделал этот путь.
В течение довоенных пятилеток в стране было сооружено девять тысяч новых крупных предприятий. Эпохой настоящего бума во всех сферах жизни государства стала вторая пятилетка 1933–1937 годов. В тот период в строй было введено примерно 4,5 тыс. крупных промышленных предприятий по всей стране, в том числе настоящие промышленные гиганты: Уралвагонзавод, Краматорский завод тяжелого станкостроения, Криворожский металлургический завод, Новотульский металлургический завод, Азовсталь, Запорожсталь и т.д. При этом в восточных районах страны были созданы дублеры промышленных гигантов, в чем и проявилась прозорливость советского руководства.
В результате валовая продукция промышленности в 1940 году увеличилась по сравнению с 1913 годом в 7,7 раза, по сравнению с 1920 годом – в 38 раз, а продукция машиностроения и металлообработки – в 512 раз. По выпуску продукции машиностроения, добыче нефти и производству тракторов СССР занял 1-е место в Европе и 2-е в мире. Даже американская депрессия 1930-х годов была использована для модернизации нашей промышленности. Советское правительство скупало в тот период по низким ценам не только лучшие образцы оружия, но и целые заводы для производства вооружения и товаров мирного назначения. Так, Сталинградский тракторный завод был построен в США, демонтирован, перевезен в Сталинград и собран заново за шесть месяцев. 17 июня 1930 года с его конвейера сошел первый трактор СТЗ-1. А во время войны на гусеничных тягачах СТЗ-5 устанавливались гвардейские реактивные минометы БМ-13-16 «Катюша».
Теперь уже понятно, что в руководстве СССР хватало реалистов, которые понимали, что воевать малой кровью и только на чужой территории не всегда получается. Если бы такого понимания не было, вряд ли удалось бы в фантастически короткие сроки к концу 1941 года вывезти из прифронтовой полосы в тыловые районы 1523 промышленных предприятия. Невиданная передислокация промышленности целой страны с запада на восток и практически моментальное начало производства на новом месте необходимой для фронта продукции стали возможны только потому, что страна располагала профессиональными инженерно-техническими и рабочими кадрами, а также заранее подготовленной во многих регионах инфраструктурой – энергетической и технической.
6 октября 1941 года началась эвакуация танкового производства Ленинградского Кировского завода в Челябинск. Сюда же были эвакуированы подразделения Сталинградского тракторного, Харьковского мотостроительного и других заводов. По общим подсчетам, каждая пятая машина, выпущенная для фронта, была сделана в Челябинске: 18 тыс. танков, 48,5 тыс. танковых двигателей, 85 тыс. комплектов топливной аппаратуры, 17,5 млн заготовок снарядов. Примечательно, что массовое производство танков Т-34 было освоено всего за 33 дня.
Это было бы невозможно без создания в предвоенные годы полноценной оборонной промышленности, которая по темпам роста валовой продукции опережала другие отрасли экономики. За три года третьей пятилетки (1938–1940) ежегодный прирост всей промышленности СССР составлял в среднем 13,2%, а оборонной – 39%. С августа 1940-го по июнь 1941 года объем запаса военной продукции и стратегического сырья увеличился почти в два раза. Были построены и оснащены передовой техникой авиационные и танковые заводы, предприятия по производству артиллерийских орудий и стрелкового вооружения.
Это позволило существенно увеличить производство боевой техники. С января 1939 года по июнь 1941 года промышленность СССР дала Красной армии 17 745 боевых самолетов, свыше 7 тыс. танков, в том числе легендарных Т-34 и КВ, около 30 тыс. полевых орудий, почти 52,4 тыс. минометов. Военно-морской флот получил десятки современных кораблей, которые успешно конкурировали во время войны с кораблями противника.
Приведенные цифры не оставляют сомнений: политическое руководство СССР понимало, что военное столкновение с фашистской Германией неизбежно, и готовило страну к предстоящей войне. Слова «Готов к труду и обороне!» стали главным лозунгом. В стране была создана и задействована мобилизационная система. Все предприятия имели на случай войны мобилизационные планы – сеть военных комиссариатов охватывала всю территорию страны. Допризывную подготовку молодежи вели аэроклубы; массовыми организациями стали Осоавиахим (Общество содействия обороне, авиационному и химическому строительству), общество «Красного креста».
Словом, страна готовилась, что называется, по всем фронтам. Но потом выяснилось, что для масштабного противостояния фактически со всей Европой даже этого недостаточно.
Были ли шансы у немцев?
Поставим вопрос по-другому: а была ли у фашистской Германии возможность выиграть схватку с СССР? Ответ дала сама история. И все-таки… По цифрам экономика Германии не превосходила экономику Советского Союза, хотя Берлин поставил под свой контроль экономические ресурсы почти всех европейских государств. И Гитлер, который, как известно, считал СССР колоссом на глиняных ногах, полагал, что этого будет достаточно. Война на два фронта Берлин тоже не смущала.
Как известно, еще в начале 1941 года на помощь итальянским соединениям, терпящим поражение от англичан, были направлены войска под командованием Эрвина Роммеля. Военные действия между немцами и англичанами продолжались с переменным успехом до мая 1943 года. Шла активная война на море. 11 марта 1941 года Конгресс США принял закон о ленд-лизе, выделив для помощи Великобритании вооружением и другими товарами военного назначения 7 млрд долларов. Так что Германии пришлось отвлекать военные ресурсы на парирование этих угроз.
Да, в июне 1941 года Гитлер и его окружение сразу же задействовали главный козырь: внезапность, и коварный удар по советским военным и промышленным объектам дал Германии значительное преимущество. Но Берлин столкнулся с огромным военным потенциалом СССР и боеспособной армией, которая не дрогнула перед вермахтом. Тогда как западные армии без особого сопротивления покорились Гитлеру. Чтобы хоть как-то оправдаться, на Западе стали распространять мифы о якобы непреодолимом военном преимуществе гитлеровцев. Пришло это и в советский кинематограф, где немецкое воинство тоже представлено чуть ли не верхом совершенства: одеты с иголочки, у каждого в руках Maschinenpistole – пистолет-пулемет MP 38/40, который стал одним из символов нацистской военной машины. Однако MP 38/40 никогда не был основным стрелковым оружием вермахта. Вооружали им водителей, танкистов, отряды спецподразделений, тыловые сторожевые отряды и младший офицерский состав сухопутных войск.
Немецкая пехота вооружалась по большей части магазинным карабином Mauser 98k, который выигрывал по сравнению с советской магазинной винтовкой Мосина образца 1891/1930 гг. в весе, но проигрывал в прицельной дальности. Кроме того, немецкая винтовка была дороже и сложнее в производстве.
Что касается пистолетов-пулеметов MP 38/40, то они также ни в чем не превосходили аналогичное советское оружие – ППД-38 и особенно ППШ-41, ставшего символом Второй мировой войны. С 1941 по 1945 год было выпущено около 6 млн пистолетов-пулеметов Георгия Шпагина. Интересен вывод западного знатока стрелкового оружия Кристофера Шанта: «ППШ исключительно надежен и прочен. ППШ был даже любимым оружием немцев, которые ценили его за надежность и емкость магазина. Часто они бросали свой МР 40, чтобы взять советский ППШ».
Что касается бронетехники, то вермахт также не превосходил бронетехнику Красной армии. Лучший танк бронетанковых войск нацистской Германии к началу агрессии (было выпущено 1000 ед.) Pz.Kpfw IV (Т-4) по многим параметрам уступал советской «тридцатьчетверке» и хорошо бронированному танку КВ-1 с 76-мм орудиями. Еще слабее по многим параметрам были немецкие танки Pz.Kpfw II (Т-2) с 20-мм автоматической пушкой и Pz.Kpfw III (Т-III) с 37-мм и 50-мм орудиями.
Парк Люфтваффе к началу войны в целом по качеству превосходил парк советских ВВС. Назовем только самые известные истребители: «Мессершмитты» Bf-109 (Ме-109) и Bf-110 (Ме-110), «Фокке-Вульф» Fw-190, бомбардировщики «Хейнкель» Не.111, «Юнкерс» Ju.87. Немецкие пилоты имели значительно больший налет часов, многие – боевой опыт (Испания, Польша, Франция, Англия и др.). Сегодня именно на этот аспект обращают внимание некоторые историки. Однако известен факт, что в апреле – мае 1941 года делегация германской промышленной комиссии во главе с военно-воздушным атташе в Москве полковником Генрихом Ашенбреннером посетила советские авиазаводы и дала вполне высокие отзывы о советской авиапромышленности. И это была объективная оценка. За 27 дней боев с 22 июня по 19 июля 1941 года немецкая авиация потеряла на восточном фронте 1284 самолета всех типов, что больше чем за два месяца боев в «битве за Британию».
Но шансы на успех у гитлеровской Германии были… Если бы советские солдаты и офицеры, как на западном фронте, поголовно начали сдаваться в плен. А этого не произошло: большинство частей сражались стойко и даже геройски. Если бы советская «оборонка» в первые недели прекратила выпуск военной продукции. Но выпуск боевой техники только увеличился. Если бы у СССР к началу декабря 1941 года не было резервных армий. А они были и нанесли под Москвой удар, после которого соединения вермахта откатились на запад и стало понятно, что блицкриг не состоялся… Если бы… Но история не имеет сослагательного наклонения. 9 Мая 1945 года – наш праздник.
